Коварный уклонист - читать онлайн книгу. Автор: Харитон Мамбурин cтр.№ 35

Медленный. Слабый. Выращенный в тесной клетке, обладающий мизерным опытом. Просто ком злости и врожденного голода.

Я впитывал ихор как губка, всей поверхностью тела. Беспомощное существо, дико напоминающее сейчас вскрытую лягушку из американских фильмов, где этих бедолаг потрошат на уроке анатомии, прощалось с жизнью стремительными темпами. Два десятка секунд и всё кончено. Я подбираю нож и встаю с трупа.

Следующий!

Попавший в организм ихор, обзываемый «рабочим телом», довольно быстро переходит в резерв, но я еще быстрее расправляюсь с очередной тварью, отсекая ей опасные органы, глаза и конечности, а затем вновь потрошу, прижимаясь кожей к её еще живым внутренностям.

Нечто, напоминающее гусеницу. Тварь, похожая на сухопутную прыгучую миногу, многоногий хорёк, плюющийся полутораметровым ядовитым языком… Увернуться, отрезать, схватить, вспороть, начать поглощение. Работа мясника. Каждая тварь приносит по 2–2.2 процента заполнения «резерва рабочего тела». Мне нравится, когда предположения сбываются.

Выпотрошив очередную зверюгу, поглощаю её ихор, думая, что вот эти образцы вполне могут быть «детьми» покойной Аркадии. Всё-таки, Хайкорт торговал ими со всем миром. Сколько новорожденных хищных тварюшек может содержать в себе вагон? Сотни. Теперь Аркадия мертва, а значит, сидящие здесь твари, которых я режу себе на благо, стоят уже очень немало. Вот шумихи-то будет.

Глаза зудят. Пока еще слабо.

Попадаюсь на уловку следующего сидельца. Здоровенный комок шерсти, напоминающий очень упитанного волка, внезапно бьет меня по ноге удлинившимся хвостом, в меху которого скрываются костяные крючья. Шиплю от боли, разрубая собачью морду ихорника одним из ножей, вторым бью снизу вверх, в мозг, приподнимая заразу, успевшую пройтись своей «плеткой-девятихвосткой» еще и по спине, разодрав кожу в клочья и задев мышцы. Раздираю ослабленную тварь, прижимая её изнутри плечом к полу, а затем…

…затем проверяю кое-что, что давно не давало мне покоя.

Выдранный из коварного волка орган, заменяющий тому сердце, твердостью почти соперничает с камнями, но мои зубы, измененные Системой в крайне эффективные жевалки, перемалывают этот неподатливый кусок мяса в кашицу, тут же уходящую вниз по пищеводу. Вкус… не просто ужасен. Это похоже на маринованный в солидоле кроссовок, сделанный на китайских фабриках в 90-ые, который затем лет десять отмачивался в компостной яме с тухлой рыбой, служба кладбищем для местных мокриц и медведок. Но… позывов вернуть проглоченное нет. Более того, порезы и разрывы от костяных крючков начинают быстро закрываться. Теперь ясно, как я выжил внутри агонизирующей Аркадии — живые клетки её организма, пусть и содержащие ихор, работают точно также, как и клетки любых других обитателей Кендры.

Хватит. На всё про всё ушло около 20 минут.

Душевая здесь была. Не совсем она, скорее влажное помещение со свисающими с потолка мясницкими крюками и парой основательно размочаленных колод для рубки мяса, зато со шлангами, подающими воду и даже насадочкой, с помощью которой было удобно поливать себя. Скорее всего, здесь готовили обед ихорникам, вполне вероятно, что из заключенных, чьи камеры располагались дальше. Приведя себя в относительный порядок, я оделся, а затем, быстро прокрутив все оставшиеся запоры для камер с еще живыми тварюгами, драпанул с места преступления со всей возможной скоростью. В отличие от довольно робкой «мелюзги», отожранные твари, представляющие и для меня немалую опасность, почти сразу сообразили откуда дует ветер.

