Никто не объяснял, но я точно знала, что стоит усомниться, и помогающая магия развеется. Поэтому я запрещала себе даже думать об отступлении! Да, опасно. Да, все отростки давно превратились в острые эластичные гарпуны и упрямо пытаются пронзить моё тело. А пути назад всё равно нет.
Я видела, как мелькает подсвеченное лезвие, как оно вспарывает тушу монстра. Ощущала, как в лицо летят ошмётки склизкой полупрозрачной крови, от чего к горлу подкатывала тошнота.
Жуки были лучше! И многоножки! И слизни! Да зачем меня вообще понесло к той нише?!
Но это всё лирика. Не важно.
Всё не важно. Главное – уничтожить чудовище и спасти друзей.
Не знаю, сколько это длилось, но руки под конец нещадно дрожали. Когда, разрубив очередной кусок тугой желеобразной массы, я увидела алую сердцевину, захотелось просто рухнуть и замереть.
Но я не упала. Я позволила шпаге прицелиться и нанесла последний, фатальный удар в то, что являлось, вероятно, сердцем.
Ну или мозгом.
А может вообще желудком – ведь поглощённая крыса обнаружилась именно там.
После этого удара, у «актинии» началась агония. Меня повторно отбросило на несколько метров, а я упрямо заставила себя встать.
Парней к этому времени освободило, державшие их щупальца превратились в две некрасивого вида горки, однако потрепало товарищей знатно. Ботаник стоял на четвереньках и громко боролся с приступами рвоты, а Псих просто лежал, привалившись к стене, и заново учился дышать.
Последним, что мы услышали, стал визг на ультразвуке. «Актиния» заверещала до того громко, что из свода выпал камень.
Зато потом – всё. Полная тишина и совершенно неподвижная, частично изрубленная на куски туша. Глядя на это, я не удержалась и прижала шпагу Вейзов к груди.
Отклика не последовало. Никаких лишних ощущений и никаких надписей в воздухе от шпаги. Хотя я и ожидала. Думала, сейчас проявится что-то из серии: «Я предлагала быть сильнее, а не лезть туда, где тебя могут превратить в фарш!»
Ну или такое: «Я говорила быть наглой, а не вот это вот!»
Шпага молчала, и я тоже взяла паузу. А потом прошептала, обращаясь к старинному артефакту:
– Спасибо тебе. Спасибо огромное. Ты нас спасла.
Лезвие полыхнуло какой-то магией и стало совершенно обыкновенным. Просто неширокая полоса стали с кровостоком. Витиеватая гарда, тёплая ручка, где-то под обмоткой которой должен находиться кусок Великого Древа. Увесистый стальной набалдашник, и всё.
– Марго, ты… – хрипло начал Псих. – Ты…
Он не смог договорить, но понять его мысль было несложно:
– Полная дура, которая втравила вас в очередную опасность? – ну да, всё правильно. – Не полезь я к этой нише, не нажми на печать, ничего бы не случилось.
Я сказала, а потом выдохнула и добавила то, в чём не хотела признаваться даже самой себе:
– Простите. Меня словно что-то тянуло. В какой-то момент показалось, что за этой дурацкой печатью скрыто нечто очень и очень важное.
– Да ладно, – в голосе уже не умирающего, но пока ещё неподвижного Психа прозвучала усмешка. – Мы и сами сюда рвались. Ты же пыталась отговорить в последний момент.
Угу. Мы все друг друга отговаривали. По очереди. Но каждый безрезультатно!
– Может у нас какая-то генетическая тяга к неприятностям? – предположила я.
Мне правда хотелось понять, почему мы снова влипли. Хотелось объяснения. Какого-то понимания и выявленной закономерности, чтобы избежать подобного впредь.
– У вас может и да, – прохрипел из другого угла МикВой. – А у меня точно нет. У меня с генетикой всё в порядке.
Псих громко засмеялся.
Миг, и его смех перешёл в истерический хохот, а я тоже улыбнулась. И прокомментировала, не выдержав:
– Да, Джим. Все татары кроме я!
Друзья не поняли. МикВой даже задал уточняющий вопрос, но я отмахнулась.
Тут же поинтересовалась у Психа:
– Твоя магия не заработала? – а что? А вдруг? Вдруг со смертью чудовища блокировка снята?
Но портальщик отрицательно качнул головой, после чего покосился на тёмный провал, часть которого загораживал остаток полупрозрачной туши. «Актиния» была настолько большой, что даже не вылезла полностью. Частично осталась внутри.
Вдруг прозвучало поистине неожиданное в такой ситуации предложение, от МикВоя:
– Посмотрим, что там?
Я воскликнула категорично:
– Нет!
– Да! – одновременно заявил Псих.
Стон. Мой. Страдальческий и одинокий!
Я отошла на пару шагов и всё-таки осела на пол. Зато мои полудохлые спутники оживились. Ходить им было ещё сложно, поэтому к проёму они… поползли.
Глядя на них, я застонала опять, а Джим сказал:
– Марго, хватит нудеть. Знаешь, возникла у меня одна догадка.
Я не поняла, зато Псих…
– Ты думаешь о том же, о чём и я?
Ботаник хмыкнул.
– Так. Что происходит? – я опять не выдержала.
– Ничего особенного, детка, – предвкушающе отозвался портальщик. – Просто есть подозрение, что мы отыскали один легендарный клад.
Глава 25
Клад? В этой невероятной дыре? Впрочем, после встречи с таким «сторожевым псом», всё возможно.
Но я не пошла. Вместо этого прижала ладонь к полу и, наконец, позвала мысленно:
«Зора? Зора, милая, ты меня слышишь? Ты очень мне нужна».
Едва парни исчезли в проёме, повторила уже шёпотом:
– Зора. Приди, если можешь.
Сказала и замерла, ожидая появления чёрной кляксы. Но мгновенного отклика, конечно, не последовало. Зато из проёма донеслось приглушённое и восторженное:
– Ого!
Любопытство сделало стойку, уподобившись гончей, а мои спутники…
– Это не «ого», – заявил Псих. – Это ого-го-го! Ботаник, нет, ну ты представляешь?!
И уже мне:
– Марго, хватит рассиживаться. Ты обязана взглянуть!
Обязана?
Я не послушалась. Поморщившись, потянулась к висевшему на шее кулону леди Мирры. Решила всё-таки попробовать подать сигнал, но в последний момент передумала. Опасность нам больше не угрожает, а значит и с вызовом можно подождать.
В следующий миг случилось сразу два события: Псих снова позвал по имени, а МикВой заорал, да так, что я подскочила и, перехватив шпагу Вейзов, ринулась к проёму.
Вскарабкалась на перекрывавшую проход тушу, потом нырнула и скатилась по застывшему желеобразному телу. Уже тут, очутившись во втором зале, обнаружила, что опасности нет.