Куриный бульон для души. Прощение исцеляет. 101 теплая история о том, как оставить прошлое и начать двигаться вперед - читать онлайн книгу. Автор: Эми Ньюмарк cтр.№ 74

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Куриный бульон для души. Прощение исцеляет. 101 теплая история о том, как оставить прошлое и начать двигаться вперед | Автор книги - Эми Ньюмарк

Cтраница 74
читать онлайн книги бесплатно

Я помахала ему, когда он перестроился в мой ряд, и двинулась по своей полосе, долго еще оставаясь под впечатления от пережитого.

Напряжение во всем моем теле спало, адреналин, поднявшийся было, пришел в норму, пульсирующее давление крови сменилось спокойствием. Мне было радостно осознавать, что гроза прошла стороной и не задела меня. И приятно было думать о том, что не все конфликты разрешаются только в ходе войны – если человек умеет вовремя осознать свои неправильные действия и ему хватает духу сразу признать свою неправоту, то мир может наступить гораздо быстрее, чем мы думаем.

 Шери Гетц
Для злобы нужно больше сил

Прощение не меняет прошлого, но оно расширяет будущее.

– Пол Безе

Моя мама всегда говорила: «Прости и забудь». Я считала, что умею прощать. На то, чтобы злиться, нужно больше сил, чем на то, чтобы просто забыть о былом.

А потом я усыновила Кертиса. У него были золотистые волосы, глаза цвета теплой карамели и шелковая кожа. И этот ангелочек пережил самое тяжкое насилие в США. Когда ему было пятнадцать месяцев от роду, его ударили стулом по голове за еду, размазанную по тарелке. Его сажали голышом на включенную конфорку и окунали в кипящую воду за испачканный подгузник. Все это делал его биологический дядя, который усыновил Кертиса.

После этих издевательств у ребенка остались большие красные, зудящие келоидные рубцы на ягодицах, ногах и спине.

Из-за черепно-мозговой травмы он не мог видеть, слышать и двигать всей левой стороной тела, пока отек мозга не спал. Кертис провел в коме восемь недель. Правая часть его мозга была настолько повреждена, что не могла обеспечивать рост его левой руки и ноги. Ему было почти два года, но его развитие достигло лишь уровня девятимесячного ребенка.

Я была медсестрой, и это сделало меня хорошим кандидатом на усыновление Кертиса. Узнав историю его болезни и его потребности в реабилитации, я поняла, что впереди ребенка ждут эмоциональные испытания и затруднения при адаптации в обществе. Я понимала, что он останется инвалидом и в его жизни будет множество ограничений. Но самым большим испытанием для него может стать злость. Поэтому передо мной стояла задача – помочь ему простить обидчика.

Когда Кертис переехал к нам домой, моя жизнь круто изменилась. Первые четыре дня я просто наслаждалась его присутствием. А потом приступила к его лечению. Я разрабатывала его левую ступню и лодыжку, втирала в ягодицы и ноги масло с витамином Е, чтобы размягчить ужасные шрамы от ожогов. А сам малыш тем временем пытался учиться ходить. Тяжелая шина на его ноге скребла по резному дереву моего викторианского антиквариата. Поэтому пришлось обставить дом более скромной и функциональной мебелью. Так у него появилось много пространства для его упражнений и развития двигательной активности. Но в основном он общался и привыкал к новой семье – пятилетней сестре Тине, отцу и мне.

В понедельник я начала собирать ресурсы для того, чтобы решать грядущие сложные проблемы. Пока Тина была в школе, я усадила Кертиса в детское кресло в джипе, который мы купили для путешествий по горным дорогам, и поехала в город. Для начала мы заехали к педиатру, где я рассказала историю Кертиса и записалась на прием. Врач дал нам направление в «Истер Силс», куда Кертис должен был ходить на физиотерапию.

В «Истер Силс» я заполнила кучу форм и рассказала историю Кертиса. Оттуда меня направили к офтальмологу и хирургу-ортопеду. Нам также назначили домашнего преподавателя, который должен был прийти к нам домой в четверг, чтобы познакомиться. У офтальмолога я снова рассказала историю Кертиса, записалась на прием. Я трижды рассказывала историю Кертиса, а он все это время ее слушал. Люди слушали со смесью ужаса и неверия. И я понимала, что так Кертис не научится прощать.

Долгие переезды утомили Кертиса. Для него все вокруг было новым, включая меня. Я множество раз сажала его в автомобильное кресло, доставала и носила в незнакомые места с незнакомыми людьми. Он был тяжелым. Я тоже устала. Нам обоим нужно было пообедать и поспать.

Но прежде нам нужно было нанести последний визит – к хирургу. В комнате ожидания ко мне подошла администратор и спросила, чем мне помочь. По моим щекам потекли слезы.

– Я только что усыновила этого мальчика. У него на ноге шина, и я не знаю, что делать, – только и смогла сказать я в промежутках между рыданиями.

Я как будто забыла, что была медсестрой, и осталась простой мамой.

Администратор мигом взяла Кертиса на руки и отвела нас в смотровую палату.

– Доктор сейчас придет, – сказала она.

Все были на обеде, но нас все равно приняли – маленького хрупкого светловолосого ребенка и его отчаявшуюся мать в слезах.

И снова я пересказала историю Кертиса. Доктор очень рассердился:

– На месте вашего мужа я бы того мужика выследил и пристрелил.

Мне впервые хватило смелости сказать:

– Мы не так к этому относимся. Нам бы не хотелось, чтобы Кертис вырос с чувством ненависти и гнева. Мы думаем, что эти чувства хуже, чем инвалидность.

Кертис рос и за несколько лет перенес множество сложнейших операций. Он столкнулся с дурным обращением, несправедливостью и насмешками одноклассников. Мне было невыносимо думать о том, какую жестокость перенес Кертис и какие физические ограничения у него после этого остались. Я придумывала отговорки для его мучителя: тот человек сам в детстве пострадал от жестокого обращения. Потом его жена усыновила Кертиса, пока он был за границей, он просил помощи у армии, но ему отказали. Ради Кертиса я все это время прятала гнев глубоко внутри и пыталась убедить себя в том, что перестала чувствовать эти эмоции. Я говорила себе, что не злюсь, а значит, не злилась… ведь это так работает?

Наша жизнь состояла из визитов к врачам и физиотерапевтам в нашем городе по понедельникам и средам, визитов к врачам в Рино и Сакраменто по вторникам и четвергам. По пятницам я работала в классе моей дочери Тины, чтобы она не чувствовала себя обделенной.

Однажды вечером, когда Кертису было восемь лет, он оторвался от игры и сказал:

– Мама, как ты думаешь, можно найти человека, который сделал мне больно?

Вопрос Кертиса застал меня врасплох.

– Наверное, можно, Кертис. А зачем тебе это?

Я прислушалась к себе и поняла, что гнев, который когда-то бурлил у меня внутри, исчез. Вместо ненависти меня заполняло умиротворение. Мы навсегда стали семьей – Кертис, Тина, мой муж и я. Это была моя жизнь, и она мне очень нравилась.

Ответ Кертиса прозвучал как эхо моих мыслей.

– Я хочу сказать ему, что у меня все хорошо.

Карен Р. Хессен
Наши скрытые стороны

У других людей есть свои истории боли и печали, из-за которых они живут иначе, чем вы. Перестаньте их Простить – значит освободитьсяосуждать, а просто попытайтесь понять.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию