Самый вкусный пирог в мире - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Петровичева cтр.№ 42

Глория улыбнулась в ответ. Я поцеловал ее и, рассмеявшись, она сказала:

- Тогда нам еще придется над этим поработать.

10.2

Глория

Я проснулась ранним утром. Часы показывали половину пятого, за окном царила тьма, и дождь шел сплошной стеной. Виктор крепко спал, уткнувшись лицом в подушку. Я дотронулась до его плеча, но он даже не шевельнулся.

Что ж, пусть ему снятся хорошие сны.

Я выбралась из-под одеяла, зашла в ванную и, приведя себя в порядок, отправилась на кухню. Домовые спали возле плиты, свернувшись клубочками в своих коробках, обитых мягкой тканью. Тихонько, стараясь не разбудить их, я взялась за джезву.

Утренний кофе со сливками и сахаром – и жизнь сразу становится намного веселее.

Один из домовых все-таки проснулся: зевнул во весь рот, заморгал на меня золотыми глазами и негромко спросил:

- Что вам приготовить, добрая госпожа Глория?

- Спи, у тебя еще будет работа, - сказала я, и домовой послушно лег назад в коробку. Когда-то такие для них сделала мама, которой не нравилось, что ее главные помощники спят на холодном полу.

Но пить кофе просто так это скучно. Я достала хлеб, подсушила его на сковороде и взялась за приготовление пасты из авокадо. Мелко нарезанный лук, чеснок, мякоть авокадо и немного воды, чтобы не было слишком густо: все это я протерла через мелкое сито, потом добавила сок лимона и оливковое масло и, втянув носом ленту аромата, решила добавить еще немного смеси перцев.

Кто-то из домовых мурлыкнул во сне.

- Я вас обязательно угощу, - пообещала я. Теперь – намазать пасту на хлеб, сверху положить ломтик форели слабого посола, украсить тончайшим ломтиком лимона и каперсами. Да, пожалуй, такое можно и королю подавать!

Разложив бутерброды для домовых по тарелкам, я села за стол и, сделав первый глоток кофе, подумала: если наш Кукловод – а неплохое название для интригана! – действительно эльф, то неудивительно, что он настолько силен. Эльфийская магия прорастает из волшебства Благословенного края, родины эльфов, она питает нас всегда, даже когда мы далеко от нее. Тогда неудивительно, что у него есть глобус другого мира – великие эльфийские маги умели проникать взглядом за пределы нашей жизни.

Интересно, зачем только ему все это понадобилось? Прорвать границу между мирами, призвать сюда чудовищ… Властвовать на развалинах? Эльфы любят править, это да, но они терпеть не могут хаос и руины.

Впрочем, вполне может быть, что Кукловод предпочитает как раз разруху.

Допив кофе и съев бутерброды, я вдруг подумала: а что, если между нами все еще есть связь? Однажды я смогла посмотреть на мир глазами Кукловода – вдруг у меня снова это получится? Конечно, все это надо обсудить с Аврелием и Хотсом, они намного опытнее и дадут нужный совет, но у меня прямо руки зачесались.

Сейчас. Утром. Кукловод наверняка спит, его разум открыт и чист. Я попробую подобраться к нему и узнать побольше. Нам сейчас пригодятся любые улики.

Оставив посуду проснувшимся домовым, я ушла в свою комнату и, не зажигая лампы, села у окна. Если Кукловод сможет что-то увидеть моими глазами, то пусть смотрит во тьму. Вздохнув, я раскинула руки, и над моими пальцами стали выплетаться сети заклинаний.

Я таких не знала – но иногда бывало так, что у сильного мага заклинания прорастали сами: ему оставалось только смотреть. Эти заклинания, похожие на замерзшие цветы, нам не показывали на занятиях в академии, но сейчас они распускались вокруг моих рук, наполняя комнату бледно-голубым свечением. Еще несколько штрихов легло в общий рисунок, и я вдруг поняла, что уже не здесь – не в доме принца Бруно, а в большой спальне, озаренной светом ночника.

Кукловод сел в постели, заморгал, словно пытался понять, что его разбудило. У нас шел дождь, стуча по окнам мокрыми ладонями, за его окнами царила тишина. Я смотрела: спальня была просторной, обставленной богато и со вкусом в темно-синих и золотых тонах. Судя по количеству сверкающих завитушек и инкрустации на мебели, Кукловод был кем-то явно не меньше лин-барона. По столбикам кровати вился узор из виноградных листьев, а на балдахине я заметила переплетающуюся надпись и, всмотревшись, прочла: «Thaalenthe sin laeh celebenth», «Благословен будь сон твой».

Эльфы часто пишут такие фразы на мебели. Мама рассказывала, что у ее родителей даже в уборной были похожие надписи – с поправкой на место, разумеется.

Кукловод провел ладонями по лицу, выбрался из кровати и, подойдя к камину, бросил в него огненный шарик, оживляя пламя. Постоял, не понимая, что с ним происходит, прошел к зеркалу. Да, это действительно был эльф, и я никогда с ним прежде не встречалась. Молодой, три сотни лет, не больше, с печатью самоуверенности на угрюмом бледном лице, светловолосый – при этом темные брови и карие глаза, примесь чужой крови. Кто-то из его предков был человеком.

Итак, у нас эльф из благородного сословия, лин-барон или даже малый князь. Очень могущественный маг – сейчас меня даже начало знобить от того количества сил, которые плескались в нем. С предком-человеком – а это значит, что он, при всех его силах и деньгах, тратит очень много времени на то, чтобы доказать: он может стоять вровень с остальными дворянами Благословенного края. Но сейчас он не там: судя по зеркалу, оно было изготовлено в мастерской Фаруччи, а ни один эльф не привезет на родину людские поделки, это стыдно.

Кукловод вздохнул. Щелкнул пальцами по маленькой серебряной шкатулке, которая стояла на подзеркальнике, и пошел обратно в кровать. Пожалуй, пора была и мне погасить заклинания и отступить.

Когда заклинания рассеялись, я какое-то время сидела молча, глядя в дождливый мрак за окном.

Надо было обо всем рассказать Аврелию и Хотсу. Почему-то сейчас, когда мы разделились, я чувствовала, что между мной и Кукловодом было еще что-то. Очень сильное и важное.

Оставалось понять, что именно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

10.3

Виктор

Проснувшись, я обнаружил пустую постель. Глория ушла, а я так крепко спал, что даже не заметил ее ухода.

И вот как теперь с этим быть? Что я сделал не так?

Вздохнув, я умылся, переоделся и, выйдя из комнаты, побрел на кухню. Оттуда веяло сытным и тонким ароматом завтрака и, войдя, я увидел домовых, которые мыли посуду и прибирались.

- Господин Виктор! – воскликнул один из них, увидев меня. – Добрая госпожа Глория оставила вам завтрак!

- А где она? – спросил я, подойдя к столу и подняв крышку с блюда. Бутерброды с авокадо и рыбой – значит, не так уж сильно я провинился неизвестно в чем, если Глория приготовила мне завтрак. Домовой подошел с кофейником и ответил: