Дом волчиц - читать онлайн книгу. Автор: Элоди Харпер cтр.№ 43

Она сбрасывает ноги с кровати и встает на холодный деревянный пол. Ее дорогие шелковые одежды по-прежнему аккуратно сложены на стуле рядом с постелью. Это надевать нельзя; придется удовольствоваться плащом. Она разглаживает простыни ладонями, надеясь стереть все следы своего присутствия, и тихонько выходит из комнаты.

Спустившись, она застает в лупанарии одну Дидону. Услышав шаги Амары, та выбегает в коридор.

— Ты в порядке? — одновременно спрашивают они друг друга и смеются.

— Значит, ты всю ночь провела с Фуском? — с усталым видом спрашивает Дидона, прислонившись к стене. — Он показался мне очень пылким.

— Потом пришлось пойти к Феликсу, — говорит Амара, отвернувшись, чтобы надеть тогу и не смотреть в глаза подруге. — Но все обошлось. Он был доволен, что мы так много заработали. — Она меняет тему: — Лучше расскажи, что случилось с тобой! Эгнаций обещал за тобой присмотреть. Надеюсь, он сдержал слово.

— Сдержал, — говорит Дидона. — Во всяком случае, сделал все что мог. Ты не представляешь, что это за странный дом! У Корнелия в задней части сада целый лупанарий! Обстановка там куда роскошнее, чем у нас, да и картины получше. За термами скрывается коридор с кубикулами. А в лучшей комнате есть окно, выходящее в другую кубикулу. — Она корчит гримаску. — Ему нравится подглядывать.

— По-моему, он так напился, что ни на что другое был неспособен, — отвечает Амара, радуясь, что ей не пришлось ублажать никого, кроме Фуска. Он оказался скучным, но не утомительным любовником. Она снова гонит от себя воспоминание о теплых объятиях Феликса.

— Дело не только в этом, — говорит Дидона. Еще несколько месяцев назад Амаре показалось бы невероятным, что однажды подруга станет так уверенно рассуждать о мужских вкусах. — Он любит только наблюдать. Вряд ли он, даже будучи трезвым, интересуется чем-то еще.

— Скольких клиентов тебе пришлось обслужить? — спрашивает Амара. — Надеюсь, они не поскупились.

— Главным образом Квинта, — отвечает Дидона. — Того пьяного Корнелий не пустил. По-моему, ему просто хотелось посмотреть, как женщины ублажают мужчин помоложе.

— Бедная его жена… — говорит Амара, представляя, сколько натерпелась Кальпурния от такого мужа. — Слышала, как он с ней разговаривал?

— У нее есть семья, богатство, уважение других женщин, — с неожиданным ожесточением отвечает Дидона. — Не стоит так уж ее жалеть.

«Как раз об этом и мечтает сама Дидона», — думает Амара. Два из ее желаний никогда не исполнятся. Сама Амара с радостью удовольствовалась бы богатством. В конечном счете ни уважение, ни семья не спасли их с матерью в Афидне.

Из окна доносятся голоса остальных трех волчиц, и через несколько мгновений они входят в лупанарий.

— Вы не поверите! — еще с порога восклицает Бероника. — Драука мертва!

— Мертва? — с искренним удивлением переспрашивает Амара.

Жизнь, особенно жизнь рабов, недорогого стоит. Дидона, не знавшая о драке, воспринимает новость с любопытством, но без потрясения.

— Не знала, что она болела, — говорит Амара.

— Она не болела, — говорит Виктория. — Ее убили.

— Нет! — Дидона взволнованно хватает Амару за руку. Все волчицы живут в постоянном страхе перед насилием со стороны клиентов.

— Какие-то пьяницы разгромили таверну Симо во время Виналий, — рассказывает Виктория собравшимся вокруг нее девушкам. — Заодно досталось и Драуке.

— Она умерла в праздник Виналий? — спрашивает Дидона.

— Нет, пару дней назад, — встревает Кресса. — Но ее сильно избили. Мы сегодня встретили в термах Марию. Она считает, что Драуку убил Симо, хотя тот все отрицает. Ему было невыносимо смотреть на ее лицо. Оно было зверски… — Она умолкает на полуслове.

— Она потеряла глаз, — говорит Виктория. — Какой-то ублюдок выколол ей глаз.

Амаре понятен гнев подруги. Виктория недолюбливала Драуку, даже ненавидела ее, но Драука была одной из них. То, что мужчина оценил ее жизнь так дешево, больно задевает их всех.

— Пожалуй, будь на ее месте кто-то из нас, Феликс бы поступил бы так же, как Симо, — говорит она.

— Почему ты вечно приплетаешь всюду Феликса? — взрывается Виктория. — Драуку убил Симо, и Феликс тут ни при чем! Когда ты наконец угомонишься?

В глазах Виктории стоят слезы. Она проводит трясущимися от волнения руками по волосам.

«Она знает, что это правда», — думает Амара.

— Почему бы нам не прогуляться? — предлагает Кресса, вставая между ними. — Амара, пойдем со мной.

Амара в смятении следует за подругой. Девушки покидают лупанарий и проходят мимо собравшейся у фонтана толпы. На сердце у Амары так тяжело, что она словно тащит за собой переполненное ведро.

— Куда мы идем? — наконец спрашивает она, когда они переходят виа Венерия. Стоит невыносимая духота, и послеполуденное солнце почти побелело от зноя. Они идут по тенистой стороне улицы, прижимаясь к стенам домов.

— Не знаю, — отвечает Кресса. — Хочешь, в трактир заглянем? Я бы не отказалась выпить.

— Рядом с театром есть закусочная, — замечает Амара. — Я знакома с ее хозяйкой.

— Ладно, — говорит Кресса и сжимает ладонь Амары. — Не принимай размолвку с Викторией близко к сердцу. Она просто расстроена.

— Она расстроена, потому что знает, что это правда. Феликсу насрать на всех нас!

Какая-то почтенная матрона отшатывается с их пути, неодобрительно цокнув языком. Внезапно Амара живо представляет, как столкнулась бы на тротуаре с собственной матерью. Что бы она подумала, увидев, что ее дочь ругается, будто уличная шлюха? «Я и есть уличная шлюха», — думает Амара. Сама мысль об этом кажется нелепой до смешного.

— Разве ты не можешь ее пожалеть? — говорит Кресса. — Сама понимаешь, почему ее это так зацепило.

— Пожалуй, — с сомнением отвечает Амара. Почему это гнев Виктории достоин большего сострадания, чем чувства остальных? Ее вдруг пронзает укол тревоги, и она опирается рукой о стену, чтобы не упасть. Что, если Виктория догадалась, с чьей подачи разнесли таверну Симо, и винит в случившемся Амару? «Ты же сама предложила разгромить его таверну». Они обе были с Феликсом, когда Амара намекнула, что Симо должен заплатить за оскорбление, нанесенное им в термах. Запомнила ли Виктория ее слова?

— Она скоро об этом забудет, — произносит Кресса, неверно истолковав напряженное выражение ее лица. — Давай просто выпьем. Тебе сразу полегчает.

В сравнении с забегаловкой Марцеллы «Воробей» кажется роскошным заведением. В ее закусочной, расположенной в тесном переулке с расчетом на посетителей театра, хватает места, лишь чтобы стоя выпить флягу вина или взять навынос один из жирных пирогов, жарящихся позади прилавка. Крессе, похоже, все равно. Она облокачивается на прилавок.

— Стаканчик самого дешевого вина.