Ничего, кроме нас - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Кеннеди cтр.№ 98

— Надо отметить — я почувствовал, что это было настоящее боевое крещение.

— Но я сама попросила.

Пауза.

— Ты, наверное, думаешь: почему мы с Энн не удерем отсюда? — спросил Джон.

— Нет, об этом я не думаю. — Я помотала головой.

— Думаешь, и правильно делаешь. Нам давно следовало бы переехать, но мы оба упрямы. В этой злополучной дыре мы оба выросли, получили образование, встретились, полюбили друг друга и решили жить вместе. Ольстер для нас — это что-то вроде брачной клятвы: «В радости и в горе».

Принесли вино. Официант наполнил бокалы.

Джон поднял свой и чокнулся со мной:

— Добро пожаловать в семью… если позволишь мне так выразиться.

— Да, конечно.

Поздно ночью, лежа рядом с Киараном, я пересказала ему свой разговор с его отцом. Киаран искренне удивился — не потому, что счел, будто отец каким-то образом вмешивается в его личную жизнь, а потому, что уж очень нехарактерно для его отца было выносить поспешные суждения в таких вопросах.

— Моя мать, кажется, тоже души в тебе не чает, а она, поверь, не их тех, кому легко угодить. Как ты считаешь, когда дело дойдет до моего знакомства с твоими родителями, есть шанс, что они меня примут так же благосклонно?

— Если в этот момент не будут орать друг на друга… да, конечно, ты им обязательно понравишься. И братьям тоже — особенно Питеру… Бедняга, ему здорово досталось.

— Судя по твоим рассказам, твоему отцу тоже досталось немало.

— Папа, мне кажется, родился с указующим перстом в голове, и этот перст вечно подталкивает его к каким-то делам, которые ему на самом деле не особо нравятся.

— Ну, лихие приключения с ЦРУ были ему по крайней мере интересны.

— Ты ведь своим про это не рассказал?

— Когда меня просят хранить секрет, я его храню.

— Дай Бог тебе здоровья!

— За что это?

— За порядочность. Я так мало с этим сталкивалась в жизни, особенно в собственной семье.

И, прижавшись к парню, я заснула в его объятиях.

На другой день родители Киарана не беспокоили нас до полудня. Проснулась я на узкой кровати, все еще обнимая своего любимого, и подумала: я даже представить себе не могла, что в моей жизни такое случится. Хотя я отчаянно хотела встретить кого-то, чтобы почувствовать себя любимой, проблема была во мне: в глубине души я считала себя недостойной любви и боялась, что, отдав кому-то свое сердце, неизбежно навлеку на нас обоих боль и мучения. Впрочем, Киаран, хоть мы и были вместе чуть больше месяца, вел себя со мной так безукоризненно, что я начала забывать о своих страхах.

Когда мы садились в поезд на Центральном вокзале, Энн удивила меня неожиданным порывом — крепко обняла меня и шепнула на ухо:

— Спасибо, что сделала Киарана таким счастливым.

В ответ я прошептала:

— Он тоже делает меня счастливой. А вы с Джоном просто замечательные. Я очень вам благодарна.

По дороге на юг Киаран спросил, думала ли я уже о планах на предстоящее лето. Ему предложили стажировку в адвокатской палате в Дублине, но поскольку это были последние его летние каникулы перед выпускным курсом, «а потом в ближайшие сорок пять лет я буду пахать и пахать», то он и подумал, не помотаться ли нам вдвоем по Европе в июле и августе.

— У меня есть друг из Белфаста, так он проводит это замечательное лето на греческом острове Наксос, управляет баром своего отца. К их пансионату пристроен небольшой гостевой домик, который он нам отдал на две недели даром. Мы могли бы полететь в Афины, сесть на паром до Наксоса, провести там две недели, а затем решить, куда отправиться дальше. Покрутимся летом по дешевке по континенту и вернемся в Дублин к середине сентября, задолго до начала семестра. Как тебе такое?

— У меня нет абсолютно никаких планов на лето, — ответила я, беря Киарана за руку, — и уж точно я не собираюсь домой — к мамочке и папочке, Уотергейту, войне и прочим американским безумствам. Я определенно хочу путешествовать… причем с тобой. Считай, что я в деле.

Киаран нагнулся и поцеловал меня:

— Я знал, что стоит попробовать тебя уговорить.

Вернувшись в Дублин, мы оба погрузились в заботы — пора было готовиться к экзаменам. Мысль о том, что судьбу моего обучения на ближайший год определят эти несколько часов в экзаменационных аудиториях, не давала мне покоя. Я по восемь часов в день проводила в библиотеке, а большую часть ночей — у Киарана. По ночам в его квартире было абсолютно тихо, и мне нравилось просыпаться рядом с ним. Шон по-прежнему разговаривал со мной сквозь зубы, а новичок, поселившийся на Пирс-стрит на моем этаже — Шейла окрестила его головорезом, — оказался любителем хэви-метала и круглыми сутками крутил Black Sabbath.

Поэтому на Пирс-стрит я появлялась нечасто. Забегала раз в несколько дней проверить, нет ли писем и не звонил ли мне кто. Тишина в эфире от родителей меня только радовала. А вот от Питера пришло длинное письмо: