Констанца - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Соколина cтр.№ 38

Старый лис почувствовал опасность и решил, что со смертью Главного королевского дознавателя сгинут и многочисленные улики его измены. Оказывается, лорд Ален, вы довольно предсказуемы. Похоже, заговорщикам известно, что, пока вы, самолично, не убедитесь в достоверности имеющихся сведений, никаких обвинений предъявлено не будет.

Но вначале будут пытки. В этом Ален не сомневался. Лорд Фёрт должен точно знать, что известно о его преступной деятельности. Шансов на спасение нет, значит, надо тщательно подготовиться к будущему разговору. Голова нестерпимо болела, но он старался не обращать на неё внимания, как и на боль в избитом теле.

Наёмники и их пленник опять скакали по дороге, и Ален, с трудом удерживая затухающее сознание, понял, что они приближаются к деревне, где они ночевали с Констанцей. На одной из стоянок его силой напоили каким-то питьём, и он вскоре почувствовал, что его неудержимо клонит в сон. Всё правильно. Связанные руки, заткнутый рот и сонное зелье не позволят применить ему даже имеющиеся малые силы ведьмака.

Мысль о Констанце обожгла огнём, на минуту прояснив разум. Только бы Джорджий догадался побыстрее отправить её в столицу! Печально, что он никогда больше не увидит её, но он страстно желал, чтобы девушка как можно скорее покинула Синайю. Ален знал, что никакие, даже самые страшные пытки не заставят его признаться в том, что она была с ним.

Его грубо скинули со спины лошади и отволокли в старый сарай в глубине постоялого двора. Сквозь полуобморочное забытьё он слышал, как подошедший работник велел поставить лошадей в ближайшую к сараю пустую конюшню. Руки не развязали и кляп изо рта не вытащили. Ален, в тупом оцепенении лежал на охапке полусгнившей соломы и пытался обдумывать свои дальнейшие действия. Думалось плохо, мешала боль во всём теле. Он совершенно не чувствовал рук, заломленных за спину и туго стянутых верёвкой.

Внезапно его внимание привлёк шорох за стеной сарая. Лунный свет в небольшом окошке под потолком померк. Какая-то фигура протиснулась в отверстие, и дрожащий голос Констанцы прошептал: — Ален? Вы живы?

Ужас объял его. Констанца! Что делает здесь эта дурёха?? В эту минуту он проклял свою службу, их встречу и саму свою жизнь. Она вытащила кляп и он, с трудом ворочая языком, прошептал: — Констанца! Как ты сюда попала? Скорее беги! Скорее!

Глупая девчонка замотала головой, а он, в панике, зашипел на неё: — Констанца, немедленно уходи! Ты слышишь? Я приказываю тебе — уходи! — Ален знал, что никогда в жизни он не был так напуган, как в этот момент. Ведь если её поймают здесь, в этом сарае, её ждёт участь похуже смерти. От собственного бессилия и страха за неё он был готов биться головой об стену.

Неожиданно Констанца вытащила из сапожка небольшой узкий кинжал в ножнах. Он не поверил своим глазам: появилась надежда на спасение.

Она разрезала верёвки, и некоторое время Ален был не в состоянии что-либо говорить. Боль в опухших кистях рук была такова, что он только стискивал зубы. Постепенно кровообращение восстановилось, и он смог посмотреть на свою спасительницу. Она стояла перед ним на коленях, а на её бесхитростном личике отражались сочувствие, жалость, боль и …что-то ещё, от чего она опустила и отвела глаза. И внезапно Ален, холодный, расчётливый и обладающий незаурядной силой воли и самообладанием, в отчаянии подумал: — о, Всеблагой, помоги мне! Я люблю эту сопливую зарёванную девчонку! Моё сердце сжимается от боли, когда я вижу её слёзы и ликует — ведь она плачет из-за меня! Лорд Ален, вы пропали! Ваше счастье и сама жизнь — в её руках.

