Три секунды до - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Ладунка cтр.№ 16

Приступ рвоты подбирается, как раз когда я оказываюсь рядом с унитазом. Том сгребает в руки мои волосы, и я снова блюю. Потом еще раз. И еще.

Когда это кончается, мы поднимается в спальню, временно назначенную моей. Рвота совершенно не принесла облегчения. Том укладывает меня на кровать и говорит:

– Я сейчас, держись.

Через минуту он возвращается со стаканом воды и таблетками. Протягивает мне четыре, говорит:

– Пей.

– Нет, мне надо идти…

– Да что ты заладила! Заткнись и пей! – раздраженно повторяет он.

– Все со мной нормально! – в том же тоне отвечаю я. – Мне надо идти! Это очень важно!

Я пытаюсь подняться, но Том легонько толкает меня в грудь, возвращая обратно.

– Слушай, думаешь, я не понимаю, что с тобой?! Не выделывайся и пей таблетки! – почти переходит на крик Том.

– Зачем мне так много аспирина?! – вскрикиваю я в ответ.

– Замолчи и не зли меня, – говорит он. – Чего ты такая упрямая, а? Я знаю, что делаю! Пей!

Я беру у него из рук таблетки и через боль проглатываю.

– Вот так. Умница. – Том гладит меня по ноге.

Его пальцы на моей ляжке – единственное, что не отзывается болью. Мне нравится… нравится его рука и то, как он дотрагивается до меня.

– Том, мне так плохо… – хнычу.

– Я знаю. Я вижу, малышка. Я понимаю. Терпи, слышишь? Терпи.

– Умоляю, только не уходи…

Том кивает.

– Обними меня… – говорю.

Он подается вперед и ложится сверху, обхватывая руками. Я цепляюсь за него, как за спасательный круг. Носом утыкаюсь в пространство между ухом и шеей. Его щека колется. От близости с ним сердце стучит еще сильнее, чем до этого, но мне становится спокойнее. Я отвлекаюсь на его запах.

– У тебя сильный жар, – слышу я откуда-то издалека, – скоро станет лучше.

Том баюкает меня, гладит по спине. Я мычу что-то невнятное, вжимаясь в него. Постепенно температура спадает, с меня выходит столько пота, что одежда промокает. Я прижимаюсь к Тому сильно и долго, и он держит меня, не отпуская ни на секунду.

Но потом становится больно. Еще больнее, чем до этого. Я ощущаю в мышцах и костях такую резь, словно внутрь меня закачали бензин и подожгли.

– Отпусти, отпусти меня… – шепчу я словно не своим голосом.

– Что? – Том отстраняется от меня. – Что болит?

– Все… мышцы, – говорю я, а потом протяжно вою, переворачиваюсь и хватаюсь за простыню.

Я не знаю, за что взяться. Болит все, невыносимо сильно, хочется ударить себя или порезать – что угодно, лишь бы не чувствовать это.

– Вставай. – Том переворачивает меня, я брыкаюсь.

– Нет! Больно! Не хочу!

– Мне насрать, что ты хочешь, а что нет, либо сама поднимешься, либо тебя подниму я, – твердо говорит Том.

Я противлюсь, но он от своих слов не отказывается: берет меня, словно мешок с картошкой, закидывает на плечо и тащит в ванную. Там, прямо в одежде, опускает в душевую и включает холодную воду. Она льется на голову, волосы, плечи, потом спускается леденящими струйками по всему телу. Отрезвляет. Я опускаю лоб на колени.

– Лучше? – спрашивает Том.

Я киваю. Он садится перед душевой на корточки. Говорит:

– Бельчонок, ты справишься.

Мое лицо пронзает болезненная гримаса. Том вздыхает, говорит:

– У меня кое-что есть…

Я поднимаю голову, взглядом следую за ним: он подходит к шкафчику над раковиной, открывает его и достает оттуда желтую баночку с таблетками.

– Что это? – спрашиваю.

– Транквилизаторы. Мои таблетки от биполярки.

– Это поможет?

Том кивает, нехотя открывая банку, смотрит в нее, раздумывая, а потом достает одну капсулу и отдает мне. Я проглатываю ее без воды.

И спустя время чувствую – да, помогает. Боль отпускает, сразу же становится холодно. Я вылезаю из душа, и Том приносит мне сухую одежду.

Я не понимаю, что со мной. Все мышцы расслабляются, из-за чего становится сложно двигаться. Я прикладываю усилия, чтобы переодеться и не свалиться на пол. Меня шатает, клонит в сон.

Когда выхожу, Том снаружи, под дверью. Все, что у меня получается, это сказать ему:

– Какая жесть.

А дальше я успеваю только доползти до кровати, потому что глаза закрываются прямо при ходьбе. Кажется, меня вырубает за несколько секунд то того, как я успеваю лечь.

* * *

Берег залива Сан-Франциско освещен теплым розовым светом. Я сижу на песке и смотрю, как солнце медленно погружается в океан. Я до сих пор не оправилась после убийственной таблетки, которую дал мне Том. Чувствую себя словно в вакууме – внешний мир меня абсолютно не касается. Необычно смотреть на все стороны. Ничего не трогает, ничего не интересует. Это так он живет на своих лекарствах? Лучше уж мотаться от мании к депрессии, чем вообще ничего не чувствовать, а только таращить глаза и переставлять ноги.

Когда я проснулась, Тома не оказалось дома, и в первую очередь я побежала за наркотой. А когда оказалась в нужном месте, обнаружила, что трейлера Алисы и Скотта здесь больше нет. Они уехали. Где теперь, я не знала. Алиса всегда говорила: «Никогда не звони мне, слышишь? Тебе нельзя мне звонить». И я не звонила. Только писала. Я написала уже сообщений пятьдесят, но она не отвечает. И сейчас мне почти все равно, но я точно знаю, что если ломка начнется снова, то я умру. Просто умру.

Ломка. Я будто бы слишком легко приняла этот факт. Меня ломало. Том это видел. Но если честно, сейчас мне абсолютно плевать.

Я поднимаюсь и ухожу. Мне нужно достать наркотики. Только как это сделать? Мой новообретенный приятель-наркоман Скифф за решеткой. Все остальные, по-видимому, тоже. Единственная, кто остался… Стейси. Я вспоминаю про Стейси.

А еще я вспоминаю, что Стейси – подруга Скиффа. И она единственный его друг, которого я знаю. Наверное, мне стоит рассказать ей, что с ним случилось.

В тот вечер, когда я пришла в злополучный дом, она упоминала о забегаловке, в которой работает. Не без труда я выуживаю из воспоминаний название. Найти нужное место оказывается легко. Я молюсь всем богам, чтобы Стейси была на работе, и мои молитвы слышат.

Когда я захожу, она всматривается в меня и восклицает:

– Белинда! Как я рада тебя видеть!

Выбежав из-за барной стойки, здоровается и обнимает.

– Стейси… кое-что случилось.

Она сводит брови.

– Не пугай меня. Что-то серьезное?

– Очень серьезное. Если честно, я не знаю, как подступиться.