Звезда негодяя - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Петровичева cтр.№ 18

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Коннор.

– Эльф рассказывал, – ответил Брауни. – Трепался о том, что, когда его изгоняли, то уши обрезали и стукнули напоследок пониже спины. Для пущего позора. Ну ему-то что, плюй в глаза, все роса.

– Фейери вроде бы не убивают своих, – сказал Коннор, понимая, что люди почти ничего не знают об обитателях холмов. – А тут убили во время Дикой Охоты, бросили тело.

Он выпрямился и несколько раз махнул рукой, прикидывая, как бы сам орудовал таким шаром на цепочке. В принципе, неплохо вышло бы: один всадник ехал мимо другого и нанес удар.

– Его ударили не во время Охоты, – ответил шеф Брауни. – Представляете, каким было бы тело после падения с высоты? Да и сделать такой шар – много ума не надо.

Коннор кивнул. Откуда-то справа повеяло духами; он обернулся и увидел, что Эмма сидит на скамеечке поодаль и внимательно слушает их негромкий разговор.

Коннор вспомнил, как привязал ее артефактом к поместью и мысленно усмехнулся. Ни одна женщина не сможет навязать ему свою волю и остаться потом безнаказанной. Мысли о том, что Эмму можно взять замуж, были временным помрачением ума после потери магии, не иначе.

Все женщины шлюхи, даже те, которые кажутся добродетельными. Добродетельные – самые большие шлюхи.

– Его убили на земле, вы правы, – сказал Коннор. – Он зачем-то спешился. Возможно, обстряпывал какие-то делишки, прикрываясь Дикой Охотой. Его ударили по голове, потом перетащили сюда… и это сделали те, кто выпустил дракониху и лишил меня магии.

Шеф Брауни удивленно посмотрел на Коннора. Тот вкратце рассказал ему о своих догадках.

– Значит, наш убийца знал, что вы едете сюда, – произнес он, – и понял, что вы с вашими способностями сможете быстро схватить его за хвост. Значит, вас надо было лишить магии. Логично!

Коннор усмехнулся. Раз уж он отдал Эмме свое поместье, она со всем старанием отработает свое приобретение. Прямо после обеда и продолжим. И на вечерний чай не будем отвлекаться.

– У фейери делишки с людьми, – задумчиво проговорил Брауни. – Впрочем, я не удивляюсь. Хозяева холмов владеют недрами и управляют погодой, а люди обладают своей, особенной магией, и она может заинтересовать наших подземных владык. Ладно, надо искать, где его убили, – он обернулся к воротам, и Коннор увидел двоих полицейских, которые торопливо шли к пруду. Надо же, в здешнем отделении целых три стража порядка! – Сейчас мои молодцы заберут тело в участок, а я пойду за собаками.

– Отнесете труп в полицию? – озадаченно спросил Коннор. Брауни развел руками.

– Вообще я понятия не имею, что с ним делать. Это же фейери. Ладно, прикажу обмыть тело и подготовить к похоронам. Положим в гроб, отнесем к холмам, – Брауни куснул мундштук крепкими желтоватыми зубами и нахмурился: – Интересно, они знают, что он убит?

– Должно быть, знают, – сказал Коннор. – Все видели лошадь без всадника. Что же все-таки у него были за дела с людьми?

– Выясним! – ответил Брауни и махнул рукой, подзывая своих подчиненных.

Из-за спин слуг выступила женщина, которую Коннор несколько раз видел в доме в славной компании утюга и гладильной доски. Кажется, ее звали Кварна. Сделав несколько испуганных шагов в сторону мертвеца, она заглянула в серое лицо и вдруг ахнула и зажала рот ладонями. В ее глазах заблестели слезы.

– Что такое? – нахмурился шеф Брауни. Женщина опустила руку и, глядя в сторону Эммы, с искренней горечью сказала:

– Это же он, миледи! Тот фейери, о котором я вам рассказывала! Тот, который мне улыбнулся, когда я еще девицей была!