* * *

Она близко видела его залитое кровью лицо, распухшие губы. Смахнув со щёк слёзы и шумно шмыгнув носом, жалобно сказала: — Ален, а этот отвратительный данн Джорджий пытался меня отговорить, чтобы я тебя не искала! Ненавижу его!

Он тихо сказал: — он всё делал правильно, Констанца. Если нам удастся спастись, я тебе обо всём расскажу, хорошо? Не плачь, милая, давай отсюда выбираться. — Она послушно кивнула, а Ален велел ей лечь на его место. Сам встал у двери, прижавшись спиной к стене, и громко застонал. Некоторое время спустя загремел засов, дверь медленно открылась, и на пороге встал, покачиваясь, охранник. Вглядываясь в лежащую на соломе Констанцу, он лениво сказал: — ну, чего тебе ещё? Потерпи, скоро наш лорд займётся твоими удобствами! — Он издевательски захохотал, но тут же смех сменился хрипом, и охранник осел к ногам Алена. Тот вытащил из его груди кинжал и хладнокровно обтёр его об одежду убитого. Констанца содрогнулась, и её чуть не вывернуло наизнанку, но она сдержалась. Ален, качаясь, стоял, держась за стену. Она подбежала к нему, забрала кинжал и сунула его в ножны. Выглянув наружу, прислушалась. Кругом было тихо, на скамейке у двери валялся тёплый плащ охранника. Преодолевая отвращение, она схватила его и накинула на плечи Алена, только сейчас заметив, что он дрожит от холода в одной треконде. Он усмехнулся, но ничего не сказал, а шагнул к двери, потянув Констанцу за руку.

Они шли в обнимку по ночной деревне, потому что девушке пришлось положить его руку на свои плечи, иначе бы он упал.

Перед этим ей, преодолевая страх, пришлось подойти к конюшне, где стояли кони наёмников. Она осторожно открыла ворота и вернулась к Алену. Он стоял, прислонившись к стене сарая, и она видела, что он лишь усилием воли держится на ногах.

Ворота постоялого двора она тоже оставила открытыми. А потом они побрели туда, где их дожидался привязанный жеребец. По приказу хозяина Гром послушно подогнул ноги и опустился на снег. Ален с трудом сел в седло и похлопал коня по шее. Тот легко поднялся, а Констанца привязала всадника к седлу прихваченными из сарая верёвками. Затем, уперевшись кончиком сапога в ногу Алена, вскочила на жеребца сама.

В темноте и тишине они подъехали к воротам постоялого двора. Ален резко выбросил обе руки вперёд, а затем развёл их в стороны и толкнул Грома каблуками сапог. Едва они отъехали от ворот, сзади раздался топот конских копыт. Мимо них бешено промчались два десятка лошадей и скрылись во мраке. Ален хмыкнул: — вот теперь наёмникам будет тяжело нас догнать.

* * *

Они ехали весь остаток ночи и утро, иногда останавливаясь, чтобы дать отдых коню. Обняв Алена сзади и прижавшись к его спине, Констанца всё время была настороже. Он держался в седле из последних сил, временами наклоняясь вперёд. Тогда она принималась звать его по имени, ещё сильнее обнимая его и понимая, что этим причиняет ему боль. Ей казалось, что дороге никогда не будет конца, но внезапно Гром остановился. Она подняла голову: рядом с головой коня стоял и держал его под уздцы маленький человечек, хозяин постоялого двора «Уютная гавань». Он улыбался им, а за его спиной она увидела подводу с сеном, запряжённую невзрачной лошадёнкой.

Вдвоём они помогли Алену слезть с коня. Разворошив сено, данн Джоджий постелил на дно подводы большой меховой плащ. Уложив находящегося в полуобморочном состоянии Алена, Констанца легла рядом, прижав его к себе. Данн Джорджий укрыл их с головой другим плащом, а сверху навалил сена, которое привязанный сзади Гром уже давно с наслаждением жевал. Подвода не спеша тронулась, и Констанца, чуть живая от пережитого ужаса и чувствуя, как тихо дышит Ален в забытьи, скоро уснула.