Ангел для Зверя - читать онлайн книгу. Автор: Милана Стоун, Любовь Попова cтр.№ 62

Это можно только почувствовать.

Ощутить каждой клеточкой своего тела. Буря эмоций. Ураган ощущений.

Лед и пламя, смешавшееся в единое целое.

Это не секс. Это что-то за гранью понимания.

Это совокупление, не вписывающееся в нормы морали.

Животное. Грязное. Наполненное дикими стонами, звериным рыком и хлесткими столкновениями двух пылающих тел.

Чистые инстинкты и оглушающая страсть, места разуму тут нет, его остатки забились в дальний, темный угол сознания.

Тела бились друг об друга так, как молот бьет по наковальне, закаляя сталь... Делая её прочной и непрошибаемой.

Именно такой в руках любимого мужчины становилась я.

Способной выдержать напор Зверя, что брал напролом, пользовался моим телом без ограничений.

Не жалея ни меня, ни себя. Так, что искры сыпались из глаз, так, что в висках стучало.

Мой мужчина возносил нас на пик наслаждения. И я ведь знаю, что сама раздразнила его, знаю, что сама довела до крайней точки, откуда возврата точно не найти. Когда все чувства, что человек так старательно прячет, поднимаются как лава из самой глубины жерла вулкана.

Именно такой сейчас Руслан.

Неистовый, опасный, смертельный для тех, кто помешает ему трахать меня.

Я и сама нахожусь под страхом ему возразить, хотя желания такого не имею.

Он делает это жестко, грубо, в своей привычной манере, проникая в заднее отверстие максимально глубоко, до предела.

Так, что семенные мешочки, покрытые мелкими волосками, с размаху шлепаются об саму женскую суть.

Тем самым раздражая и без того чувствительные окончания.

Дразня меня ещё сильней, вырывая изо рта хриплые стоны, что с каждым проникновением звучат все громче.

Это третий вид оргазма, он приближается, настигает волной, заставляя захлёбываться в крике, сжимать внутри огромный орган в тот момент, когда скорость фрикций достигает точки невозврата.

Когда моя грудь в его руках чуть не лопается от давления, когда я бьюсь в конвульсиях экстаза.

По телу проносится неконтролируемая дрожь, пальчики ног сводит в судорогах, а в глазах мелькают яркие вспышки.

Стремительный поток горячей лавы становится последней нотой в этой волшебно-пошлой симфонии. Вознося меня до небес и сбрасывая вниз.

И вот мой дирижёр делает последнее резкое движение, испускает поистине ужасающий, мужской стон, от которого мурашки табуном пробегают по истерзанному телу.

Он прижимается потной грудью к спине, обжигая висок дыханием.

Шепчет на ухо уже знакомые слова на своём языке. Ругает меня и хвалит одновременно.

В голове туман, что не собирался рассеиваться, в глазах рябь, а руки, и без того ослабшие, окончательно немеют, и мы валимся на кровать в нашей спальне... Именно здесь обессиленные.

Словно из нас выжали всю жизненную энергию, до последней капли.

Ну, хорошо... Это я обессилена, а Руслан временно дезориентирован, он неожиданно рассказывает, какое чувство вины мучает его все время.

Что, несмотря на военную подготовку, несмотря на ярость и дикое желание защитить ту, что выбрал в жёны, он не смог выстоять против оравы террористов.

Тогда, в тот злополучный день, что перевернул наши судьбы, сплёл их и окрасил мрачного цвета красками.

Он начал за это извиняться, от чего у меня самой защипало в глаза.

Мне больно осознавать, что его это гложет.

Руслан не виноват в этом, я знаю, что он пытался меня спасти, сделал все, что мог, но силы были не равны, и он был полностью безоружен.

Но он не понимал самого важного.

— Я могу сколько угодно ненавидеть свою набожную мать, — шепчу, ведя пальцами по его груди, к которой он только сильней прижимает. — За её поведение, за желание отдать меня на служение Богу в искупление собственных грехов, я солидарна с ней лишь в одном.

— И в чем же, — спрашивает моя огромная грелка, с которой, кажется, и в морозы без обогревателя можно спать.

Напрягается, поднимает подбородок и заставляет смотреть в глаза.

— Порой, чтобы осознать что-то, нужно страдать...

Как и я осознала, что жизнь без него оказалась бы ужасной.

Мы вместе прошли такой тернистый путь, что врагу не пожелаешь, смогли побороть всех демонов, особенно тех, что прятались внутри нас.

Зато любовь наша крепка, и отныне ничто и никто не сможет нас разлучить.

Мы сила, которую не сломать.

Я, он и наше будущее дитя.

— Мне не нравится такая философия. Но я рассчитываю на то, что за эти месяцы мы настрадали на своё счастье, так что хватит на нашу жизнь и на жизнь наших детей.

Он словно мысли мои читает. Настолько мы с ним теперь близки, даже думаем одинаково. И я надеюсь, так будет всегда.

Я в этом уверена.

— В этом, любовь моя, я не сомневаюсь. Я люблю тебя, Руслан... Мой Руслан.

Смело целую его твёрдые, сухие губы, сама задаю темп, честно желая в нем раствориться.

И слышу в ответ сиплое и возбужденное:

— И я люблю тебя. Посмотри-ка, я уже готов доказывать это тебе снова, — игриво говорит, переворачивая меня на спину и вонзая доказательство до самого основания, поглощая мой стон жадным поцелуем.

Тараня нутро так же неистово и жадно. Словно не было только что марафона, благодаря которому мои ноги все еще дрожат.

Это не конец, это новое начало...

— Надеюсь, что ты не обижаешься на меня? — спрашивает тихонько Катя, пока мы обнимаемся в сторонке от наших мужчин.

Буквально через десять минут мы расстанемся, если не навсегда, то надолго, это уж точно.

В нашей стране по закону у ребенка не может быть двух отцов, но это вполне возможно в Штатах, куда и направляется жить неугомонная троица.

— Даже думать об этом не смей, — улыбаюсь ей, стирая выступившие слезы на ее милом лице. — Все сложилось как нельзя лучше. А все плохое лучше просто забыть. Тебе вообще волноваться нельзя. Как тебя врач отпустил на таком сроке?

— Ренат умеет быть убедительным, — говорит Катя с мечтательной улыбкой, одновременно поглаживая свой довольно крупный живот. — Им так неприятно от того, что нас не смогли здесь расписать, а ребенок должен родиться в браке.

Это наилучшим образом показывает их безбашенное отношение к жизни. Какие-то документы и перелет для них важнее, чем здоровье малыша.

Две недели до родов!

Самолет тряхнет, и она разродится прямо там. Но когда есть деньги, даже правила авиакомпании не помеха.