Противоположности - читать онлайн книгу. Автор: Дарьяна Кадет cтр.№ 22

Резкий колкий запах ванили с корицей бьёт в носовые пазухи Тёрнер, и она хмурится, поглощая порыв чихнуть, выгоняя аромат, моментально успевший провонять одежду — придётся выветривать её потом. Это характерный запах для кофейни. Не лучшее заведение, где она любит бывать, но Маркус придерживает её локоть, указывая на свободный столик рядом с панорамными окнами — вид прямо на оживлённую улицу.

Николь присаживается, ставит сумку на соседний стул и осматривается по сторонам — мило и уютно, на первый взгляд, только если бы не этот запах, от которого хочется зажать нос. Маркус листал меню, а когда подоспевший официант подошёл к столу с блокнотом в руках и во всеоружии великолепного обслуживания, бросая надежду для чаевых, и вовсе дала ему полноценно распоряжаться заказом. Николь немного нервничает, отстукивая каблуком неизвестный ритм, пока сжавшуюся на столе руку в кулак не накрывает тёплая, чьё ощущение она уже знала, ладонь. Пэрри чуть сжал пальцы, улавливая её взгляд. Каблук замер, пока хозяйка посмотрела прямо на него, разжимая кулак.

— Всё в порядке?

В порядке. С Марком почему-то действительно в порядке. Нет напряжения. Ну, может, немного. Спокойно и расслабленно, не учитывая дробь каблука. И подозрительно доверительно. Или просто хочет доверять.

Хоть кому-то.

Хоть немного.

А как же Нэйтен?

Выбрось мусор из головы…

Возможно, причина в том, что давно не была на свидании, если это можно так назвать. И снова ловит себя на мысли, что с ним не улыбается так, как всем, как полнейшая идиотка, или как недалёкая девушка, после неудачной пластики лица. С ним обычная. Всё ещё внутренне контролируемая, но уже немного чуть больше открытая парню. Самую малость. Миллиметр шага навстречу.

Она изучает его черты, внимательно вглядываясь в радужку. Раньше казалось, что они светлые с золотистыми крапинками, но в действительности там полнейшая тьма. Тёмные с чёрной каёмкой. Способные поглотить, если слишком долго в них смотреть. А она смотрит без грамма страха. «Что ты задумал, Маркус?»

— Ты меня смущаешь, — и действительно смущён, его выдаёт улыбка и морщинки возле уголков глаз, которые посветлели, стоило лучам солнца немного поиграть, отражаясь искорками, пробиваясь через стекло окна.

Так и хочется хмыкнуть. Смущён. Ты так же смущен, как она в восторге от местного запаха. Ох, Пэрри, да она видела тебя ни один раз зажимающегося с девушками в коротких юбках. О каком смущении идёт речь? Или всё же Ники производила этот эффект, не стремясь заглянуть в содержимое его трусов, а изучая его сущность?

— Скажи, чем вы занимаетесь? — откидывает его смущение Николь, как что-то не столь важное, и смотрит прямо, пока его улыбка медленно стекала в норму обычности.

— Тебя интересует наша будничная жизнь? — брови парня приподняты от удивление и лёгкая обескураженность. Николь Тёрнер не отличается любопытством, а на их компанию и вовсе, кажется, повесила ярлык «безнадёжность».

— Нет. Меня интересует тот бред, что я увидела возле вонючего клуба.

Не забыла ту ночь и ярость Нэйтена в глазах. Тогда она впервые была напугана. Тот пылающий огонь — Инферно — поглощал. А она сама прикоснулась, так до сих пор и оставив на губах от него клеймо. Сама оставила печать их невидимой связи, которую так до сих пор и не воспринимает. Отнекивается, пытаясь доказать, что ничего и не было вовсе.

Было, Николь, было. Помнит жар его губ и стальной привкус.

Что эта за девушка контрастов? От милой девушки до Эльбора* с острыми гранями равно одному морганию век. С непривычки это сбивает со всех мыслей, заставляя их разлетаться, как попрыгунчикам, ловко отлетая от стенок разума. И как Картер привык к этому? Но и Маркус приспособится. Ему нравится наблюдать за ней. Необычная.

Он не спешит с ответом. Разве может вот так легко выдать? Нет, Нэйтен точно открутит ему голову, если она узнает. И всё же они с ним уже сели за эту партию игры.

Принесённый заказ немного разбавляет обстановку, заставляя отвлечься на горячий кофе с мягкой пенкой. Официант чиркает своей фирменно-заученной улыбкой, желает приятного аппетита и, хвала всевышнему, не навязывается излишним обществом. Возможно, действительно сегодня отыграет свои чаевые — заслужил. Он подхватывает поднос, удаляется, пока Николь рассматривала рисунок на напитке. И почему в кофейнях так любят подавать розовую хуй… хрень… розовую хрень? Это сердечко раздражало, так что хотелось просто запустить ложку, словно протыкаешь ножом живой орган, и стереть это, разбивая чашку, чтобы перестало резать глаза, удовлетворяясь разлитой коричневой жижей в осколках — эта картина приятнее для глаз. Пошло всё к чертям, от подобной милости, над которой обычно пищать нормальные девушки, её же выворачивает наизнанку, ещё чуть-чуть, и она задохнётся от блёсток и единорожек на радуге.

Маркус наблюдает, просто разглядывает ту складочку между бровей, когда она запускает ложку и крутит по кругу, стараясь привести к однородности напиток.

— А хочешь сама увидеть?

Процесс, совершаемый девичьей рукой, моментально замирает — перед ним статуя, секундная или ровно настолько, насколько оказалась без движения, пока её взгляд медленно не поднялся из-под опущенных ресниц.

***

Телефон с до сих пор открытым сообщением сжимается в руке до белых костяшек. Старая ранка на губах давно прокусана до крови, и во рту ощущается привычный железный вкус.

Дорога. Всего две проезжие полосы ограничивали его от панорамного окна, которому скоро будет грозить разбиться. Девушке всего лишь стоит повернуть голову и увидит его с пламенем в глазах. Как до сих пор не почувствовала его взгляда, словно под лупой, с прищуром, со всем откликом надрывающейся язвы в душе. Но не смотрит. Не видит. А он внутренне кричит: «Обернись!» Посмотри всего одни раз, чтобы ты поняла, увидела, наконец, его не железное сердце. Оно рвётся, медленно, не спеша, специально причиняя боль неспешным разрывом волокон. Пытка.

И снова идиот…

Всего пара строчек, а он вспыхнул, а увидев подтверждение, пылает и, кажется, собственная кожа начала плавиться до мяса, уже доходя до внутренностей, иначе, как объяснить боль в груди. Его проткнули насквозь ломом и прокручивают, наматывая кишки, до самых тошнотворных судорог. Дурно. Перед глазами плывёт, но он должен смотреть, должен видеть её отчётливо, собирать все её эмоции, что позволяет рядом с тем, с кем сидит за одним столом. Изучит. Запомнит. Будет прокручивать кошмаром. Неприятно даже моргать, словно глаза высохли, а в них ещё и засыпали песка.

Маркус дебил раз решил привести её сюда. Она терпеть не может кофе и всё, что с ним связано. Он бы это знал, если бы действительно знал Николь Тёрнер. Подтверждением служит, когда она отодвигает так и не тронутую губами, не вкушая привкус кофе, кружку в сторону, пока он втирал ей какую-то ересь.

Впервые так беспокоит её фальшивая улыбка — её нет. Куда она её дела? Почему убрала? Верни! Пускай покажет, что ей всё равно! Пускай не будет с ним такой, какой бывает с Нэйтеном Картером!