По правой стороне от веранды тянулся приличного размера сад; его окружали штыри, обмотанные сетчатой проволокой, по всей видимости, для того, чтобы кролики и другие дикие животные не потоптали рассаду. Растения росли высокие, пышные и зеленые. Логан заметил рано созревший помидор, и его рот наполнился слюной. Съеденные сэндвич и чипсы казались далеким воспоминанием, а желудок был готов принимать новую пищу. Что там еще? Ему не привиделся сладкий перец? Он вытянул шею, но рассмотреть ничего не удалось. В одном углу он подметил стебель кукурузы. А рядом с садом висело и сохло белье, развевавшееся на ветру.
Логан не сводил глаз с неожиданно возникшей из ниоткуда еды и размышлял. Бабушка постоянно учила его тому, как важно быть честным. Однажды она встала перед ним на колени, обхватила его лицо руками и взяла с него обещание никогда ей не врать. А при другой встрече объяснила концепцию кармы: когда ты получаешь от мира ровно то, что для него сделал. Карма может действовать неочевидно, но лучше всегда поступать правильно. Он сказал ей, что никогда не украдет. Вообще-то даже дал слово. Бабушка Нэн поцеловала его и произнесла:
– Я знаю. Ведь ты хороший мальчик.
Он думал об этом каждый раз, когда недоговаривал или брал то, что ему не принадлежало. Даже если поступать так было непросто и казалось, что он подводит бабушку. Но еда находилась прямо перед ним, на открытом пространстве. Ею с легкостью можно прокормить не одну семью. В его голове роились мысли. Считается ли, что ты украл, если человек не заметил пропажу? Или, если у одного человека чего-то слишком много, а у другого почти ничего нет? Он знал ответы на оба вопроса. Мелкой или незаметной кражи не существует. Кража есть кража.
Тут он вспомнил, как вытащил выброшенное в мусорку яблоко. Он ничего не украл, потому что другой мальчик отказался от фрукта. Логан считал, что, валяйся на земле овощ, который поклевали птицы и затронула гниль, он мог бы свободно его взять. Ведь это как подобрать мусор. Он помог бы садовнику с уборкой территории.
Хотя солнце опускалось за горизонт, улицы по-прежнему заливал слишком яркий свет. Лампа над задним крыльцом не включилась, так что из окна его заметить – задача не из простых. Если он найдет овощи, то отнесет их в домик на дереве и отложит на завтра. Еще у него оставался доллар. Он сможет вернуться в мини-маркет у заправки и купить чего-нибудь поесть.
Логан пересек двор, миновал веранду и добрался до закрытого сада. Подойдя ближе, он обнаружил калитку, преграждавшую вход. Проволочная сетка доходила ему до шеи. Тот, кто посадил эти овощи, серьезно относился к их защите.
Нервно глянув на дом, Логан испытал облегчение, увидев, что свет так и не включили. Садовая калитка закрывалась крючком. Он его поднял, прошел дальше и приступил к изучению грядок. На земле, рядом с другим растением, лежал испачканный ярко красный помидор, словно только и ждал мальчика. Логан поднял овощ и вытер о футболку. Какой прекрасный. Он съест его, как яблоко, когда доберется до своего убежища.
Он ушел из сада так же быстро, как в него вошел, запирая за собой калитку. Тут его внимание привлекло шуршание сушившейся на веревке ткани, и он увидел два полотенца в полоску, рядом с которыми висели аккуратно развешенные полотенца для рук и занавески.
Логан подошел ближе и пощупал ткань. Та оказалась толще и мягче, чем у любого полотенца, что приносил папа. И мальчик подумал, как было бы здорово укрываться таким полотенцем ночью. Ему всегда плохо спалось без покрывала. Полотенце поможет заснуть, а утром он сможет помыться в речке и вытереться им же. Будет ли это считаться кражей, если он его заберет, а потом вернет? В голову прокралась мысль, что хозяин дома будет не рад не досчитаться одного из своих полотенец. Но подумайте только, как он обрадуется, когда полотенце найдется! Логан понимал, что подстраивает правила под себя, но ничего не мог поделать со своими желаниями. И сразу же решил одолжить полотенце.
Встав на цыпочки, Логан умудрился достать до прищепок, расцепить их и стащить одно из полосатых полотенец с веревки. Он уже отошел от сада, миновал веранду и возвращался к лесу с полотенцем в одной руке и помидором в другой, как вдруг все пошло наперекосяк.
В одну секунду на крыльце загорелся свет, а в другую открылась дверь дома, являя гигантского, большеголового пса. Логан застыл всего на мгновение, и тут собака громко залаяла, пока женщина, стоявшая в дверном проеме, кричала:
– А ну вернись! Стоять, вор!
Пес мчался за ним и сокращал дистанцию, пока они не достигли края леса. Инстинктивно Логан бросил помидор за спину и побежал так быстро, как не бегал никогда в своей жизни, а ветки хлестали его по лицу, пытаясь вынудить его остановиться.
Добравшись до домика на дереве, он стремительно взобрался по лестнице наверх, зашел внутрь, закрыл дверь и пожалел, что на ручке нет замка. До него доносился громовой лай собаки, не угрожающий, но все равно пугающий, и вскоре к нему примешался женский голос:
– Самсон. Самсон! Назад.
Логан сел на корточки посередине домика и начал раскачиваться взад-вперед. У него бешено колотилось сердце, стало нечем дышать, его захлестнуло чудовищное, хоть и знакомое ощущение, словно его сдавливают изнутри. Впервые это произошло, когда он был значительно меньше, и ему показалось, что у него сердечный приступ, и он скоро умрет. Но ощущение отступило, как отступало каждый следующий раз, и он до сих пор оставался жив. Только осознание проблемы никак не умаляло ее пагубного воздействия. Его чуть не поймали за воровством еды и полотенца. Это противозаконно. Это не шутки.
Что ж, полотенце все еще находилось при нем, так что если его обнаружат, то поймут, что он вор. Он проник на чужую территорию и совершил кражу. Та женщина точно позвонит в полицию и попросит его увезти. Логан сел и завернулся в полотенце так, чтобы непокрытыми остались только глаза и макушка. Ткань была толще и мягче, чем он привык, а еще приятно пахла солнцем и ветром. Он сделал вдох в попытке угомонить сердце, чтобы оно не выпрыгнуло из груди.
Когда подобные микросердечные приступы случались дома, папа не проявлял никакого сочувствия. Откровенно говоря, он испытывал к Логану отвращение.
– Ты сплошное разочарование, – повторял он раз за разом.
Его папа хотел сына, такого же сильного, как он сам, который делал бы успехи в спорте и армрестлинге, громко говорил и источал уверенность. Но Логан не соответствовал его требованиям. Совершенно. Ему не хватало уверенности. Жизнь казалась ему шумной, непонятной и страшной. А странные приступы все усугубляли, потому что он не знал, когда их ждать.
Но он точно знал, когда они начались. Сразу после самого ужасного события в его жизни. Он присутствовал там, где оно произошло, хотя полиции сообщили, что он спал в своей постели. Это была ложь. Он оказался свидетелем, и даже спустя несколько лет тот вечер прокручивался в его памяти, как на повторе.
Все началось с громких озлобленных голосов и завершилось настолько опустошающим зрелищем, что от одной мысли о нем хотелось рыдать. Когда все кончилось, отец навис над ним и сказал: