Иная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Вера Петрук cтр.№ 23

— Его нельзя показывать, — извиняющим тоном объяснил их новый знакомый. — Я сделал исключение, чтобы вы мне поверили, но такие медальоны обнажаются только перед лицом Господа во время молитвы.

— Он из плацедонита? — с благоговением спросил Тупэ, который все же оставался слишком гномом, чтобы не заметить редкого минерала. — Никогда еще не видел плацедонита! Ведь его только в Тедуа Траде добывают.

Валентин смиренно склонил голову, а потом поднял руку и начертил пальцем горизонтальную линию у лба Тупэ.

— Да благословит тебя Калюста, брат мой, — сказал он. — В тебе есть большая святость и благоговение, и я вижу, что ты станешь преданным служителем Господа. Но поторопимся же, идем.

— Никуда мы не идем, — заявил Кай, который решил, что с него достаточно благости и святости обоих его спутников. — Все, привал. Возможно, ты и провел последние часы в молитвах, любуясь самоделом, но мы с Тупэ ползали по дерьму и чертовски устали.

— Спасибо, что объяснил причину вони, а то я устал гадать, почему от тебя так смердит, — небрежно заметил Валентин. — Нам нельзя останавливаться, привал будет позже.

— Ты можешь идти, куда захочешь, но мы с Тупэ отдыхаем, — заявил Кай и хитро добавил, обращаясь к гному. — Ты когда сидел в последний раз? Смотри, как бы стуканцы подошвы не оторвали.

Хитрый ход сработал, так как Кай знал, что все гномы суеверно верили, будто злые духи пещер, стуканцы, отрывали подошвы и портили обувь тем, кто постоянно ходил, редко останавливаясь на отдых. Несомненно, это был больше не страх, а оправдание гномьей лени, но сейчас он был ему на руку.

— Да-да! — спохватился Тупэ, охотно присаживаясь на глыбу. — Надо передохнуть. К тому же мы уже прошли владения Скорочей. Здесь разве что гомозуль нападет, но эта тварь везде повстречаться может. Эх, пить-то как охота. И жрать… Придется до Синего Озера терпеть, оно где-то на этом уровне лежит. Там и водички попьем, и плесенью закусим. А от озера уже и солнце недалеко — над ним колодец вертикальный висит, глубокий, что твоя бездна. В солнечные дни вся пещера так и горит синим пламенем. Красотища! Я один раз видел, а на всю жизнь запомнил. Ну а дальше сквозные карстовые ходы пойдут, не заблудимся. Как увидите красный известняк, считайте, что выбрались.

Кай торжествующе улыбнулся и сел рядом с гномом, сложив руки на груди. Он не знал почему, но одолеть грандира Валентина даже в такой мелочи, как время привала, оказалось приятно. А вот мысль о еде огорчала, напоминая о том, как поспешно он поступил, решившись на необдуманный побег. На кухне у гномов было сколько угодно засушенного хлеба, который брали с собой шахтеры на смену. А еще там были зерновые лепешки с сыром и сахар. Кай облизнулся и устало откинулся на сырой камень. Пить хотелось ужасно, но Тупэ к воде, стекающей по стене, не притрагивался, а Кай чутью гнома доверял. В пещерах было полно непригодных для питья источников, а так как он все-таки хотел увидеть солнце в своей жизни, то решил дождаться озера.

Кай вытянул уставшие ноги и уставился на Валентина, который сидел напротив в такой же позе. Встретившись взглядами, они оба подобрались, притворившись, что разглядывают темноту. Как же все неловко получается с этим грандиром, подумал Кай. С каких пор он стал испытывать к нему неприязнь? И почему? От того ли, что тот казался таким непохожим на горцев или по другой причине? Ему не нравилась его заносчивость, но, в целом, он был таким же беглецом, как и они с Тупэ. А может, дело в Калюсте? Кай еще не разобрался в своих отношениях с богом, но понял, что помощник в этом деле ему не нужен.

— Пойду отолью, — сказал Тупэ и без лишних объяснений скрылся в темноте.

