За стеной из диких роз - читать онлайн книгу. Автор: Lett Lex cтр.№ 3

В конце зимы Аннабелль и сама заболела. Несколько дней она пролежала в полубессознательном состоянии, говоря беспокоившейся за неё Марион, что просто устала. Женщина согласно кивала и, невзирая на протесты, поила девушку её же собственными лекарствами. Та не помнила этого и, немного придя в себя, говорила сидевшей у её кровати по ночам Марион: «Вот видите, всё хорошо. Мне просто нужно было отдохнуть». Та лишь улыбалась. Честно говоря, Анна была даже рада своей болезни: на несколько дней её оставили в покое. Этого было более, чем достаточно, чтобы найти ответ на вопрос: «что делать дальше?». Посетителей стало меньше, по городку распространилось возмущение, порожденное людьми, считавшими, что целители вообще не болеют. Несколько знакомых исправно интересовались здоровьем Аннабелль, а некоторые сердобольные соседки подолгу сидели с Марион на кухне, жалея девушку, как бы невзначай упоминая, что и их сыновья сожалеют о болезни Анны. К моменту выздоровления казалось, что весь город уже похоронил целительницу и не один раз.

Чем ближе подбиралась весна, тем чаще Аннабелль задумывалась о побеге. Она корила себя, называя такой поступок низким и трусливым, но надеялась покинуть город до того, как начнутся волны сезонных заболеваний. И вот, в день, когда подтаявший снег уже смешался с размякшей землёй, порождая хлюпавшую под ногами бурую массу, девушка вышла на улицу.

Первым её желанием было вернуться в дом, подальше от грязи, в которой прохожие утопали по щиколотки, порывистого ветра, отправлявшего эту грязь вперемешку с капелью в свободный полёт, от солнца, слепившего привыкшие к полумраку комнат глаза. Переборов своё отвращение к весне, совершенно отличавшейся от картинок в нежно-розовых тонах, какие можно было увидеть на страницах романов, Анна сделала первый шаг. Бурая жижа залилась в ботинки и намочила подол, так что девушке пришлось поднять юбки и, перескакивая с места на место, медленно продвигаться вперёд, лавируя между такими же скачущими людьми. Это зрелище было довольно забавным: мужчины и женщины пытались одновременно смотреть себе под ноги, чтобы не поскользнуться, и вперёд, чтобы ни с кем не столкнуться, здоровались со знакомыми, ругали погоду, интересовались здоровьем. Женщины ко всему прочему старались выглядеть если не изящно, то хотя бы женственно, насколько позволяла ситуация и их понимание женственности. Как правило, это заключалось в перепрыгивании с места на место маленькими шажками, поднимая за собой фонтаны брызг и истошно повизгивая. Аннабелль выбралась на более-менее сухое место, поморщилась и пошла вперёд, держась за стены домов, чтобы не упасть. Мимо пронеслись несколько повизгивавших девушек, а вслед за ними передразнивавшие их молодые люди, бежавшие смеющейся и хлюпающей стаей. Анна с улыбкой посмотрела им вслед и продолжила путь. Она собиралась выйти к реке и взглянуть, не вскрылся ли лёд и есть ли ещё возможность пройти по нему.

На главной площади Имфи полным ходом шла подготовка к празднику. В первый день весны в центр городка выставляли большие столы и все жители приносили на них угощение. Скорее, это был обмен оставшимися после зимы припасами в торжественной обстановке, когда у семей, находившихся на последнем издыхании от голода, появлялся шанс перехватить кусок солонины или мешок крупы. Столы уже утопали в весенней грязи, которую безуспешно пытались убрать несколько мальчиков, то и дело жадно поглядывавших на столы, как будто вот-вот по волшебству на них должно появиться угощение. Они махали лопатами и подтаявший снег летел в сторону, а потом стекал обратно. Казалось, что дети взялись вычерпать озеро. Аннабелль прошла к столам и одной из первых поставила корзину с пирогами, испеченными Марион, и бутылку вина. Вслед за ней подошли ещё несколько женщин с такими же корзинами, скромно топтавшиеся в снегу, и тут же отошли, совершив своё благое дело. Народу на площади прибывало: больше всего было людей с голодным видом, обступивших столы на почтительном расстоянии и жадно смотревших на появлявшееся угощение. Было видно, как в них борются желание как можно скорее взять еду и накормить свою семью и уважение перед традицией. Трапеза должна была начаться в полдень, а это значило ещё несколько часов мучительного ожидания.

