Бесконечность I. Катастрофы разума - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Волков cтр.№ 38

— Понял, — сказал Алексей, — за вами заехать?

— Нет, — сказала Наташа, — на перекладных доберусь.

А ты не теряй времени. Прямо сейчас и выезжай.

— Понял, — сказал Соболь, — еду.

* * *

Александр открыл глаза и с односекундным удивлением увидел свое отражение на зеркальном потолке спальни в квартире Шурочки. Девушка лежала рядом с ним, слегка прикрыв одеялом свое обнаженное тело, её волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь были разборсаны по подушке. Она была настолько прекрасной, что Александр некоторое время не мог оторвать от неё глаз. Он наслаждался запахом её волос и кожи, её кротким дыханием. Александр поймал себя на мысли, что он хочет её, прямо сейчас. Молодой человек тряхнул головой. Нет, это неправильно, подумал он. В том, что они были вместе, было что-то неправильное, неестественное.

Тогда зачем ты делаешь это, зазвучал внутренний голос, она ведь тебе нравится? Ты же хочешь её. Она дала тебе утешение и ласку, которые были тебе нужны. Разве не так?

Молодой человек повертел головой. Ерунда, подумал он, разве это любовь? Разве это то, что я чувствую к Анастасии? Так, простая физиология. Надо все прекратить и забыть, а ещё лучше взять и уехать. Уехать, пока не поздно.

Уехать не получится, сказал внутренний голос, разве ты не пытался? Ты до сих пор не понял? Зачем ты нужен и для кого? Ты не имеешь права отступать.

Я не хочу, не хочу больше никого травмировать, сказал сам себе Верховский.

Ты всегда можешь отказаться, ответил голос, у человека всегда есть выбор.

Чушь, чушь. Александр встал и, перешагивая через разбросанные вещи, зашел в ванную. Заглянул в зеркало и увидел свое лицо. Оно было как всегда спокойным и ясным. Его лицо никогда не выдавало эмоций, наверное, он мог бы стать неплохим политиком.

Его всё время спрашивали, что он чувствует. Красивый, умный, мужественный, успешный. Чего ещё нужно было желать? Может быть, немного реальности. Ведь его сделали таким. Ему придумали его образ. Реальность же всегда сложнее. В реальности его грыз страх. Липкий, ползучий, который забирался в самые дальние уголки сознания, путал и рвал мысли. Какой это страх? Александр знал. Он холодный, мертвый, но недостаточно мертвый. Он просыпается в его душе и поедает сердце, и он знал имя этого страха. Она была его страхом, его любовью и его страхом, и он не мог и не хотел убивать этот страх. Если он убьет этот страх, он убьет её. Страх — вот что он чувствует. Страх привел его к тому, что произошло в Женеве. Страх разорвал его и Анастасию. Он всё время испытывает страх. Потому что в этом мире всё и всегда умирает. Умирает и ничего не остаётся. Никогда, даже песчинки. Даже звезды сгорают. Страх — вот что правит миром, не любовь, а страх.

Женева, восемь лет назад

Тусклое свечение зеленых ламп. Запахи табака и пота в душном помещении паба вызывали у Александра тошноту. Натирая свой кий, он смотрел, как его соперник отправляет красный шар в угол стола и как шар этот медленно закатывается в лузу.

Александр неожиданно почувствовал, что устал. Он всегда знал пределы возможностей своего тела и мозга. Это помогало ему не выдыхаться до конца и избегать притупления чувств, плодящего ошибки.

Но сегодня всё было по-особому.

Александр никогда не играл на деньги. Он, безусловно, был азартен, но считал себя выше того, чтобы собирать банк и делать ставки. Игра (любая игра) интересовала его, как сама цель, а не как средство к достижению цели.

А сегодня Александр играл не на деньги. Сегодня он играл на жизнь. Не впрямую, конечно. Но сама мысль о подобной ставке поднимала его уровень адреналина. А он помогал в игре.

Игре, которая могла наполнить его жизнь смыслом, а могла и сломать, если он сделает ошибку.

Александр не делал ошибок.

Плавно опустив кий на сукно, Верховский прицелился и ткнул один из шаров. Тот весело покатился по зеленой поверхности стола и, опрокинув в лузу два других, закатился вслед за ними.

— Партия! — довольно сказал он. Для Верховского это была шарада. Увлекательная, интересная, но шарада.

— Красиво играешь! — отметил Чилуэлл. — Но я подумал и решил, что одного бильярда для доказательства любви к Анастасии будет недостаточно. Любовь надо связывать кровью. Вот и свяжи.

Александр нахмурился. История набирала обороты. И по мере набирания этих оборотов она нравилась ему всё меньше.

— Я не Фауст, а ты не Мефистофель, — ровно сказал он.

— Скреплять узы своей кровью способ устаревший — заметил Чилуэлл, — и довольно грубый. Я же предлагаю тебе проверить свою силу духа. Если ты пойдешь на это, я поверю, что ты её любишь.

— Ты пьян, — сказал Александр, — неужели ты думаешь, что Анастасия сможет меня принять, если я совершу подобный поступок?

— А кто ей скажет? — фыркнул Чилуэлл. — Я буду молчать. А если ты боишься легавых, то я же тебе не посла грохнуть предлагаю. За этим баром большой выбор кандидатов. Трупом больше, трупом меньше.

Чилуэлл вытащил из-под полы куртки серебристый пистолет.

— Действуй, — сказал он, — покажи, на что способен.

Они вдвоем вышли из паба на промозглый Женевский «Бист». Зашли за угол. Там действительно сидели, закутавшись в одеяла, пара-тройка людей, скорее всего румыны или цыгане.

Александр достал пистолет. Он уже плохо соображал, что делает. Адреналин зашкаливал. И вдруг он остановился. Сам не понимая почему, словно кто-то перехватил его руку. Александр глубоко вздохнул. Короткое затмение спало. Молодой человек развернулся и с презрением посмотрел на Тома.

— Нет, — отрезвленным голосом сказал он, — этого не будет! Не получив желанного, ты хочешь мешать другим. Этого не будет!

Том пронзительно засмеялся.

— Замечательно, — сказал он, — пересилить себя ты не можешь, а значит, ты проиграл. Но попытка засчитывается.

Больше Александр ничего не помнил. Пала тьма. Очнулся он от запаха тлеющих дров. Сколько времени пролежал он на снегу, так и осталось загадкой. Один из румын настойчиво совал ему в лицо жестяную чашку с каким-то отваром, а заодно показывал на нос. Александр прикоснулся к своему носу и убедился, что он сломан. Дав румынам денег и поблагодарив, Верховский встал и, пошатываясь, вышел со двора. Идти особо было некуда. В полиции его рассказу всё равно не поверят, а что касается Анастасии, то не хотелось рвать её чистую душу. Оставалось одно место — Шурочка. Она его примет и поймет.

* * *

В реальность из образов прошлого его вернуло гудение мобильного телефона. Номер был незнакомый.

— Доброе утро, Александр Владимирович, — услышал он сухой мужской голос.

— Адашев, подумал Александр, только его сейчас не хватало. Политикой Александр особенно не интересовался, но когда бывал по необходимости на разных светских мероприятиях, то пересекался с экс-генералом, правда, близко они никогда не общались. У Адашева всегда были сомнительные знакомые и весьма темное происхождение капитала, однако, поскольку открыто воротить нос в понти́йском бомонде было не принято, то Александр всегда был с ним вежлив, но аккуратен.