Апокалипсис доктора Дионова - читать онлайн книгу. Автор: Константин Ренжин cтр.№ 34

Манипулируя глупыми, жадными и сексуально озабоченными мужчинами, Рената повернула дело так, что ей не пришлось разыскивать Аткинсона в джунглях, а он сам примчался в Лондон и долго добивался её аудиенции.

Выяснив через Британское географическое общество нужные адреса, она отправила интригующие телеграммы от имени лучших юристов своего времени: "Вы упомянуты в завещании лорда Б. Срочно в Лондон!", "Лорд N срочно болен, зовет шамана Кана", "Лорд N при смерти, поспешите", "Замок N уйдет с молотка". Разумеется, сэр Аткинсон поспешил в Лондон, прихватив шамана Кана и ещё пару волшебников, для верности.

Однако, в завещании было сказано, что прежде чем получить наследство, он должен выиграть пари за лорда N — отравиться в Москву и связаться с неким Б. Кто такие эти N и Б никто не знал, но знали, что единственный человек, который знал и мог бы помочь в получении наследства — это княгиня Дагомирова.

Аткинсон не был наивным дурачком, но и у него были слабые стороны: деньги, экзотичесские женщины и страсть к путешествиям. Когда долгожданная встреча состоялась, Рената нехотя описывала перспективы, какие ужасы его ждут в Москве: развратные дешевые шлюхи, глупые чиновники, коррумпированные чекисты.

— Ах, я всё потеряла в этой ужасной Москве, тайники и сокровища в моих усадьбах наверняка разграбили. Пропали мои бриллианты.

— А если не разграбили?

— Всё равно не поеду!

— Давайте пошлем туда агента.

— Чтобы он сбежал с моими бриллиантами? Я не могу никому доверять!

— Так может я смогу помочь?

— Это опасно, я боюсь за вас! Впрочем, знаю одного важного человека в Москве, но он интересуется шаманами…

Никровляеву было противно от того, что бросил беспомощную старушку в порту, обрек несчастную госпожу Ганскую на голодные скитания. Может, лучше было её пристрелить, чтобы не мучилась? Сбросить за борт и концы в воду. Давно заснувшая совесть пробудилась и неприятно свербила изнутри. Он и рад бы купить Ганской обратный билет, да командировочные деньги совсем закончились. Это был провал миссии и Никровляев испугался за свою судьбу. Плевать на старуху, теперь его самого точно расстреляют.

Однако, выслушав красочный рассказ Никровляева, особенно про интимные отношения с Ганской на корабле, товарищ Бекия от души посмеялся.

— Как ты говоришь? Спутала тебя с Парисом и Апполоном?

— Да, совсем свихнулась старая дура. Талдычила мне, ах ваши руки напомнили мне нежные прикосновения Бенвенуто Челлини! Вы гений Эроса! Бахус вивенди и все такое. Даже жалко её.

Товарищ Бекия чуть не подавился от смеха. Вытерев слезы шелковым платком, он долго приводил свое лицо в суровый вид. Наконец, строго сказал.

— Сам ты дурак Емеля, провела тебя старуха и поимела заодно. Ты что купился на её спектакль? Неужели ты думаешь, что она так просто сошла с ума? Эта прожженная аферистка из Одессы? Не волнуйся за неё, сейчас гуляет она по Парижу и морочит головы своим старым покровителям. Думаешь, она сама верит в ту оккультную чушь, которую несет на лекциях? Мне нужны были её явки и пароли в Индии. Связь с Махараджой Оберой Сингх Раманитрой. Запомни, нам не нужны специалисты по махатмам — нам нужны сами эти махатмы.

— Так бы сразу и сказали, на том корабле было полно махаражд и махатм в тюрбанах. Один даже выступал перед публикой — показывал фокусы.

— Ладно, за махатмами мы снарядим отдельную экспедицию в Тубет, будет тебе другое задание. Не справишься — расстреляем. Будешь помогать Кознакову контролировать всех этих сумасшедших ученых.

Никровляев порадовался, что его не сразу расстреляют и не надо тащиться в холодный Тубет.

— Так точно! Они у меня не забалуют! — радостно воскликнул Никровляев, жалея, что не притащил старуху в Москву, ведь она тоже была сумасшедшей ученой. Или нет? Впрочем, не его ума это дело. Главное, чтоб больше не было побегов.

— Но сначала, — Бекия вонзил в Никровляева смертельно опасный взгляд, — найди мне попа, готового сотрудничать с нами, и девственницу…

Измотанный долгим совещанием помощник уполномоченного Спецотдела НХВД, так теперь называлась его официально ещё не оформленная должность, Никровляев приехал домой, выпил коньяка и завалился на кровать. Заснуть никак не удавалось. В голове шумел голос нового начальника и крутился план мероприятий на первомайские праздники. Ведь формально Никровляев всё еще числился оперативным сотрудником в Транспортном отделе НХВД и ответственности за транспортные дела с него никто не снимал.

В связи с предстоящим открытием новых станций метро начальство было особенно нервным и произносило длинные речи о том, что кому-то будут ордена, а кому-то лагеря. На собрании всем припомнили слова товарища Ягуды, призывающего радикально ликвидировать бардак в подземельях Москвы. Напомнили, что не все еще понесли наказание за катастрофу на Театральной, когда в тоннель провалился целый дом. А что говорить о постоянных отравлениях в столовой и несчастных случаях у метростроевцев.

Да что там, Ягуда — сам товарищ Скалин был недоволен обстановкой вокруг строительства метро. Саботаж, воровство, халатность, диверсии… В результате всего этого беспорядка новые станции не открылись к празднику. Выход со станции «Дзержинская» все еще окружен кучами строительного мусора. И это безобразие видят гости столицы, ударники социалистического труда, прибывшие со всего Союза на парад. Вывод из всего сказанного был однозначным — виновные в задержке должны быть выявлены и наказаны…

Никровляев жил в новом доме в отдельной квартире с видом на развалины Петровского монастыря. Чтобы получить квартиру в этом доме пришлось подсуетиться.

В хамиссариате шли постоянные реформы и перестановки. Кого-то расстреливали, ссылали, кого-то переводили, как Никровляева, из провинции в Москву. Готовился приказ о формировании Отдельного дивизиона милиции по охране метрополитена. Когда молодому специалисту Никровляеву дали комнату в коммуналке он убедил всех, что негоже помощнику уполномоченного транспортного отдела НХВД жить среди всяких люмпенов. Высиживая на бесконечных собраниях и бегая с бумагами по кабинетам Мосстроя, он выхлопотал, наконец, себе эти шикарные хоромы.

Сначала он хотел получить квартиру в грандиозном доме общества "Динамо" в Фуркасовском переулке и ради этого даже научился играть в большой теннис. Регулярно ходил на футбол, терся среди начальников. Но начальников оказалось больше, чем свободных квартир на Лубянке.

Зато в доме на Петровке можно было прямо из квартиры подняться на крышу. Как следует обставить квартиру он еще не успел. Просто свез старую мебель из прежней комнаты, бросил на блестящий паркет потрепанный ковер, а вместо приличной люстры пока висел тряпичный оранжевый абажюр. Поэтому его хоромы с высоченными потолками и панорамными окнами выглядели неуютными и пустыми.