От площади к речному причалу вела широкая дорожка, шедшая под гору и грозившая в скором времени превратиться в водопад. Недалеко от города она раздваивалась: одна проходила по кромке леса, а вторая шла насквозь через плотно растущие деревья, переплетавшиеся ветвями так, что образовывали черно-зеленый тоннель, сквозь своды которого не пробивался солнечный свет. Идти там приходилось в потёмках, на ощупь. Стоило человеку пройти сквозь арку деревьев, как откуда-то появлялось беспокойство и он взволнованно прислушивался к каждому шороху, готовый чуть что без оглядки бежать вперёд, к маячившему впереди свету. Но там, в мрачной прохладе, не было хлюпающего снега, а дорожка, пусть и покрытая хрустящим настом, посыпанным черными еловыми иголками, не могла поглотить девушку, как зыбучие пески. Аннабелль вошла в лес. Прохлада и полумрак сменили душный слепящий день, девушка наконец-то вздохнула свободно и, ведя рукой по шершавым холодным стволам, пошла к видневшемуся в конце тоннеля причалу. Она думала о том, чтобы побежать, как в детстве: разогнаться, а потом остановиться и скользить несколько метров, размахивая руками, чтобы удержать равновесие, но всё равно упасть с громким смехом, наполняющим всё вокруг и заставляющим холодный воздух весело звенеть. Она уже приготовилась к разбегу, как вдруг её окликнули. Анна обернулась. Быстро скользя по льду, к ней спешил Венсан — молодой лесоруб, считавшийся суеверными соседями чуть ли не сказочным героем, потому что не боялся заходить в лес. Храбрецов вроде него было мало, а на родителей, без скандала отпускавших своих детей в лес, смотрели, как на извергов или чудаков. Венсан, как и многие люди, не был абсолютным храбрецом: он мог без опаски ходить в заброшенные пещеры, чащи, из которых редко кто-то возвращался, драться один с несколькими противниками, но, когда дело доходило до разговора, язык у него немел, а челюсти сводило после первого же слова, и всё, что ему оставалось — это жалеть о том, что он вообще ввязался в разговор.

Аннабелль улыбнулась и помахала ему. Венсан остановился и замер, как вкопанный, в панике соображая, что делать дальше. Девушка помахала ему ещё раз и, уверенная, что на этом беседа окончена, пошла дальше. Видя её удаляющийся силуэт, юноша встрепенулся и пошёл ещё быстрее, точно боялся упустить её из виду.

— Ты что, уходишь? — беспокойно спросил он, выставляя вперёд свой почти заживший перелом.

— Нет, — быстро ответила Анна, делая несколько быстрых шагов вперёд. — Я просто иду посмотреть на реку. У меня даже вещей с собой нет.

— А, — коротко кивнул лесоруб и замедлил шаг, будто вот-вот остановится. Аннабелль разрывалась между желанием идти вперёд и правилами приличия, не позволявшими оставить собеседника. — Ясно. Ладно, — он резко развернулся и пошёл в обратном направлении. Анна помахала ему вслед, облегченно вздыхая, как вдруг он снова обернулся и посмотрел на неё. Удивлённо, как будто решая сложную задачу, он хмурился и потирал переносицу, а потом вдруг спросил: — Тебе не страшно в лесу?

— Нет, — замахала руками девушка, пятясь назад.