Коридор затмений - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 58

— О чем шла речь? — спросил Гущин.

— Не о Малявиной. А о давнем трагическом событии в родильном отделении, случившемся как раз после громкого дела, когда на заброшенной ГЭС ФСБ ликвидировало членов деструктивной секты. Беременную сектантку доставили в родильное отделение спустя сутки после штурма ГЭС. У нее начались роды. Ребеночек-то родился здоровым. А вот сама мать во время родов скончалась.

— Скончалась?

— То есть у нее случилась клиническая смерть. Еле ее откачали. По давним слухам, инцидент пятнадцать лет назад стал причиной больших разборок между Генпрокуратурой и ФСБ. Прокуратура обвиняла спецназ в том, что он во время штурма действовал непрофессионально и поставил под угрозу жизнь беременной женщины и ребенка. Кое-кто лишился тогда больших постов наверху. Случай, несмотря на давность событий, и в самом родильном отделении прекрасно помнят — даже в пример приводят всегда на совещаниях медиков как грамотную работу врачей, спасших жизнь молодой матери. Детектив этот частный сначала дотошно расспрашивал по телефону в регистратуре о женщине, пережившей клиническую смерть. Просил фамилии врачей из той родильной бригады, анестезиологов, реаниматологов — всеми интересовался. Кто работает еще, кто уже нет. В регистратуре, естественно, на подобные вопросы ответить не могли, сколько времени утекло с тех пор, переадресовали к заведующей Полонской.

Полковник Гущин поблагодарил Воскресенск.

— Ну вот и ответ на наши сомнения — не все, оказывается, выдумала Ева в угаре психоза Капгра, — объявил он. — По крайней мере, у нас есть подтверждение, что услугами какого-то детектива она все же воспользовалась. Из тех, кого ей Василий Зайцев предложил по интернету, или сама где-то отыскала. Вывод: хотя бы отчасти ее слова — правда, а не параноидальный бред.

— Вот именно — лишь отчасти. Потому что нам она заявила, Федор Матвеевич, что встречалась и беседовала именно с акушеркой Малявиной, которая пять лет как в могиле, — хмыкнул Клавдий Мамонтов.

— Возможна интерпретация событий и полученных от детектива сведений ее больным разумом, она все себе как-то переиначивает, переосмысливает, — заметил Макар задумчиво. — Но есть и другой вариант. Я пока подожду его озвучивать. У нас, я так понимаю, гораздо более важные дела по убийствам, а сельский роддом и его тайны могут подождать.

— Нет, я бы попросил вас прямо сейчас отправиться в Воскресенск, — сказал полковник Гущин. — В Чугуногорске вы местным мозолите глаза, лучше вам уехать и заняться другими вопросами. С программой защиты свидетельницы и «наружкой» за Лаврентьевым я сам разберусь. А вы в родильном отделении в Морозово найдите заведующую… Она, конечно, получила мзду от детектива за информацию, негласный источник прав, поэтому наверняка упрется… Но вы все же добейтесь от нее правды, ладно? Постарайтесь уж. И насчет детектива уточните — кто такой был, откуда. Что-то непонятно с Евой и ее фантазиями. Я никак не пойму, что к чему, а разобраться необходимо.

— Мне и самому любопытно, — признался Макар. — Клава, давай сгоняем в Воскресенск? На обратном пути и заброшенную ГЭС глянем.

Однако ГЭС они узрели еще по дороге в Морозово. Путь до Воскресенска был неблизкий, но повезло с отсутствием пробок. Они торопились в родильное отделение — не знали, как работает заведующая, какой у нее график. Однако когда навигатор выдал, что до ГЭС всего полтора километра, они не удержались и свернули с шоссе на усеянную ямами и выбоинами заброшенную бетонку.

Остановились, вышли из внедорожника. Первое, что увидели, — ржавый подвесной мост через узкую реку, ведущий к монолитному строению из кирпича без окон и с трубами на крыше. Вокруг громоздились горы мусора. Создавалось впечатление, что пустырь, окружающий заброшенную ГЭС, используется местными как свалка.

