Найдите Лейлу - читать онлайн книгу. Автор: Мег Элисон cтр.№ 17

— Покажи мне, где ты живешь.

Меня все еще бросает то в жар, то в холод. Какая уже разница. По крайней мере, я могу доказать, что я не бездомная:

— Ладно.

Мы идем через двор, мимо квартиры № 80 с выбитой полицейскими на прошлой неделе дверью. Мимо № 121, где я нашла в шкафу свою видеодвойку. Мимо № 60, которая внутри почти вся выгорела.

Но квартира № 61, на втором этаже, над прачечной, расположена в стороне от всех.

— Вот здесь, наверху.

— Покажи мне, — говорит она. Поднимается за мной по лестнице, стуча каблуками по камням, залитым в бетон.

— Вот, — показываю я через плечо на закрытую дверь.

— Могу я войти?

— Вообще-то нет, — говорю я.

Просто забери меня отсюда. Я сменю имя.

— Почему?

— Дверь сломана, — объясняю я.

Я разворачиваюсь, забираюсь на поломанный внешний блок кондиционера и просовываю пальцы в щель между оконной рамой и створкой. Толкаю вверх, открываю окно и пролезаю внутрь. Стою, раздвигая жалюзи руками, и смотрю на Бетти сверху.

Я вижу, когда до нее доносится запах. Она прикрывает рот рукой и выглядит еще больше испуганной, чем раньше.

— Ох, Лейла. Я понятия не имела. Почему там так темно?

— Свет тоже не работает. — Я больше не могу на нее смотреть. — Мне надо идти.

Она пытается дотянуться до моей руки. Я отступаю назад.

— Лейла, я помогу вам отсюда выбраться. Тебе и твоему младшему брату. Это ненормально.

Я уже слышала такие обещания. Соцработники — всегда приятные, хорошо одетые леди с очень обеспокоенным выражением лица, и они действительно уверены, что смогут что-то изменить, сделать с происходящей катастрофой, а эта катастрофа — моя жизнь. А потом среди ночи мы уезжаем, и все начинается заново.

— Ладно. — Я собираюсь закрыть окно.

Она подставляет руку:

— Нет, правда. Очень скоро все разрешится. — Теперь она и в самом деле плачет.

— Ладно.

Я отталкиваю ее руку от щели. Я бы отрубила ей руку, если бы это означало, что я закрою окно и все закончится.

Я слышу стук ее каблуков — она спускается по лестнице. Проскальзываю в свой тайник и вижу, что камера полностью зарядилась. Я остаюсь здесь, пока не высыхают слезы и я не начинаю нормально, по-человечески дышать.

Приходит Энди и зовет меня из темноты. Я молчу.

Я не могу никому показать свое видео. Это стало ясно, когда я увидела сегодня акульи глаза матери. Не знаю, как она может сделать нашу жизнь еще ужаснее, но у нее всегда получается. Она всегда побеждает в спорах с деловыми леди, всегда угрожает, что заставит уволить школьную медсестру. Она и от Бетти избавится. Не знаю как, но она избавится. Я не настоящий ученый. Я ничего не докажу. Я все еще ребенок в ванне с ножом. И мои опыты никогда не удаются.

Я иду в этот идиотский парк. Снимаю идиотских пчел в идиотской жимолости. Нахожу идиотские обыкновенные грибы и идиотскую белую плесень. Снимаю идиотских белок и идиотских птиц. Otospermophilus beecheyi — калифорнийский суслик и Passer domesticus — домашний воробей. То, что может найти кто угодно. Комментирую всю эту идиотскую чушь. Готово.

Надо тащиться в идиотскую школу и садиться за их идиотский компьютер, чтобы отредактировать мое идиотское видео. Я смогу сделать это только завтра.

А пока что делать нечего и идти, кроме как домой, некуда.

Дома никого.

Я и раньше пыталась убираться. Лучше всего, когда никого нет. Если мама говорит мне хоть слово на эту тему, я тут же все бросаю. От Энди никакой помощи. Но после вчерашнего, боюсь, будут неприятности. Поэтому я берусь за то, с чем раньше удавалось справляться.

Посудомойка кишит букашками, и загруженная туда в последний раз посуда все еще грязная.

Все, что налипло на тарелки, присохло. Я освобождаю раковину и кипячу несколько кастрюль воды, чтобы вымыть посуду.

Мытье посуды занимает два часа, но у нас хотя бы есть мыло. Затем я избавляюсь от коробок «Гамбургер хелпер». Я не могу больше на них смотреть. Картон на дне весь изгрызен, и, когда я пытаюсь поднять коробку, повсюду рассыпаются макароны.

Вскоре я слышу, как в ванной льется из переполненного ведра вода, и бегу, ругаясь на чем свет стоит, ее откачивать.

Кухню нельзя назвать чистой. Мне не оттереть липкую стойку и не вымыть полы. На стенах все еще плесень, а холодильник — все еще биологически опасный объект. Но все равно лучше, чем было. Я открываю окно, чтобы проветрить.

После этого начинаю подбирать с пола мокрые газеты. Они превратились в легко распадающуюся слоистую массу, похожую на размокший хлеб. Из-под них несет тухлыми яйцами и плесенью. Просто невыносимо. Забиваю газетами мусорный мешок и понимаю, что мне его не поднять. Выталкиваю из окна, мешок громко шлепается на стоянку под нашими окнами, недалеко от помойки. Уберу его позже.

Я раскладываю свежие газеты и собираю самый крупный мусор в гостиной. Нахожу еще грибы, выросшие в углу на старых плавках Энди. Выкидываю пакет, в котором были покупки из торгового центра, замираю на секунду, но тут же запрещаю себе об этом думать.

Сейчас все выглядит гораздо лучше, чем в последние месяцы. Не настолько лучше, конечно, чтобы мама допустила слесаря починить раковину. Или дверь. Впрочем, я уже не уверена, что теперь это возможно. Нижняя часть деревянного косяка заметно деформировалась из-за постоянной сырости.

Вряд ли эта дверь когда-нибудь откроется.

Может, я прибралась достаточно, чтобы мама заметила, хотя ничего доброго она мне все равно не скажет. И уж точно недостаточно, чтобы избежать проблем, если Бетти вернется с помощью.

Недостаточно, чтобы позволить кому-нибудь прийти. Все равно. Я нахожу банку с супом, срок годности которого истек совсем недавно. Не вскрытую. Отставляю ее, чтобы покормить Энди вечером.

17 ч. 00 мин.

Мама с Энди приходят домой, я ни о чем не спрашиваю. И она ничего не говорит. Все по-прежнему.

У меня вибрирует телефон. Пишет Кристи.

Я сижу, уставившись в телефон. Нет такой планеты, где Кристи имеет право меня о чем-то просить.