Песнь огня - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 115

Тит Грейхизер летел рядом со мной, и я крикнул ему:

– Тит, это Фер!

Но он меня не слушал. Полукровки завопили от ужаса, граничащего с возбуждением.

Они вытягивали шеи над крыльями своих драконов. Я взглянул вниз.

Аэла склонилась над Иксионом, распростершимся на земле. Нитер издал осиротевший вопль.

Иксион был мертв.

Но, увидев это, я ничего не почувствовал. Когда-то давно мы с Иксионом были друзьями. Но это было по другую сторону Революции. Я оплакивал потерю этого друга столько, сколько себя помнил.

Это было всего лишь завершением давно начатой работы.

Я все еще смотрел на Иксиона, как вдруг река Фер вспучилась.

Голиафан размером вдвое больше Фрейды рассек воду, выгибаясь огромной дугой. Стена воды хлынула через край арены и обрушилась на Обизут. Баржи посыпались на Верхний и Нижний берега словно крошечные кирпичики. Рогатая голова обернулась к самке, оскалив клыки.

И сделала резкий выпад.

В то же время из кипарисовых рощ у подножия Крепости вылетела целая флотилия драконов, подобно вспорхнувшей стае птиц. Наездники Сопротивления призвали своих драконов. Их драконы уже были оседланы. Они петляли между вздыбившихся голиафанов, как воробьи, уклоняющиеся от ястребов, и ныряли на арену в поисках своих наездников. Когда они снова появились, на их спинах сидели Стражники и наездники Вайды.

Все произошло, как они, как мы, и планировали.

– Дело! – Грифф сюр Спаркер был первым, кто присоединился ко мне. – Что это за штуковина, черт возьми?

Собравшиеся вокруг полукровки из флота Клевера таращились на нас.

– Любитель крестьян, – сказал Тит, – по-прежнему?

Каким бы образом я ни представлял свое освобождение, но уж точно не думал, что это произойдет в воздухе, где два голиафана сцепились в схватке между небом и землей. Я пожал плечами, ловя взгляд Гриффа, и он улыбнулся мне.

– Да, – ответил я. – По-прежнему.

А затем объяснил Титу и Гриффу:

– Фройдрих здесь. Думаю, Азулет пытается подчинить себе самку.

На арене внизу толпы каллиполийцев с воплями метались, пытаясь пробиться к выходу и ища спасения от Великих Драконов.

У нас на глазах самец голиафана схватил самку за хохлатую шею и стиснул ее клыками. Ее яростный рев сотрясал камни. Его крыло уже накрыло ее, его острые когти вонзились ей в бок.

– Может, нам стоит позволить ему? – с сомнением произнес Грифф. – Это облегчило бы нам работу, если вся суть в том, чтобы вытащить ее отсюда!

Титус завопил, разбрызгивая слюну:

– Вся суть? Что это за чертов план?

Прежде чем кто-то успел объяснить ему, рядом послышался другой голос.

– У меня есть идея получше.

Антигона сюр Аэла подлетела к Гриффу. Ее забрало было поднято, глаза казались огромными на пепельно-сером лице.

– Забудьте о самке. Нацельтесь на самца. Я собираюсь найти Фрейду.

Она развернула Аэлу, и Грифф завопил ей вслед:

– Сделать что?

Энни бросила через плечо, опуская забрало:

– Я сообщу ей мои условия!

После того как она нырнула в суматоху внизу, мы с Гриффом уставились друг на друга. Кор сюр Маурана подлетел к нему, а Тит Грейхизер все еще крутился рядом со мной, что-то бормоча. Остальные наездники Клевера смешались с Сопротивлением в воздухе, словно, как и мы, готовясь к схватке.

Грифф искоса поглядывал на Азулета. Его рогатый хвост снес крыши с нескольких особняков в Яникуле.

– Антигона спятила. Мы не готовились сражаться с самцом голиафана, эта тварь – настоящая зверюга.

– Ты сможешь сделать это с подкреплением?

Грифф уставился на меня. А потом, сообразив, опустил взгляд вниз на ряд озиравшихся наездников Клевера и сверкнул своей самой вкрадчивой улыбкой.

– Привет, ребятки, – обратился он к драконорожденным, виртуозно используя панибратское обращение на драконьем языке. В детстве его наказали за то, что он попробовал так говорить.

Тит переводит взгляд с него на меня, стиснув зубы:

– Ты, должно быть, шутишь.

Я ткнул пальцем в сторону девушки, исчезавшую во всполохах пламени внизу:

– Антигона сюр Аэла только что доказала, что она полноправная Первая Наездница и командующая флотом Каллиполиса. Если только ты или кто-либо другой не задумал бросить ей вызов, чтобы побороться за это звание? – Я повысил голос.

Драконорожденные начали переглядываться. Но желающих не нашлось.

Как неоспоримый Альтерна Каллиполийского флота, второй по старшинству после Антигоны, следующий приказ должен отдать я:

– Тогда делайте, что скажет Грифф.

Грифф выглядел таким самодовольным, каким я его никогда раньше не видел, и это уже о многом говорило. Он принялся объединять своих наездников с моими, раздавая веревки, которые они должны были продеть сквозь отверстия в гарпунах.

Я уже собрался сам взять гарпун, когда меня посетила мысль получше.

Есть цель, о которой нужно было позаботиться, и я точно знал, где его найти.

– Куда ты? – крикнул Грифф, когда я направил Джепайру вниз.

– Я собираюсь нейтрализовать Фройдриха.

ЛИ

Трибуны дрожали от воплей Обизут. Рога длиной с человеческое тело раскалывали камни, а острые клыки пронзали толстую шкуру Обизут, когда Азулет кусал ее за хохлатую шею. Это была чудовищная, жестокая трансформация любовных ласк, которые я наблюдал между Пэллором и Аэлой. Вокруг меня каллиполийцы вскочили со своих мест и с криками бежали к выходу. Когда поток испуганных граждан потянул меня за собой, я понял, в чем дело.

Охранники, смесь каллиполийцев и бассилеанцев, направляли людей к главным выходам. Они вели во внутренние дворы Большого дворца, публичные сады и кварталы Яникула, которые были еще более уязвимы.

Над головой первый гарпун вонзился в бок Азулета, а затем последовали четкие удары копий, полетевших синхронно, когда наездники взяли дракона в кольцо. Яростный рев голиафана породил пламя толщиной в огромную колонну. Верхние этажи Внутреннего дворца вспыхнули. Усеянное шипами крыло обрушилось вниз, и дворцовая башня раскрошилась словно кусок мела. Когда я опустил ладонь, которой прикрывал глаза, я увидел пару узких янтарных крыльев, мелькающих посреди пламени.

Антигона сюр Аэла приземлилась в пустом каменном ряду надо мной.

– Ли, – сказала она.

– Энни.

Она подняла забрало и улыбнулась мне, ее покрасневшее лицо было измазано пеплом и потом, и она была совершенно бесподобна.