Ангел для Зверя - читать онлайн книгу. Автор: Милана Стоун, Любовь Попова cтр.№ 21

Доказать ей, что она меня хочет, и дать ей время самой это осознать.

Губы. Язык. Влажное тепло и прохладная ткань, что касается торса. Заставляя тело буквально роптать об удовольствии.

Неужели малышка не понимает, что я в ее нежных руках. Не понимает, что стану ручным, позволь она мне стать частью ее жизни.

Поцеловать чуть глубже, настойчивее, чтобы она забылась и ничего не сделала, когда я лапой чуть приподниму халатик.

Она тут же замирает, отпихивает мою руку, отстраняясь, бежит от меня, скрывается в комнате.

Корил себя за несдержанность. Не могу потерпеть, идиот.

Иду следом за ней, наблюдая за тем, как она поправляет кровать.

— Ложись. Тебе надо отдыхать, — говорит она равнодушно, но я перекрываю выход и требую ответа, но она все же проскальзывает мимо меня на кухню.

Не сказав ни слова не сейчас, не спустя неделю, за которую единственной возможностью прикоснуться к ней были случайные обмороки. Правда и их она быстро раскусила.

Только выходила из своей комнаты и улыбалась.

Единственными приятными событиями в течение недели был ее пристальный взгляд, когда я отжимался по утрам, а она завороженно пялилась.

Перед этим отчитав, что мне еще рано вливаться в спорт.

— На более безопасный ты не соглашаешься, — замечаю я, но она только подбородок задирает.

— Пошляк.

Лучше бы я был пошляком, а не зверем, которого однажды она видела, очевидно забыв, что все ради нее.

Никак иначе я не могу объяснить ее поступок.

Это мне еще стоило понять.

Есть ли разница между сном и комой. На самом деле почти нет, особенно если занозой туда пробрался ангел.

И пусть бы он парил в своем небосводе. Так нет же, ему надо соблазнять меня гладким, молочно-белым телом. Держать на поводке.

Сводить с ума невинно-порочной улыбкой.

Звать меня к себе и при этом отдаляться.

Сколько не беги. Сколько не злись и не раздражайся, эта сучка все равно будет держать меня на расстоянии.

И знай я причину, мне было бы проще, так ведь она истинную назвать не хочет.

Какую-то ересь вечно придумывает. Пытается мозги мне запудрить и от себя отдалить.

Про церковь заливает, в которую она пойдет монахиней.

Про жениха, ждущего ее в деревне Кулуево. И еще чертова куча неправдоподобных причин.

Я терпел почти неделю.

Я упорно занимался, чтобы восстановить силы.

Жрал все ее полезные для пищеварения блюда, от которых меня уже воротило.

Я не трогал ее, как бы мне того не хотелось, хотя только создатель знает, каких сил это мне стоило. Когда вот она рядом, бери и пользуйся.

Нельзя. И постоянно слышу слово «нет».

Устал. Не так мы с ней договаривались. Она показала мне страстную натуру в наше первое знакомство, и я хотел увидеть ее снова такой. Робкой, скромной, но в то же время порочно прекрасной.

Не хочу чувствовать этот блядский холод.

Но теперь с меня достаточно. Терпение на исходе.

Вчера я выполнил свою ежедневную норму в семьсот отжиманий и сказал, что сегодня, если она не поедет ко мне добровольно, я ее вынесу на руках. Насильно.

Теперь у меня есть на это силы.

Силы-то есть, только вот голова снова раскалывается.

Как еще можно обозначить этот непрекращающийся в голове стук, который не давал мне покоя.

— Кристина! — кричу, поворачивая голову в сторону коридора, куда уходит ее спальня. Спряталась от меня снова. — Кристина! Башка болит, дай аспирин.

Тишина.

Спит может ещё, хотя обычно встаёт раньше меня.

Откидываю одеяло и сажусь, тру пульсирующие виски, моргаю несколько раз, пытаясь рассмотреть сколько времени на часах, что висят над диваном.

Резкий звук выстрела выводит меня из прострации.

Какого...?

Я подскакиваю с места как ошпаренный, как раз в тот момент, когда в квартиру врываются трое русских парней в спортивных штанах и олимпийках с капюшоном.

Орут, матерятся и вихрем наводят в комнате беспорядок.

По виду малолетняя шпана. Но с пистолетами.

Молниеносно иглой пронизывает страх.

Где Кристина? Бросаю взгляд на тумбу, где обычно хранился ее телефон.

Фу-ух. Нету.

Может в магазин ушла? Или… совсем ушла?

Перевожу взгляд на парня с белесыми глазами, что пучит их на меня и что-то орет.

Я же смотрю на ствол, решая, как же мне его выбить без плачевных последствий. Ещё одно пулевое получать я не собирался.

Через гул злых мыслей различаю:

— Где Валек, а, обезьяна?! Он твой дружок? — смеется он, кивая парням, чтобы те подхватили. — Мы или берем бабки, или…

«Или» становится писком, когда хватаю его и выворачиваю руку. Угрожать он здесь вздумал.

Лица двух других из веселых превращаются в маски ужаса, когда квартиру заполняет хруст кости.

Мой любимый звук, который я готов слышать, как музыку.

В голове проскальзывает мысль, что у Ахмедова тоже есть парни по выбиванию долгов и прочей херни.

Но вежливые и пускающие в ход оружие только в случае прямой опасности для жизни.

— Больно! Урод нерусский, отпусти меня! Тебя на ленты порежут. Как собаку! — почти визжит этот упырь, пока другие переглядываются и не знают, что делать.

Я ведь прикрылся их главарем. Я руку ему в трех местах сломал. И это далеко не все, что я могу с ним сделать, не убив.

Они могут удивиться, узнав, сколько боли может вынести человеческое тело, так и не отправившись в мир иной.

— Какие громкие слова, — рычу ему над ухом. Сильней на руку давлю, от чего он начинает верещать, а на глазах уже виднеются слёзы. — Ты лучше скажи, перед кем Валя долг держит?

Так и знал, что этот хмырь что-то выкинет. Что из-за него у моей малышки проблемы будут. А вот если бы забрал ее сразу, такого бы не случилось.

Как только доберусь до неё, то за шкирку к себе утащу.

— Ничего я тебе, мразина, не скажу!

Неправильный ответ. Выламываю ему вторую руку, пока не слышу жалобный скулёж.

Злость во мне только набирает обороты, и я чувствую, как в вены прыскает привычная доза адреналина как на арене.

Это же всего лишь разминка.

— Перед Ломоносовым, — отвечает один из парней и опускает пистолет, пока уши закладывает от крика невежливого мальца, что бьется в моих руках как пойманная треска.