Клептоманка. Не все сливки одинаково полезны - читать онлайн книгу. Автор: Станислава Бер cтр.№ 25

– Получилось? Засадить его за уроки в воскресенье – это да, это ты молодец, Лариса, – свояченица в восхищении подняла бровь и передала пакет с деревенскими продуктами. – Это для вас, а эту сумочку я домой заберу.

– Спасибо. Надеюсь, скоро не понадобится твоя помощь.

– Как так? – Регина замерла, ожидая услышать плохие вести. Замуж выходит, уезжает. Что?! Что случилось?

– Я, кажется, нашла работу, – сказала Лариса смущённо.

"Уф!". Выдохнула Регина, оглядела невестку. А она изменилась. Волосы цвета спелой пшеницы прибраны. На ней спортивная одежда, а не как обычно болтающийся на теле балахон. Огляделась по сторонам. А какой порядок в квартире! Уму непостижимо. Никогда Ростоцкая не видела этот дом без хлама по углам и пыли на мебели.

– Какую работу? Рассказывай.

– Это интерьерная студия. Ну, знаешь, они дизайн интерьеров предлагают и всякие дизайнерские штучки продают. Им нужен художник для росписи стен в особняках. Обещают хорошо платить.

– Как же я за тебя рада! Какая удача. Поздравляю, – Регина порывисто обняла невестку, но тут же засомневалась в ней. Опять она всё профукает. Плавали, знаем. Начала учить. – Теперь главное, чтобы у тебя всё сложилось с ними, с этой интерьерной студией.

– Сложится. Я буду стараться.

– Ого! Ты так уверена. А как же характер вольного художника, не терпящего ограничений свободы?

– Да-да, уверена. Чувствую, чёрная полоса в моей жизни закончилась. Я нашла работу. Я помирилась с родителями.

Телефон запищал в кармане. Регина отвлеклась на сообщение. Писал Архипов. Опомнилась, глаза округлила от удивления.

– Подожди. Ты что сделала?!

Она и думать забыла, что Ларочкины родители, отказавшиеся от неё после замужества с каким-то нищим парнем, сиротой, то есть её, Регининым братом, могут вновь появиться в её жизни. Через десять лет! Отец тогда поставил ультиматум – или Илья, или семья. Или-или. Решай! Лариса выбрала семью с Ильёй. Отец рвал и метал, а потом они вообще уехали из Старграда.

– Мама написала сначала, а потом мы разговаривали по скайпу. Папа раскаивается, что отказался от меня. Он тяжело болен и хочет меня видеть.

– Поедешь?

– Поеду. Присмотришь за ребятами?

– Конечно, присмотрю. Не волнуйся.

* * *

Игнат Шахтин стоял у плиты в чёрной майке и жарил яичницу. В этом доме найти нормальной еды невозможно, а яйца мать покупает постоянно, и не самые плохие, а для голоса.

– Сынок, а ты не пробовал причёсываться? Волосы торчат как у чёрта. И на это пресмыкающееся на шее смотреть невозможно. Жуть. Оденься, – сказала Елена Шахтина, указывая на татуировку. – Доброе утро.

– Отстань, я ещё толком не проснулся, – огрызнулся Игнат, перемешивая яичницу и закрывая сковороду крышкой. – И тебе – утреца.

Мать подошла, взяла его за голову, наклонила к себе чмокнула в щёку. Потрогала чайник – горячий. Потянулась за кофе.

– Тебя вечером как всегда не было, а я долго не могла уснуть. Всё думала и думала, – сказала Елена Георгиевна, делая пробный глоток кофе. Обжигающий. Нужно подождать, пока немного остынет.

– О чём на этот раз?

– Вот папа твой. Он ведь неплохой был человек, правда? – спросила мать, наклонив голову вбок. Выжидала.

– Ну, допустим, – сказал парень, выкладывая яичницу на тарелку.

– То есть ты так не считаешь?

– Мам, к чему ты клонишь? Я не понимаю.

