Рокот - читать онлайн книгу. Автор: Анна Кондакова cтр.№ 75

Марьяна отходила все дальше, а он приближался. В их противостоянии, в их опасной игре смешался горючий коктейль из страха и удовольствия – Марьяна чувствовала это. И хотела сближения, полноценного столкновения, бури, которая разрушит стены, так давно сжимающиеся вокруг нее.

И это желание – болезненное, страстное, вожделенное – обрушилось на нее в самый неподходящий момент.

* * *

Когда вода достигла груди, Марьяна остановилась. Ожидала ли она того, что произошло дальше? Возможно. Она сама спровоцировала обстоятельства.

Стас приблизился к ней, наклонился и поцеловал.

Ее губы, онемевшие от волнения, словно покрытые коркой, замерли и стерпели короткое, скупое и отчаянное прикосновение его губ. Марьяна анализировала свое состояние и приходила к выводу: ненависти к Платову в ней не осталось, зато родилось что-то более глубокое. Да и сам он, казалось, забыл о своем страхе перед водой. Его заботило другое.

Он беспокоился о правильности своего поступка.

– Извини, я не должен был…

– Не должен был, – оборвала его Марьяна.

Она бы не вынесла его глупых оправданий. Не сейчас.

С колотящимся сердцем она смотрела в его глаза, в них отражалась серо-голубая озерная рябь. От колкой стыни, охватившей тело, ноги вновь обрели чувствительность. Вместо мягкого ила Марьяна ощутила острые сколы дна, мелкие камни и ворсистые разбухшие щепки.

В это мгновение она не принимала никаких решений, сознавая, что тот исход, о котором она думала, уже неизбежен.

Ее ответный поцелуй был долог и терпелив, разумен и тверд.

Она прижалась к Стасу в воде, обняла его. Сейчас он не застал ее врасплох, как когда-то давно, у «Кино-Острова». Она была готова к разрушению своих стен.

Его дыхание, поначалу неровное, тяжелое, словно пробивающееся через преграды, стало свободным и необузданным. Его близость, такая уверенная и полнокровная, была неминуема. Марьяна приглашала его в свое личное пространство, разрешала прикоснуться, пока без напора, осторожно, и он принял правила ее игры.

Как долго они стояли в воде и целовались, Марьяна не смогла бы определить точно. Она осознала реальность уже на берегу, когда Стас, подняв ее на руки, вынес на берег.

Он поставил ее на песок и поцеловал в шею, нащупал молнию замка на спине. Когда молния была расстегнута, он отстранился и посмотрел на Марьяну. В его глазах, кроме желания, она разглядела немой вопрос.

Он сомневался в том, что все это происходит на самом деле.

– Знаешь, я хотела… – Марьяна не представляла, как сказать ему о главном. О том, чего он еще не знал и чего, возможно, испугается.

Она смолчала. Сама скинула с плеч мокрое платье; за ним последовал бюстгальтер. Марьяна расправила плечи, подавляя стыд и запирая внутри себя нервную дрожь.

Платов втянул носом воздух, шумно и долго, потом выдохнул.

– Мари…

– Да.

Этого короткого и тихого согласия ему было достаточно, чтобы снова поцеловать ее, более глубоко и сильно. Он опустил Марьяну на песок, навис над ней сверху, а она заново открывала для себя все, что связывала лишь с ним, с ее личным Оборотнем: ту самую тяжесть тела, ту самую тесноту, то самое напряжение мышц – и теперь это не вызвало в ней испуга. Лишь сладкий спазм внизу живота и трепет в груди.

Сейчас. Сейчас он все поймет, он сам все поймет.

Марьяна расстегнула пуговицы на рубашке Стаса, ловя аромат его кожи. Он скользнул ладонью по ее левому бедру и рытвинам раны, залепленной пластырем. Марьяна зажмурилась от боли, пронесшейся по ноге, и нетерпения.

Ее голую спину колол песок, холодили опавшие листья, у ее ног дышало черное озеро, а в длинных, рассыпавшихся по плечам кудрях блестели сухие травинки.

Она все еще боялась того, что ей предстояло.

Но кроме собственного страха, Марьяна помнила и о страхе Стаса. Откуда-то изнутри, из глубин подсознания, пришла уверенность: сегодня они оба лишатся своих страхов. Они сделают это вместе. Отдадут свою сакральную жертву здесь, на Рокоте, на диком пляже и ложе из песка, влажной травы и листьев, у мутных, илистых вод.

Марьяна приподнялась на локтях и поцеловала влажную соленую ключицу Стаса, взяла его ладонь, приложила к земле и с нажимом погрузила его пальцы в песок, в теплую россыпь хрустящих крупинок, зашептав:

– Представь, что вокруг не вода, а песок. Просто песок. Озеро песка. – Ее пальцы переплелись с пальцами Стаса в толще песка. – Теперь тебе не страшно? Не страшно?

– Не страшно, – тихо ответил он.

И вновь его губы накрыли ее, их пальцы разъединились и переплелись крепче. Кожу, как током, пронзили острые песчинки.

Лишь на мгновение сознание Марьяны всколыхнула догадка: дурманная вода Рокота спровоцировала ее и Платова на соитие, возбудила их, это очевидно. Дьявольский берег, как алтарь для жертвоприношений, стремился впитать невинную кровь.

Ее кровь.

Когда Марьяна везла Платова на Рокот, она не собиралась делать то, что делала сейчас. Да, она чувствовала приятную едкую химию между ней и Стасом, в ней возрождалось давно забытое притяжение к Платову, но… отдаваться ему здесь, сегодня… она даже мысли такой не допускала.

Рокот хочет, чтобы ты подарила ему всю свою кровь, да, Мари, всю… всю свою кровь…

Ужасная мысль, мелькнувшая лишь на секунду, утонула в гипнотическом мареве Рокота и терпком шепоте Стаса:

– Мари… Марьяна…

В следующее мгновение Платов понял, что Марьяна девственница.

Не передать, что она разглядела в его глазах в тот момент. Неверие, оторопь, благоговение, счастье. Он замер, а она, почувствовав острую боль, вскрикнула, задержалась на секунду, свыкаясь с утратой и пульсирующим жжением внутри, и подалась всем телом Стасу навстречу, обхватив его ногами и не позволяя отстраниться.

– Черт… Мари… – Он выискивал в ее глазах уже привычные для себя ненависть и отвращение. – Мари, давай остановимся… тебе больно…

Да, ей было больно. Но так и должно было быть.

– Стас… пожалуйста, продолжи… – Она не дала ему ответить, поцеловав страстно и напористо.

Воздух вдруг накалился.

Раздался громкий треск.

Запахло жженой кукурузой, ацетоном и серой. Запахло так отчетливо и густо, что Марьяну бросило в холод.

Она отпрянула от Стаса, попыталась высвободиться из-под него, но он обхватил ее шею и сдавил пальцами. Пространство накрыли алые сумерки, вся материя вокруг будто вывернулась наизнанку, показывая свою темную сторону.

Солнце исчезло, как и песок, озеро, листья…

А тот, кого Марьяна только что целовала и любила, принялся душить ее и наблюдал за ее реакцией желтыми блестящими глазами. Он улыбался.