Только правда и ничего кроме вымысла - читать онлайн книгу. Автор: Джим Керри, Дана Вачон cтр.№ 52

– Здесь я отдаю приказы, – напомнила Салли Мэй. – Вы оба, сукины дети, подавайте патроны.

Каждый занял свою позицию: Керри встал у ящика с боеприпасами, Кейдж у казенника, Салли Мэй наводила на цель. Страйдеры приближались с каждым шагом на восемнадцать метров. Четыреста пятьдесят метров, триста шестьдесят…

Двести семьдесят.

Сто восемьдесят…

Салли Мэй выстрелила в шеренгу, поразив сразу двоих. Роботы вздрогнули и открыли ответный огонь. Выпустили лучи, россыпь смертельного пурпурного света, каждый диаметром в тридцать сантиметров, сотни лучей. Джим Керри задрожал от ужаса. Кажется, здесь закончится его жизнь. Но залп прошел мимо, разгромив китайский ресторан Mr. Chow. Судьба подарила им второй шанс.

– Заряжай! – крикнула Салли Мэй.

Керри вытащил снаряды из ящика и осторожно передал их Кейджу. Перед этим простым действием вдруг поблекло все, что Керри считал захватывающим в своей жизни. Наконец-то он живет настоящим, не замусоренным мыслями о прошлом или будущем.

До умопомрачения реальный момент.

– Вот видишь, Джим, – сказала Салли Мэй. – У тебя отлично получается.

Мэй выстрелила в ближайшего страйдера, чем выдала их позицию. Семь снарядов со свистом пронеслись в темноте. Первые три попали в цель, раскромсав щиты дьявольского бота. Четвертый и пятый – мимо. Последний оставил от врага фонтан зеленоватого пламени.

Оставшиеся роботы переключились на гнездо наводчика, направив в Chipotle град смертоносных лучей.

– Бежим! – крикнула Салли Мэй.

Они нырнули в люк, проскочили через главный вход вслед за могучей женщиной и выбежали на Кросс-Крик-роуд. Chipotle полыхал, но сквозь дым паленого мяса и резины было видно, как один из страйдеров вошел в торговый центр и наступил на закопанные мины. Ослепительная мощная волна выбила витрины. Друзья пригнулись, в ушах зазвенело. У страйдера подкосились ноги, и он рухнул на тротуар, вызвав ударную волну такой силы, что их чуть не снесло с места. Остальные роботы остановились, пытаясь понять, откуда на сей раз исходит угроза. Со стороны Urban Outfitters раздался боевой клич. Последний раз нечто подобное слышали от племени лакота во времена Литтл-Бигхорн ^[58]. Это Гвинет Пэлтроу открыла огонь из гранатометов. В отличие от Шона Пенна и Уиллоу, Гвинет не испытывала страха. Из первобытного убежища за пределами человеческого сердца заговорил главный животный инстинкт, неистовый дух берсерка: доминируй, убивай, выживай.

Гвинет прицелилась в пилотскую капсулу упавшего страйдера и метнула три гранаты в отвратительное существо, у которого где-то там, в Войде Волопаса, наверняка остались родные и близкие. Когда первые две гранаты Гвинет Пэлтроу разбили капсулу, в его сознании замелькали образы. Воспоминания о выходных в галактике Сомбреро сплелись с другими в гигантский скользящий брачный клубок. Третья граната залетела внутрь и впечаталась в его скользкое брюхо, которое мгновение спустя взорвалось волной едкой слизи.

Оставшиеся четверо страйдеров решили не рисковать. Красные смертельные лучи метались по задымленной улице. Шон Пенн, Карла и Гвинет Пэлтроу изо всех сил пытались прицелиться, отчаянно взывая к Уиллоу и саентологам:

– Вы где? Нас здесь прикончат!

Одна Уиллоу сохраняла спокойствие, поливая роботов из бластера. Остальные погрязли во внутренних конфликтах. Два солдата Траволты – Харли Сэндлер и Харли Чэндлер – спорили о том, кто из них первым застрелит пришельца и какого именно. С тех пор как Сэндлер получил второстепенную роль в «Днях нашей жизни», обойдя Чэндлера, между ними шла непрерывная борьба.

– Вы оба, заткнитесь! – отругала Уиллоу.

– Не командуй моими людьми, – попросил Траволта.

– Скажи им, чтобы стреляли! Ответный огонь!

– Хватит, – сказал Траволта, за годы обучения освоивший навык полной концентрации. – Будем играть в гляделки.

– Ты в себе?

– Посмотрим, кто тут настоящий лидер.

– Еще секунда – и от нас мокрого места не останется!

– Ты моргнула!

Ресторан вспыхнул огненно-красным. Смертельные лучи разрешили их спор: пронзили Траволте грудь, пробили череп Уиллоу, рассекли торсы Сэндлера и Чэндлера, прижигая плоть и органы так, что эти несчастные не умерли, а превратились в живые обрубки. Их озадаченные крики тонули в грохоте инопланетных литавр. Пытаясь спасти остатки жизни, они на руках ползли к укрытию. Фрески на стенах таверны внушали ужас. Древняя битва на троянских равнинах, герои бронзового века, замурованные здесь, в пластиковом городе: Ахилл, Аякс и Диомед. Николас Кейдж, итальянец, почувствовал, как в нем просыпается их дух. Все-таки в нем течет кровь троянцев. Он понял, что его час пробил.

– Я иду туда. Они все погибнут, если я этого не сделаю.

– Не сходи с ума, – возразил Керри. – От тебя мокрого места не останется.

– Не-а. Ты забыл, Джимбо, – я неуязвимый!

– Это пафосная чушь!

– У нас только она и осталась! – крикнул Кейдж. – И мой Экскалибур!

Страйдеры пошли вниз, направив бластеры в сторону Urban Outfitters.

– Помнишь историю, которую я тебе рассказывал? – Кейдж вопросительно приподнял брови. – Они сейчас вытащили из колодца ведро с дьявольскими неприятностями!

– Я люблю тебя, Ник, – сказал Керри.

Близилась трагическая развязка для всех и вся, и Кейдж был вправе выбрать финал по своему вкусу.

– Я ценю тебя как актера. Как человека, с которым я делил мечты в этом городе миллион лет назад. Целься метко, брат мой.

– Мы все сделали правильно, – улыбнулся Кейдж. – Тебе нужен твой плазменный бластер?

– Пожалуй, нет, – ответил Керри и отдал оружие, к которому не испытывал ни капли симпатии.

Затем, уверенный в своей судьбе, с волком в сердце ^[59], Николас Кейдж вырвался из-под прикрытия, покинул тлеющие руины Chipotle, стреляя из обоих плазменных бластеров сквозь дождь и дым.

Дьявольские боты приближались. Он шагал им навстречу, ветер раздувал полы пальто, мысли роились. Кейдж ощущал, что все жанры смешались на исходе человеческого повествования. Он был Баком Роджерсом. Доком Холлидеем. Он был архангелом Михаилом, воюющим против дракона. Персеем, убивающим Медузу, и умирающим Нуреевым, который отправился в последний раз дирижировать «Ромео и Джульеттой», и лицо Кейджа – одного из немногих, способных на такую игру, – превращалось в их лица.

– К черту критиков! К черту таблоиды! К черту ублюдков, что не давали жить в пространстве и времени! – закричал Кейдж и бросился навстречу тому, от чего любой нормальный человек предпочел бы убежать.