В Буэнос-Айресе - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 4

Я не обернулся — дураков нема.

— А ты расскажи.

— Рассказать? Ну… знаешь, кто такой наш друг Серега? Сначала он надзирал за законностью в наших правоохранительных органах. И хорошо так наблюдал, да, Серега? Помнишь, как ты меня за ларьки прессовал? Помнишь. Все дело в том, что я Киселям ^[3] мешал, верно? И они мне тебя заказали, верно, Серега? Потом ты на депутата Коваля працювал. А когда война началась — тебя кем назначили? Прокурором сил АТО?

…

— Ну, вот и расскажи нам, Серега, откуда у тебя бабло образовалось на покупку трех элитных квартир в Дипломат-Хаусе? Да, Серый? Сколько одна такая стоит? Триста штук? Пятьсот? Больше? Уж всяко недешево. А ты их купил аж три штуки, правда, Серега? А откуда Крузак, на котором ты со своей фифой сейчас едешь?

…

— И наконец, расскажи нам про свою маму, Серега! Как так получилось, что старая и больная семидесятиоднолетняя женщина — вдруг начала отгружать уголь на железную дорогу. Да не по малу — по десять, двенадцать, двадцать тысяч тонн угля в месяц. Если не больше? А люстрацию ты как прошел? Как справку сделал, прокурор?

И тут я услышал за спиной звук, который ни с чем не перепутаешь, который узнает из тысячи каждый, кто прошел войну.

Лязг передергиваемого затвора Калашникова.

Успел упасть до того — как смертельный веер свинца выкосил нас. Огненный шквал — пришелся как раз по освещенному фарами месту, я успел увидеть, как упали Лева и Александр, скошенные бесконечно длинной, на весь магазин очередью. Раздался истерический женский крик, тут же оборвавшийся.

Мне повезло только в том, что я стоял на самом краю освещенного фарами места — потому и уцелел, вовремя упал. Откатившись, я примерно понял, кто это?

Баба. Та самая баба, что была с Сергеем, прокурором. Она как-то выпала из нашей разборки, и пока мы собачились — откуда-то надыбала автомат. Откуда? Да у прокурора АТО — понятно, что только танка быть не может, да и то не факт.

Я замер. С голыми руками, идти на автомат… странно, но я все еще пожить хочу.

Автомат замолчал — и на фоне тишины, отчетливо слышимой после грохота очереди — на высокой ноте взревел пятилитровый движок Ланд Крузера. Загорелись фары… Машина тронулась…

— Подожди! — по-русски.

Фары мазнули по нам… машина разворачивалась, раскачиваясь на неровностях — я мельком увидел ту бабу с автоматом, разряженным видимо. Она неловко бежала за Крузером… что-то крича. Света фар было достаточно, чтобы видеть, как на ходу из Крузера что-то выпало… что-то вроде большого мешка. Потом — джип взревел, выбираясь на дорогу.

Понимая, что сейчас не до меня — я бросился к тому месту, где были расстреляны Лева и Александр. Пистолет был у Александра… рядом кто-то мокро хрипел… но мне до этого не было никакого дела. Вспомнив, как держал пистолет Александр, когда я ему его отдал — я шарил по земле, нащупывая его. Нащупал! С колен — трижды выстрелил по едва видимой в темноте бабе с автоматом, которая все еще бежала за Круизером — и та, споткнувшись на ходу, упала.

Твою же мать…

В темноте кричали — но мне было не до того. Мне надо было достать Ланд Круизер Сергея — мне казалось дико несправедливым то, что все погибли — а он останется дальше жить…

Мой крузак был тяжелее — он был бронированным, из гаража президента Украины — но другого у меня не было, чужую машину в такой ситуации брать глупо. Оказавшись на водительском месте, я нажал на газ… Крузер тронулся с места тяжело, как тепловоз, выруливая на дорогу. В отличие от обычного — на нем были более мощные фары, плюс искатель и проблесковые маяки под радиаторной решеткой. Я врубил все, сам не знаю, зачем…

Фары были впереди… они удалялись, и я, со своим бронепоездом — догнать их явно не мог. Но я упрямо давил и давил на газ, гоня машину по лесной дороге.

На очередном повороте — я вдруг увидел впереди корму Крузака, большие задние фонари… он стоял так, чтобы я врезался в него. Каким то чудом — я успел затормозить, и в этот момент — слева, по водительскому — хлестнула автоматная очередь, почти в упор.

Я пригнулся к рулю, стараясь, чтобы меня защищала более надежная бронесталь, а не бронестекло, которое неизвестно в каком состоянии. Но бронированный Крузак — отработал свое предназначение на все сто. Когда прокурор перестал стрелять, выпустив весь магазин — я открыл дверь и выпустил по месту, где были вспышки, всё, что оставалось в магазине моего пистолета. И — снова закрыл дверь.

Но выстрелов — больше не было.

ЛандКруизер стоял, немного приседая вперед, на спущенное колесо, в боковое и лобовое с моей стороны ничего не было видно — они все были в следах от пуль, но держались. Я перелез — благо машина большая, широкая — спереди назад, вылез через правую заднюю дверь и тут же упал на землю. Прокурор мог быть и жив, он мог ждать меня в темноте с автоматом…

Не знаю, сколько я так лежал на дороге, у заднего колеса своей машины… минут двадцать… тридцать. Когда уверился в том, что действительно — всё — решил идти на поиски. В стоящем впереди Крузере — почему то обе двери спереди были открыты, и справа и слева. В салоне — тускло горел свет.

С пустым пистолетом — я шел на поиски противника с автоматом. Не знаю, как это можно назвать… дурость, наверное. При нормальных раскладах — надо было завести головной Ланд Круизер и бежать отсюда со всех ног. Но я так не мог. Не знаю, почему — но не мог.

Не мог…

Перебежал на левую сторону дороги, упал на землю, и начал вслушиваться. Услышал дыхание… на грани слышимости. Вслушивался несколько минут, потом — пополз…

Прокурор опасности не представлял, он был еще жив — но ранен. Держался за живот, рядом — лежал АКМС, пустой. Я посветил ему в глаза… затем, подсвечивая фонариком, начал осматривать. Две пули, обе в живот — не повезло. Если довезти до больнички — еще выживет… Может быть… Да только где сейчас больничка?.. Революция в стране.

— Руку… руку говорю! Так…

Я начал рвать рубашку.

— Так… а вот теперь держи. Погоди… я сейчас.

Надо что-то… непроницаемое. Хотя бы кусок пленки подложить. Это не только при ранении легкого, это вообще… рану лучше закрыть, пока не представится возможность оказать нормальную помощь.

Пленка — нашлась в моем Крузере… папка какая-то. С ней я вернулся к раненому.

— Ксанка… с…а — сказал он.

— Молчи.

— Я… не хотел… Ксанка…

— Молчи, сказал…

— Это она… с мамашей ее…. твари…

Ну, да, ну, да. Это всё они, а я — весь белый и пушистый.

— Мне… конец.

— Может и нет… Сейчас мы тебя в машину перенесем… подожди.