Коннор нахмурился, шеф Брауни сжал зубы так, что мундштук захрустел. Кварна всхлипнула так, словно перед ней лежало тело кого-то близкого – того, кого она знала не со стороны.

Коннор умел чувствовать такие вещи – и шеф Брауни, как оказалось, тоже.

– А чего это ты так по нему захлюпала? – осведомился он таким тоном, что Кварна тотчас же сделала шажок назад и взялась за край юбки, словно намеревалась задать стрекача. – Он тебе что, родня аль полюбовник?

– Господи, помилуй, добрый господин, какие ж вы страсти-то говорите, – пролепетала женщина и посмотрела в сторону Эммы в поисках защиты. – Откуда же мне да рядом с таким… Господи, помилуй меня грешную!

Эмма поднялась со скамьи, подошла к Кварне с видом настоящей хозяйки этого дома и этой земли. Коннору подумалось, что она давно уже привыкла вести себя так – он просто подписал нужные бумаги.

– Кварна, я обещаю, что никто тебя не обидит, – твердо сказала она, посмотрела на шефа, и тот важно кивнул. – Но ты сейчас должна рассказать все, что знаешь о нем.

– Она его знает, – вставил Коннор. – Он ей не просто улыбнулся сто лет назад. Готов поклясться, что они приятельствовали.

Кварна опустила голову, и Коннор вдруг понял, что ничего она не скажет, хоть ее сейчас начнут пытать. Фейери подбросили сюда, чтобы его увидела эта немолодая женщина, некрасивая, полная и верная.

Кому она была верна на самом деле?

– Ведь буду допрашивать, – пообещал Коннор. – Третья степень устрашения. У меня и не такие, как ты, говорили.

В памяти проплыло лицо Берты Валентайн – сучья ведьма, переломавшая его жизнь, заливалась хохотом. Коннору страшно, до ломоты в висках захотелось пойти и напиться.

– Я расскажу, – едва слышно промолвила Кварна. – Но только миледи Эмме. Это больше никого не касается.

Коннор услышал щелчок за ухом и обнаружил, что удивленно открыл рот.

– Он в первый раз пришел, когда вы только переехали. Вы его совсем не помните?

Они с Кварной сели на скамью – слуги, полицейские, Коннор остались в стороне, и Кварна повернулась к ним спиной, чтобы не прочли по губам. Эмма видела, что люди вроде бы занимаются своими делами, Коннор о чем-то негромко говорил с шефом Брауни, шеф вынул трубку изо рта и принялся набивать табаком – но все были напряжены и ловили каждый звук.

– Нет, – призналась Эмма. – Я вообще очень плохо помню наш приезд.

Когда она начинала вспоминать о том, как мать привезла ее в дом Клилада Осборна, то память начинала подсовывать какие-то бессвязные обрывки. Вот огромная комната, и мать со сдержанной радостью говорит, что теперь это ее спальня, и здесь можно будет поставить игрушки и книги, вот портреты каких-то стариков и старух, и темные лица, которые кажутся Эмме безглазыми, пугают ее по вечерам, вот мелькает горбатая тень старого Клилада – Эмма помнила, что поначалу он пил похлеще любого извозчика, а потом бросил.

– Еще бы, вы же так болели, миледи, – кивнула Кварна. – Старый милорд как увидел вас, так сразу и сказал: поправится дитя – брошу манжуйскую и ни разу к ней не прикоснусь больше. Он добрый был человек, дай ему Господь рая. И вас жалел, и вашу матушку. И вот помню: вышла я вечером к воротам, меня послали в лавку. Смотрю – кто-то стоит, высокий, в плаще, капюшон низко-низко надвинут. Я испугалась, мало ли, какой лиходей? На доброе дело народ не дозовешься, а на худое и звать не надо, сами сбегаются. Он поманил меня.