Игнат достал из холодильника колбасу, а из тостера поджаренный хлеб. Порезал и водрузил колбасу на хлеб, аккуратно положил на тарелку. Немного полюбовался на сытный завтрак и принялся за еду.

– Он ведь тебя обижал часто. И ещё этот разговор, который ты подслушал.

– Подожди, подожди. Я не понял. Ты что думаешь, что это я папашу замочил?! – спросил Игнат, направляя вилку себе в грудь.

– Ну, я подумала, а что если…

– А тебя он разве не обижал? Тебя он не выставил за дверь? Не променял на официантку безродную?

– Начнём с того, что мне с его кончиной ничего не достанется. Не положено. Я – бывшая жена. То есть никто. А ты – сын. То есть наследник.

– Изи, изи, мутер. Ты совсем спятила, – сказал Игнат, встал, бросил вилку на стол, а на мать кинул презрительный взгляд и вышел из кухни. Аппетит пропал.

В баре "Пьяный монах" было шумно в этот вечер. Хоть и воскресенье, но народ гулял вовсю. Игнат с ребятами отыграл уже три сета по полчаса. Ещё один подход, и работа сделана. Игралось сегодня из рук вон плохо. Струны не слушались. Музыканты сбивались с ритма. Приходилось выдавливать из себя озорной кураж. Медиатор сломался в самый неподходящий момент – на гитарном соло. Пришлось доигрывать пальцами. Смазался красивый проигрыш.

– Три тысячи чертей! Соберитесь, – прошипела назад Рок-Сана, поправляя повязку на глазу.

Еле доиграли последний сет. В гримёрке Игнат перебрал с выпивкой. Закладывал одну порцию виски за другой, не закусывая.

– Ты прикинь, родная мать меня подозревает в убийстве отца. Родная! В мокрухе! Что уж там говорить о следаке. Он на меня волком смотрит. Мой личный хейтер, – сказал Шахтин-младший, полулёжа на маленьком кожаном диване.

– А ты не убивал? – спросила Рок-Сана, стоя у большого зеркала, поправляя причёску.

– Дикие барабаны и изумрудный остров! И ты туда же. Я что, похож на киллера? – спросил Игнат, привставая с дивана и тыча пальцем себе в грудь.

– Ну, не знаю. Ты всегда его ненавидел.

– Но не до такой же степени! Ты что?!

– Не переживай. Если не виноват, всё обойдётся, – сказала девушка, села рядом, обняла его за плечи и поцеловала.

– Думаешь?

– Уверена. И потом. Арестовали твою мачеху, а не тебя. Значит она – главная подозреваемая.

– Меня завтра следак на допрос вызывает.

– Зачем?

– А я откуда знаю.

Рок-Сана налила виски в свой стакан. Игнат протянул свой. Девушка закрыла его стакан ладонью. Хватит пить.

– Это шанс! Подкинь следствию новых жареных фактов о мачехе.

– Каких?

– Вспомни что-нибудь эдакое про неё, – сказала Рок-Сана, прищурила единственный глаз и поиграла в воздухе пальцами правой руки.

Бессонница – страшная вещь. Рвущая мозг на кусочки. Изматывающая нервную систему. Сводящая с ума. Руслан Архипов не мог уснуть до трёх часов ночи, хотя лёг спать до полуночи.

Сначала он думал о Регине. Она с годами расцвела. По-юношески приятная девочка превратилась в женщину, интригующую красотой и загадочностью. Характер, правда, так и остался не ахти, и с коммуникабельностью проблемы. За время, что они не виделись, Ростоцкая закрылась ещё больше. Ни с кем не встречалась, не дружила. Он узнавал через общих знакомых – ни с кем. Мрачные юбки удлинялись с каждым годом. В общении с Русланом она вела себя странно: то открывалась, сверкая карими глазами и выгибая левую бровь, то покрывалась коркой льда и уходила в себя. В такие моменты Архипов порывался обнять и отогреть теплом большого солдатского тела эту хрупкую девушку.