Уже открывая ключом дверь, из-за которой помер целый уборщик, я услышал скомканный расстоянием, но вполне различимый визг ужаса разумного существа. Кажется, большие ихорники решили не преследовать меня, а сходить узнать, как себя чувствуют узники. Три десятка исходящих серым флером страха отметин вполне подтверждали мою теорию. Оп, их стало меньше. Неудобно вышло.

Глаза зудели и слезились всё сильнее с каждой минутой, от чего осторожность всё меньше казалась добродетелью. Нужно было спешить. Мазнув по лицу ладонью, я, щурясь, всмотрелся в руку. Кровь. Плачу кровью. Совсем «хорошо», просто прекрасно. Есть шанс временно ослепнуть? Да какой шанс, я всё хуже и хуже вижу!

…но этим можно воспользоваться.

Идея вломиться в какое-нибудь помещение, да на тот же склад, куда меня принесли в ящике, была не очень здоровой. Вариант переждать бучу, что вскоре тут поднимется, нес в себе слишком много рисков. А если меня вырубит? А если процесс восстановления очень мощного таланта займет несколько дней? Сплошная неизвестность. А вот кровь и слезы, стекающие по моей роже и фальшивым усам, предлагают другой вариант.

Наглый и действенный.

— Открывайте, суки!! — с этими словами я злобно забарабанил в закрытые ворота грузового входа, через который и проник в подземный квартал, — Открывайте, уроды!! Мне к доктору нужно! Срочно!

Дверь бил я от души, ногами и руками, а орал зло и жалобно так, что упомянутые суки и уроды довольно оперативно раззявили ворота для того, чтобы уставиться на меня. Возможно, даже в удивлении. Не вижу ничего, лишь ощущаю их своим чувством закрытых пространств. Та еще задачка.

— Мужик, ты ох… Эй! Парни! Посмотрите!

— Сраные лапти… Кто тебя так?!

— Никто, мать вашу! — всхлипнул я, размазывая одной рукой кровь, а другой шаря перед собой, — Выпустите, козлы! Мне к врачу нужно! Ваша сучка мне какой-то порошок в десны втёрла! Жгло!

— Это у тебя с десен так?! — гулко удивился здоровенный бандюга, пока не думающий уступать кровоточащему мне дорогу, — Да не бывает такого!

— Сучка поскользнулась и в глаза мне сыпанула! Идите проверьте её! Она никакая в коридоре валяется! Только выпустите! — продолжал паниковать я.

— Хинтарь?! — внезапно заорал один из стражников прохода, — Какого хера, Тунс! Мне Лик-Язык говорил, что хинтарем наши не банчат! Ты глянь на него, мужики! Бедолаге хинтарь в глаза попал! Ослепнет сука же!

— А что ты сюда вылез? — пытливо интересовался чересчур умный громила, заставляя меня всерьез прикидывать, как сейчас придётся этих умников резать. Чревато, их с десяток, а я не пуленепробиваемый…

— Не первый год замужем, ирод! — пролаял я, захлебываясь слезами, — Здесь прямой путь до базара! Вдоль стенки! Будьте людьми, сукины дети!

Хинтарь, которым недавно один революционер отравил одну слишком умную парочку, штука наркотическая и едкая, очевидно некоторым из грузчиков близко была знакомая. Так что в мое положение не просто вошли, но и попытались даже предложить свои услуги по эскорту. Я, отыгрывая хоть и сильно страдающего, но прошаренного персонажа, матерясь, признался, что куртизанка выдоила из меня все гроши, а отданные мной ей остатки монет как раз и послужили причиной извлечения на свет запрещенного в местных притонах хинтаря, что и прилетел ко мне в морду. Человеколюбие местных тут же дало трещину, посему, выдернув меня из ворот и развернув в нужную сторону, мужики похлопали меня по плечу, пожелав всех благ в печальном будущем.