(Не)пара - читать онлайн книгу. Автор: Эллин Ти cтр.№ 52

На последних словах мелочь вытирает слёзы, а сдерживала она их примерно с середины речи. Знаю, что Неженку она любит, но плакать из-за этого — вряд ли.

Если девчонка плачет, говоря о любви, то что? Она влюбилась. И, походу, безответно.

Этого стоило ожидать.

— Бороться за любовь? — спрашиваю, а она кивает, натягивая шапку. — Я буду бороться, Гаврилова. Я её очень люблю. А ты будешь?

Она поднимает голову так резко, что, кажется, слышен хруст позвонков. Смотрит на меня своими глазищами карими, в которых до сих пор слёзы стоят, и молчит. Вижу, что понимает, о чем я. И то, что я раскусил, ей не нравится.

— Надеюсь, — говорит она спустя минуту, прокашлявшись, — что ты хотя бы на этот раз закроешь рот и никому не расскажешь то, что даже ты знать не должен был. Хотя бы раз, Колосов, держи язык за зубами.

Рычит и выбегает из машины, хлопнув дверью громче обычного. Ладно. Я буду молчать, обещаю, с Савой пусть сами разбираются.

Но теперь я, кажется, знаю, как правильно поступить с Неженкой.

Улыбаюсь своим мыслям и выезжаю со двора, думая, как правильно все провернуть, но телефонный звонок прерывает мысли. Мама.

— Да, привет, ма, — ставлю на громкую, выезжая на дорогу.

— Егорушка, ты сильно занят? Ближайшие полчаса будешь свободен?

— Да, тренировка вечерняя через час начинается, сегодня часа два, не больше. А что?

— Твой папа как обычно жутко занят, а мать не горит желанием ехать с мутными таксистами, — смеюсь с мамы и закатываю глаза. Вот взрослая женщина, а таксистов серьезно боится. — Побудь воспитанным ребенком, отвези мать в нужное место.

— Да без проблем, ма, через десять минут буду. Куда поедем?

— Так к твоей Алисоньке! Я записана к ней на маникюр.

* * *

Алиса

Лучшим решением было прогулять пары и перенести всех клиентов с выходных на сегодня. Хочется освободить субботу и воскресенье для лежания в кровати и поедания попкорна, поэтому беру целых пять клиентов и сижу весь день в кресле, делая маникюр. Это здорово отвлекает, да и деньги лишними не бывают, сплошные плюсы. Не хочу лежать и плакать в подушку от того, что не сложились отношения, да и в целом думать об этом не очень хочу. Начну думать — начну реветь. А у меня от слез веки сильно распухают, не надо мне такого счастья.

Вообще, я уже сто, ну, девяносто раз точно пожалела о том, что сказала Егору про бывшего. Про проблемы и переживания — да. Это то, что меня тревожит, то, с чем я живу, но вот говорить о Серёже не стоило. Мне больно и обидно от того, что Егор наговорил, но с другой стороны я очень его понимаю. Скажи он, что с какой-то там бывшей было лучше, чем со мной, я бы и ему яйца отрезала, и её нашла бы и без волос оставила.

Короче, путаница какая-то. Наговорили друг другу гадостей и разбежались, перечеркнув всё хорошее, что было между нами.

Я старательно обхожу грусть стороной, и пока работа действительно спасает. Сосредоточенно делаю красивое фото ногтей одной из девчонок, как нас прерывает звонок телефона. Ставлю будильник всегда за пять минут до прихода следующего человека, чтобы не заболтаться и не профукать весь маникюр.

— Идём, провожу, — улыбаюсь, когда вижу, как клиентка любуется маникюром. Реакция девочек всегда лучше любых комментариев и оценок. Помогаю надеть пальто, обещаю позвонить, когда будут окошки на следующий месяц, и в этот же момент раздается стук в дверь, оповещая о приходе следующей клиентки, предпоследней на сегодня. — Все, Машенька, до следующего раза, — улыбаюсь, открывая дверь, и чуть не давлюсь кашлем. Я забыла, что следующая у меня мама Колосова… — Здравствуйте, Светлана Сергеевна.

Пропускаю женщину в квартиру, а сама пытаюсь ровно дышать. Спокойно, Алиса, она просто твоя клиентка…

На самом деле радует тот факт, что она стала моей клиенткой прежде чем выяснилось, что она мама Егора.

— Здравствуй, Алисонька, — улыбается женщина так тепло и искренне, что я даже не понимаю: она не знает о том, что мы расстались? Или не видит в этом ничего страшного?

— Здравствуйте, проходите, присаживайтесь.

У меня натурально дрожат коленки, это дико бесит. Быстро присаживаюсь на рабочее место, настраиваясь на маникюр, и пытаюсь отогнать дурные мысли.

Но боже, как же глаза Егора похожи на мамины… Никогда не замечала, и лучше бы сейчас не видела. Выглядит как издевательство надо мной. Я же пыталась уйти с головой в работу, чтобы не думать о Колосове… Как это провернуть, когда рядом его мать? Если она, блин, сама Колосова. Нужно было перенести запись, сказать, что заболела, я не знаю… Хотя, с другой стороны, не буду же я бегать от нее всю жизнь. Расстались, бывает. Она, вроде бы, зла на меня не держит.

Ладно.

Нужно просто расслабиться и сделать свою работу. Надеюсь, Светлана Сергеевна не начнет спрашивать о причинах нашего расставания. Что я ей отвечу? Накричала на вашего сына из-за разного вкуса в фильмах, на этом фоне мы поссорились и расстались? Звучит, как чушь.

— Что будем делать? — приступаю к работе, пытаясь держать на лице милую улыбку, хотя именно сейчас работа не спасает и мне очень сильно хочется плакать.

Интересно, а он её привез? Она говорила, что её всегда сын привозит. Если да, то выходит, что Егор был так близко… Мы не виделись всего два дня, и последняя встреча была ужасной, но ощущение, будто прошла вечность. Мне кажется, что я забыла, как он выглядит, не помню его запах, как будто даже теряюсь, пытаясь вспомнить цвет его радужек.

На самом деле я могу с закрытыми глазами показать каждый шрам на его теле и даже обвести пальцем по форме.

Зависаю с аппаратом в руках и вдруг дёргаюсь, когда звонит телефон. Егор. Записан «Колосочек» с сердечком, переименовать никак руки не доходят. Смотрю на экран и сделать ничего не могу, пока музыка заполняет небольшое помещение громким звучанием. Бросаю взгляд на маму Егора — смотрит. С улыбкой смотрит на то, как Егор у меня записан, даже не притворяется, что не заметила.

Зачем он звонит снова? Что ему нужно?

Трубку не беру, трясу головой, чтобы отогнать грусть и мысли и снова пытаюсь заняться работой, как приходит сообщение.

Колосочек: Солнце, скажи маме, что я заберу её через два часа. Она телефон дома забыла, пусть ждёт меня на крыльце. Люблю.

Сердце пускается в пляс, когда читаю эти слова. Солнце… Люблю…

Мне плохо и больно, и никакая работа эту боль не может унять, только на время задвинуть подальше, чтобы потом с новой силой рвануло.

Солнце. Он говорил так только по утрам, когда мы просыпались и он тянулся ко мне, чтобы поцеловать в кончик носа. Говорил, что я похожа на солнце: ослепляю своей красотой.

Мы не общались два дня, мы жутко расстались, наговорив друг другу гадостей, а теперь он снова называет меня солнцем…