Багровое закатное солнце освещало выщербленные кирпичные стены. В куче мусора рылись тощие бродячие собаки, на ржавых перилах моста, словно стражи, дежурили вороны.

— Декорации для Зомбилэнда, — хмыкнул Макар. — Здесь наш принц Жаба и был зачат неизвестно от кого…

Вороны, хрипло каркая, взлетели, кружа над ГЭС. Клавдий Мамонтов старался представить, как все выглядело пятнадцать лет назад, когда на ГЭС поселилась секта Новых Мессалиан-Энтузиастов, и не мог… И фотографии из оперативной справки не передавали зловещую ауру этого странного места. Он подумал: к счастью, у них нет времени спускаться и осматривать подвал, как досужим диггерам… А то бы Макар непременно захотел…

В отличие от мрачной ГЭС родильное отделение при больнице в Морозово выглядело умиротворяюще. Двухэтажный флигель среди старых корявых лип и дубов. На окнах опущены жалюзи, на стоянке всего две машины.

— Полиция области, — громко объявил Клавдий Мамонтов нянечке, мывшей крыльцо.

— Вы к нам рожать? — Пожилая деревенская нянечка и глазом не моргнула, оперлась на швабру. — Или на сохранение?

— Не забеременели мы еще, — в тон ей ответил Макар. — Заведующая Римма Марковна у себя? Какой у нее кабинет?

— Шестой. — Нянечка царственным жестом бросила им под ноги мокрую тряпку. — Ноги вытирайте. За дверью ящик с бахилами, чтоб надели сразу! И руки санитайзером вымыли моментально — бутылка на столе. Только после этого я вас в отделение пущу. У нас строжайшие санитарные правила.

Они покорно исполнили весь медицинский ритуал.

Тихо вечером в родильном отделении… Ни врачей, ни суеты, ни плача новорожденных… И мамочек беременных не видно… Пусто.

Дверь шестого кабинета закрывала женщина лет сорока — полная, в зеленой медицинской робе и шапочке.

— Римма Марковна, заведующая? Полиция Московской области. — Клавдий Мамонтов, помахав «корочкой», сразу попер на нее как танк. — Конфиденциальный разговор к вам… Допрос… вернитесь к себе на рабочее место.

— Но я уходить собиралась, моя смена до восьми… И почему полиция к нам вдруг?

— К вам лично, и не вдруг. — Клавдий Мамонтов оттеснил ее внутрь кабинета, они с Макаром зашли, захлопнули дверь, и Макар прислонился к ней спиной. — Мы насчет сведений, проданных вами за вознаграждение частному детективу об одной пациентке, с которой в вашем роддоме пятнадцать лет назад произошла трагедия планетарного масштаба.

— То есть как… Почему планетарного? Я не понимаю, какое вознаграждение… но это же было так давно! Еще в самом начале моей медицинской карьеры, — забормотала заведующая.

Клавдий Мамонтов смотрел на нее, словно уже изобличил в чем-то таком…

Заведующая густо покраснела.

— Я не хотела брать деньги, — заверила она со страдальческой гримасой. — Но он… тот мужчина… детектив сказал по телефону, что это всего лишь гонорар и благодарность от его нанимателя. Никакая не взятка!

— Ага, лед тронулся, господа присяжные заседатели! — торжествующе объявил Макар. — Прошу учесть изменения в позиции подсудимой. Она уже во всем чистосердечно созналась.

— Да не в чем мне сознаваться! — Заведующая Полонская рухнула на стул, прижала пухлые ладони к тяжелой груди. — Что вы как разбойники… как варвары… Что я такого преступного совершила, чтобы так на меня наезжать? Человек просто позвонил в регистратуру, его связали со мной как с заведующей. Он не запрашивал каких-то конфиденциальных сведений. Не требовал от меня нарушать медицинскую тайну или тайну рождения. Речь шла о спасении нашими врачами роженицы, пережившей клиническую смерть.