Головоломка для практикантки - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Макеев cтр.№ 46

– Верно. Тогда возлагаю этот вопрос на твои хрупкие плечи. Тебе будет проще донести до нее это известие, по-женски поддержать. А я сегодня займусь выяснением местонахождения Загорского. Посмотрим, страдает Вайцеховский топографическим кретинизмом или нет. Вроде бы он нашел на карте дом Загорского, но как на деле будет – неясно. Этому прохиндею нужно верить с оглядкой. Пожалуй, установлю наблюдение на ближайшие три дня за предполагаемым логовом Загорского, заодно посмотрим, какие результаты даст федеральный розыск.

– Вы уже успели объявить его в розыск?

– Естественно, Аннушка. Оперативность – это наше все. И Вайцеховский, и Загорский уже давно в базе данных. Кстати, нужно дать отбой по Мономаху. Эх, жалко, Стас пропускает все самое интересное. Звонит мне каждый вечер, как по расписанию. Вот, сегодня сообщу, что его обидчик уже на том свете.

Гуров хотел прямиком отправиться на работу, но все-таки желание освежиться в душе и надеть чистую сорочку было сильнее. Лев Иванович прибыл в родные стены счастливый, довольный и расслабленный. Дома на пороге его неожиданно встретила жена, которая вне своего графика тоже случайно смогла оказаться в семейном гнездышке. Супруги были безмерно счастливы видеть друг друга, поскольку в последнее время это получалось крайне редко.

– Маша, доведу дело до конца, уедем в отпуск, обещаю. Точно решил, что нужен отдых.

– Почему я не удивлена? Ты так каждый раз говоришь, когда у тебя очередное сложное дело. А как только ты его закрываешь, то появляется новое, новое, и так до бесконечности… Но я не злюсь, я привыкла. Мне иной раз кажется, что ты отпуск с пенсией перепутал, откладываешь, откладываешь, откладываешь…

– Ну, моя дорогая, ты же знала, за кого замуж выходила?!

– Знала. За самого обаятельного, умного, харизматичного, любимого мужчину!

– Да что ж такое! Мне сегодня все комплименты отвешивают. Не могу понять: это грубая лесть, или я действительно так хорош, черт возьми?

– Хорош, хорош! А кто это тебе еще комплиментирует?

– Одна симпатичная девушка, – хитро улыбнулся Гуров.

– Аннушка? Ну, ей можно. К ней я тебя не ревную. Она в тебе видит не мужчину, а ходячую энциклопедию по сыскному делу с кобурой за пазухой.

– Взяла и все испортила. А пусть и так, все равно приятно.

– Расскажи, что у вас нового, сокровища, как я понимаю, нашлись?

– Нашлись. Нашего общего знакомого сегодня убили в следственном изоляторе.

– Липатова? – с нескрываемым удивлением спросила Мария.

– Его. Все сделали так, будто сам свел счеты с жизнью, но я уверен, что ему помогли.

Маша притихла и, не моргая, долго стояла у окна, смотрела куда-то вдаль. Гуров некоторое время наблюдал за ней, а потом спросил:

– Тебе его жаль?

– Мне? Нет, с чего ты взял? После того что он со мной сделал и еще хотел сделать, почему я должна его жалеть? Просто я задумалась над тем, что этот человек мог быть совершенно другим, жить по совести, работать. Возможно, если бы он был простым хорошим парнем, я бы помогла ему с ролями. Но он выбрал другой путь, мерзкий, гадкий – скользкую дорожку, которая и свела его в могилу.

– Да, теперь вместо премии за лучшую роль – табличка с номером могилы без имени.

– А почему без имени?

– Потому что забирать труп некому.

– М-да, – многозначительно произнесла Маша.

Как и планировал Гуров, в течение трех дней за предполагаемым домом Загорского велось наблюдение. Левашов ответственно докладывал Льву Ивановичу обо всем, что происходило, точнее сказать, что не происходило в коттеджном поселке. Из особняка никто не выходил и не выезжал. В окнах не было видно ни света, ни какого-либо движения, словно дом был пуст. Гуров хотел было снять наблюдение, ведь имелось полно работы, где требовались дополнительные силы сотрудников, но все же полковник решил еще подождать и даже лично явился на место, где стоял дом Загорского, чтобы осмотреться.

Особняк был огромным, в три этажа, как и положено иметь бандиту из девяностых, отмотавшему срок и заимевшему связи в воровских кругах. Всю масштабность дома можно было рассмотреть только на большом расстоянии, потому что, проезжая рядом, не видно было даже крыши. Пятиметровый бетонный забор закрывал от любопытных глаз все, что происходило за ним. Вооружившись биноклями, опера три дня скучали на парковке в машине с тонированными стеклами, так что заметить их было трудно. Машины периодически менялись, а наблюдение велось беспрерывно, но все равно безрезультатно.

И все же внутреннее чутье Гурова склоняло его больше верить в то, что Загорский будет скрываться где-то рядом, нежели обратится в бега, уж слишком много нерешенных дел должно было оставаться у такой масштабной личности.

– Если еще не уехал за границу, то пока будет лежать на дне, так что ждите, ребята, ждите.

– Лев Иванович, а может, штурмом взять дом? – интересовался Левашов.

– Может, и так. Только в таком случае нам нужно будет согласовать действия с другими силовыми структурами. Птица большого полета – этот наш Загорский. А я не хочу приглашать наших коллег из другого подразделения на все готовенькое. И я, и Стас не один день и не одну ночь провели на работе, чтобы развязать этот клубок. Хочу, чтобы Загорский добровольно открыл нам дверь своего замка, пусть, не проявляя особого гостеприимства, но сам лично. Или слишком многого я хочу, как думаешь, Левашов?

– Лев Иванович, я не думаю, я приказы выполняю.

– Зря, Левашов, думать – полезно.

Опустошив за несколько часов термос с чаем, Гуров принял решение возвращаться на работу, а слежку оставить на тех, кто любит работать в вялотекущем режиме. Левашов был именно из такой категории сотрудников, подобный ритм службы ему явно нравился…

Прошло несколько дней, а в особняке все так же не наблюдалось чьего-либо присутствия. Опера, дежурившие неподалеку от дома круглые сутки, уже начали выражать недовольство, доказывая, что преступник давно ушел, что нет смысла находиться в коттеджном поселке и они попросту «протирают штаны» вместо того, чтобы заниматься реальными делами. Даже Левашову надоело ждать у моря погоды, и он звонил Гурову, чтобы доложить, что в здании никого нет и ждать уже нечего. Лев Иванович не обращал внимания на подобные жалобы и продолжал заниматься своими делами, чем приводил подчиненных в негодование. Дошло уже до того, что сам генерал узнал о «бесполезном времяпровождении» оперов, по поводу чего и вызвал Гурова на личную беседу.

Лев Иванович с невозмутимым видом вошел в кабинет Орлова и был готов к любому повороту событий.

– Здравствуй, полковник. Ты что это там людей на революцию подбиваешь? Опера с жалобами вереницей ходят. Говорят, что Гуров не в себе, заставляет заниматься бестолковым делом. Потерял след преступника, а теперь над ними измывается.