Кай проводил его встревоженным взглядом. Раньше гном не отличался стеснительностью. Когда они работали в одной смене, Тупэ мочился там, где стоял. Впрочем, может, ему понадобилось уединиться по другой причине? Захотел побыть в одиночестве? Довольно странное желание, учитывая то, где они находились. Кай не верил, что гомозули обитали в открытых тоннелях, пусть и заброшенных, но всегда оставлял место случайности. Он стянул сапог и положил под струйку воды, бегущую по стене, один из своих носков. Их все равно давно пора было стирать. Он подождет, пока носок не намочится, а потом отправится за Тупэ.

Когда Кай снял и второй сапог, Валентин ослабил шарф, все еще пахнущий цветочной поляной, и натянул его на нос. Кай жест проигнорировал и с наслаждением пошевелил пальцами ног. Чувствовать воздух и легкое дуновение сквозняка на потной и грязной коже было невыразимо приятно. Настроение улучшалось.

— Ну, раз мы одни, давай, выкладывай, чем ты там занимался на самом деле, — сказал он, пытаясь звучать как можно миролюбивее.

— Не понял, — Валентин отозвался не сразу, притворившись, что дремал, а вовсе не разглядывал его из-под полуопущенных век. Он потушил фонарь, и плесень, все еще намотанная на запястье Кая, снова начала розоветь приглушенным светом.

— Да все ты понял, — Кай не собирался играть в словесные игры и, встав, навис над человеком, уперев руки в бока. Тот даже не пошевельнулся.

— Я видел то, что видел. Можешь рассказывать свои сказки Тупэ, но тогда ты стоял у озера с самоделом, и солдаты хотели, чтобы ты добыл им больше голубых шаров. Тебя ведь неслучайно похитили. И деньги Корпус тоже не интересуют. Что это за голубые сферы, которые ты извлекал из Калюсты? Солдаты еще их ликвором называли.

— Глупый, но смелый, — задумчиво протянул Валентин. — Для гомункула ты задаешь слишком много вопросов. А если я скажу, что это не твое дело?

— Тогда будешь искать выход из пещер сам. Уж я найду способ убедить Тупэ, что ты опасный лгун, и нам лучше идти порознь. Я, между прочим, тебя спас, а ты даже спасибо не сказал.

— У тебя какие-то проблемы с самомнением, гомункул Кай, — произнес грандир. — И, похоже, со слухом тоже. Я не говорю «спасибо» дважды. Ну и чего ты хочешь? Денег? Когда мы выберемся, можешь прийти в храм и попросить награду за мое спасение. Тебе заплатят.

— Не хвались тем, чего у тебя пока нет, — фыркнул Кай. — Твои власть и богатство остались там, на земле, а здесь, под землей, мы на равных. Я не привык доверять людям. Никто не знает, что ты сделаешь, когда окажешься на поверхности, а сказки рассказывать всякий может.

— Тебе следовало быть поласковее, гомункул, — хмуро ответил Валентин. — И осторожнее. Я знаю Соломона. Он опасный человек, и если ты бежишь от него, то Храм Калюсты может оказаться единственным местом, где ты сумеешь укрыться. Церковь Единого — это, прежде всего, Патронаг, и мы, его грандиры. Туда не берут первых встречных. Я могу отблагодарить тебя за спасение и, например, спрятать в храме, однако хочу предупредить. Мое чувство благодарности велико, но не безгранично. Впредь веди себя вежливее. Если не из уважения ко мне, как к человеку, то хотя бы из уважения к моему духовному сану. Я все-таки грандир, а не какой-то там экзарх или наставник.

— Во-первых, я и мои проблемы с Соломоном тебя не касаются, — сказал Кай, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. — Во-вторых, я не собираюсь всю жизнь скрываться и прятаться за стенами храма. И, в-третьих, мы в пещерах, а здесь, поверь мне, другая иерархия. Кто больше знает, тот и выше стоит. Тупэ знает, как выбраться наверх, какую воду можно пить, и по каким тоннелям идти. Поэтому сейчас он главный. Если мы с ним разминемся, то я тоже не пропаду. Возможно, мне понадобится больше времени, но как-нибудь из-под земли да выползу. А вот ты, судя по твоим навыкам, а вернее, их отсутствию, скорее на гомозуля наткнешься или на Корпус твой. Поэтому, если говорить о вежливости и ласковом обращении, то это тебе следует пересмотреть свое поведение. Перестань командовать Тупэ и морочить ему голову.