– Спасибо, Камилла Александровна. – Оля не выдержала и заплакала. – Вы очень добрая. Мы с Витькой больше никогда так не поступим. Честно.
– Выбирай любые две монеты и иди сейчас, Оля, – сказала Мила с нажимом в голосе.
Если честно, она уже нервничала. И, как оказалось, не зря. Звонок в дверь, которого она ждала, все равно оказался неожиданным, резким, как выстрел.
– Оля, мне некогда тебе сейчас что-либо объяснять, – быстро среагировала Мила. – Просто выслушай меня и сделай так, как я скажу. Иди вон в ту комнату, она для гостей, в ней никого нет. И сиди там тихо, как мышка. Человек, который ко мне пришел, не должен догадаться, что ты здесь. И, чтобы ни случилось, ни в коем случае не выходи, пока я не разрешу. Поняла? Оля, это очень важно. Просто поверь.
Все-таки Кедровские-младшие были совершенно замечательными детьми. Не задавая ни одного лишнего вопроса, Оля тенью скользнула по длинному коридору в другую комнату. Не ту, где прятались Савелий и Поташов, а самую дальнюю. Оставалось только надеяться, что она послушается во всем и будет прятаться до тех пор, пока с незваным гостем не будет покончено.
Бросив последний взгляд в сторону темного и тихого коридора, ведущего в дальние комнаты, Мила взяла Кактуса на поводок, привязала его к батарее в гостиной, чтобы ее смелый защитник, с одной стороны, не сорвал всю операцию, а с другой – опять не стал жертвой какой-нибудь отравы, решительно вышла в прихожую и во второй раз за вечер решительно отперла дверь. Стоящий там человек, как и при прошлом визите, был одет во все черное, а его голову и лицо надежно защищал капюшон и медицинская маска. Вот только в этот раз Мила хорошо знала, с кем имеет дело, и отступила в глубь коридора, чтобы не дать шанса схватить себя за волосы. Она втянула носом воздух и с удовлетворением почувствовала слабый, чуть горьковатый аромат. Полынь. «Giorgio Armani Si Intense».
– Здравствуйте, Харза, – начала Мила, – или мне лучше называть вас Ритой?
Стоящая на пороге девушка нехорошо рассмеялась и тоже сделала шаг, входя в дом и запирая за собой дверь.
– То есть ты знаешь, кто я? – спросила она, стягивая маску и капюшон. – Что ж, это сильно упрощает дело. Отдай мне мой чехол. Где он?
– Проходите, тем более что он точно не в коридоре, – спокойно ответила Мила.
Она и правда сейчас совсем не волновалась, испытывая лишь удовлетворение от того, что так правильно обо всем догадалась.
– Я поняла, что чехол ваш, по изображенной на нем кунице. Харза – это разновидность отряда куньих. Так ведь?
– А ты, как я погляжу, не дура.
Услышавший их разговор Кактус глухо залаял, а затем злобно зарычал. Видимо, узнал голос гостьи.
– Собака твоя где? Если она снова на меня кинется, я ее убью. Ты же понимаешь, что смогу?
– Понимаю, поэтому собака привязана. Кстати, впервые я увидела вас, когда вы разговаривали с Игорем у супермаркета. Вы хромали, Рита. Хромали из-за того, что Кактус укусил вас в день вашего первого визита. И именно поэтому во второй раз вы предпочли его усыпить.
Они вместе прошли в кухню, как будто были подругами, одна из которых заглянула в гости к другой.
– Вам этот нож Игорь подарил? – спросила Мила. – Или нет, скорее, вы – Игорю, потому что, если бы это был ваш нож, брат бы не волновался из-за того, что он пропал. А он волновался, что не может его найти.
– Неужели этот идиот рассказал тебе, что потерял нож? – изумилась Харза.
– Нет, он не говорил, что это именно нож. Этот вывод я сделала сама.
– Неважно. Он уже больше никому ничего не расскажет, – ощерилась Харза, а Мила похолодела, представляя, что именно значат эти слова.
– Вы что, убили и его тоже?
– В нашей семье он всегда был слишком правильным. Услышал от тебя, что ты нашла чехол в Кузнечной слободе, и сразу все понял. Да, этот нож подарила ему я. На день рождения. Он тащился от хороших ножей и собирал коллекцию. Я хотела сделать особенный подарок, поэтому заказала его в очень дорогой фирме. Известный бренд, который изготавливал разные виды охотничьих и туристических ножей, в том числе и так называемых якутских. Ручная работа, характерная геометрия заостренного клинка, ну и оригинальный кожаный чехол. Им можно было и древесину настрогать, и тушу разделать. И для того чтобы попасть точно в сердце, он тоже очень подходил. Когда я решила, что мне нужно оружие, то остановилась именно на нем. Я думала, что успею вернуть его на место так, что Игорь не заметит. Никому бы и в голову не пришло искать орудие преступления среди его коллекции. Но я уронила чехол, а твоя псина утащила его. Не могла же я подложить его обратно без чехла.
– И тогда вы начали охоту за этой приметной штуковиной, надеясь, что Игорь не хватится пропажи. Но вам не повезло. Чехла в моем доме не нашли ни вы, ни подосланный вами Николай. Это же он обыскал дом в ту ночь, когда я ночевала у Калины. Еще до этого сделал копию с ключей и обыскал. У вас не было выхода, поэтому вы обратились к нему за помощью, понимая, что влюбленный Николай ни в чем вам не откажет. Не знаю, как вы объяснили ему, что именно ищете, но, как я заметила, он не очень умен, поэтому ему можно было скормить любую лажу. Зато Игорь заметил, что нож с куницей пропал. А еще вам не повезло, когда команда по пейнтболу нашла в заброшенном лагере тело Павла Хромцова и стало ясно, что Троекурова убил не он. Ваш брат в прошлом был военным. Он умел сводить воедино факты. Когда я сказала про куницу, он окончательно все понял.
– Мне не повезло, – согласилась Харза. – Но сейчас это уже не имеет никакого значения. Мне, в принципе, даже не важно, отдашь ты мне этот проклятый чехол или нет. В конце концов, он принадлежал Игорю, а не мне. И убийство Троекурова, получается, совершил Игорь. И Хромцова убил тоже он. И твое убийство я тоже повешу на него. Твое тело найдут только завтра, а к тому моменту час туда – час сюда уже не будет иметь значения. Все будет выглядеть так, словно мой брат убил тебя, а потом покончил с собой.
В коридоре скрипнула дверь. Этот звук был слышен даже через непрекращающееся рычание Кактуса. Харза вскинула голову, как делают животные, когда чувствуют опасность. Хотя это и было странно, Мила невольно залюбовалась ею: гибкой тренированной фигурой, грациозностью движений, быстро меняющимся выражением глаз. Да. Сейчас ей было очевидно, почему эту девушку прозвали Харзой. Она и была похожа на куницу – хищную, быструю, хитрую, способную преодолевать любые препятствия, безжалостную и при этом красивую.
Впрочем, это чувство тут же сменилось ужасом, ибо на пороге кухни стояла Оля Кедровская.
– Я вас узнала, – сказала девочка громко. – Это вы вылезали из окна, в котором вынули стекло. Мы с братом вас видели. Вам придется убить и меня, чтобы я об этом не рассказала. Но вам и это не поможет, потому что мой брат видел вас тоже. Вам придется убить и его, а еще нашу мать и старшего брата, потому что они сейчас вместе. А все эти убийства вы не сможете повесить ни на кого другого. Так что у вас ничего не выйдет.