Она отодвинула от себя ноутбук и уставилась на Алексея. Они как раз въезжали в город и вставали в хвост пробки, Алексею не удалось скрыть раздражение:
— А что в этом такого? Я люблю вкусно поесть, а ресторанная еда, если ее употребляешь с утра до ночи, да часто по командировкам, набивает оскомину.
— «И икра не лезет в горло, И компот не льется в рот!»
[1]. А что же не возьмете личного повара?
— Видите ли, Анна, я еще и люблю сам процесс готовки. Меня он успокаивает.
Девушка скривилась:
— Скажете тоже, как готовка может успокаивать… Только если раз в месяц. А потом придет уборщица и приведет кухню в порядок…
— Я примерно по такой схеме и развлекаюсь, — Алексей усмехнулся.
— Ну, слава богу. — Аннет снова придвинула к себе ноутбук и вернулась к чтению. — А то я уже испугалась…
Автомобиль Долина продвинулся на несколько метров вперед ко въезду на эстакаду:
— Чего испугались? Что я вас отравлю?
— Нет, что мне придется есть ваши изыски… — пробормотала она и уставилась в окно.
— Да, я заметил, что круассан вы все-таки не съели… Я в любом случае никого не принуждаю, вы можете готовить себе сами… — Алексей почувствовал, как разрастается утихшее было раздражение. Только теперь к нему примешивалась еще и обида: к процессу готовки он относился трепетно и считал себя неплохим поваром. Да и Рита нахваливала его блюда. — И вообще, я для вас готовить и не собирался!
Аннет покосилась на него:
— Спорим, не выдержите?
Дорога взяла резко вправо, девушке пришлось схватиться за ручку под потолком, чтобы не удариться виском, и придержать ноутбук. Долин равнодушно пожал плечами, перестроился в крайний левый ряд и надавил педаль газа — машина ловко встроилась в поток, помчалась в сторону центра.
— С чего бы это?
Девушка скептически хмыкнула, прищурилась оценивающе:
— Потому что такие как вы нуждаетесь в зрителях. Вы без восхищения и аплодисментов впадаете в депрессию и ступор.
— Это такой психологический портрет у вас написан? — Он кивнул на гладкую парень ноутбука, усмехнулся: — Фиговые у вас психологи в штате… Тогда ясно, почему вы Ирину профукали…
— Ну, знаете ли…
Долин спросил резко:
— С какой стати вы вообще в мое личное дело полезли? Я что, под подозрением?!
— Ну а как вы сами думаете? — Девушка отодвинула ноутбук, на этот раз, очевидно, окончательно — она закрыла крышку и отключила питание. — В вашем доме находят труп свидетеля по серьезному делу. У вас нет алиби на момент смерти потерпевшей. Вы встречаетесь с подозрительными людьми. У вас довольно темное прошлое и неясные мотивы. Вы занимаетесь вирусологией и иммунологией, совершенно не имея к этому способностей и образования. Не странно ли!
С каждым ее словом, Алексей чувствовал, что закипает: раздражение уже не просто разливалось по венам, оно бурлило в них, требуя выплеснуться. В груди стало горячо, а перед взглядом — как в мультиках — рассыпались красные круги, будто глаза и в с самом деле налились кровью. Алексей запротестовал:
— Эй, полегче! Вы так любого предпринимателя в шпиона запишете! Я никого не убивал, но, согласен, мне это еще придется доказать. Собственно, поэтому я рассчитываю на вас и на ваше участие. Иначе бы не терпел ваши выходки ни минуты. — В ответ на его слова Анна усмехнулась, но спорить не стала. — Во-вторых, я понятия не имею, кто такая эта Ирина и как она оказалась у меня в доме в этот день. Я ее видел в первый и в последний раз. Не перемолвился с ней ни словом!.. Но, согласен, что и это мне придется доказывать…
— Вот видите. — Анна подняла к потолку указательный палец.
— А про мои способности — это уже вообще какое-то хайли лайкли
[2] получается.
Анна, наконец, рассмеялась. Алексей отметил, что у нее красивый, не раздражающий смех, по-детски задорный и не наигранный. Он вызывал непроизвольную улыбку в ответ. А Алексей был зол, и улыбаться не хотел, поэтому нахмурился. Анна покосилась на его кислую физиономию, примирительно отозвалась:
— Кстати, мне тоже интересно, почему Ирина оказалась у вас в доме… Это очень странное совпадение, если поверить, что у вас, действительно, не была назначена встреча.
— Не была…
Анна вздохнула:
— Это вы так говорите, а на самом деле как?
Алексей вспылил:
— Проверяйте, раз вам так надо и моего слова вам недостаточно! Я вам что… кто?
— Вы? Пока свидетель. — Анна сделал ударение на слове «пока». — А там посмотрим.
Алексей хмыкнул, мрачно повторил:
— «Пока»…
Они помолчали какое-то время. Анна рассеянно терла подбородок и смотрела на дорогу, Алексей то и дело поглядывал на нее — брошенная ею фраза не давала покоя:
— А чего вы прикопались к моему прошлому? С чего вдруг оно стало «темным»?
Анна снова рассмеялась — на этот раз тихо, словно обрадовалась, что он, наконец, поймал брошенный ею мяч.
«Развлекается», — беззлобно догадался Алексей.
— Не обижайтесь. — Она дотронулась до его руки, легко похлопала по ней.
Прикосновение оказалось теплым и… доверительным. У нее были легкие руки. Про такие говорят «ручки», «пальчики», «ноготки». Мужчина покосился на лежащую поверх его руки женскую ладонь, совсем крошечную и белую. «Может, и никакая она не ФСБэшница?», — потому что невозможно было представить эту руку, сжимающую пистолет.
— Знаете, обижайся или нет, но вы ведь чем-то руководствовались, когда такое заявляли. Ваши специалисты ведь из чего-то сделали вывод о моей возможной причастности в гибели Ирины. И мне интересно знать, из-за чего.
Анна посерьезнела. Улыбка растаяла, рука переместилась на девичье колено.
— У вас в биографии много белых пятен и неожиданных поворотов, нелогичных и странных. Вот, например, вы в двадцать семь лет получили должность директора по маркетингу одного из крупнейших банков Москвы, но внезапно все бросили и занялись почти разорившимся предприятием. В течение четырех лет вкладывали в него свои деньги, не получали начисленную заработную плату. Первые разработки фактически выполнены за ваши кровные. Разве это не странно?
— Вы еще забыли проданную квартиру и машину, которые я тоже вложил в это дело. И про работу без отпуска по восемнадцать часов в день… Но это все не странно, если ты болеешь своим делом.