- Ладно! Не надо! Я сам!
Скидываю вызов.
На пропускной ментовки меня не пропускают.
- Не положено. Ждите когда с вами свяжется следователь.
Ловлю боковым зрением знакомое лицо. Отец Лизы!
- Александр Михайлович! - окликаю его.
Озадаченно разворачивается.
- Опять ты?!
- Опять - я.
- Чего надо? - ведёт с подозрением бровью.
Я пытаюсь начать объяснять, но меня сносит в эмоции. И я затыкаюсь, поджав губы. Лицо каменеет.
- Ладно, Гультяев, пропусти.
- Спасибо.
- Быстрее только. Работы полно.
Иду рядом с ним по коридору.
- Там к Вам Олега Романовича Шмелева привезли. Он... Людей сбил.
- А тебе какая печаль?
- Шмелёва... Ну...
- Брат? Отец?
- Отец.
Вздыхает.
- Насмерть сбил?
- Я не знаю, - подрагивает мой голос от ужаса.
- Какие Вы проблемные - Шмелевы...
И мне опять стыдно, словно это я виноват в произошедшем.
- Сядь, - показывает на откидные кресла у стены между кабинетами.
Но я не могу сесть, меня подкидывает.
Чо, блять, он наделал, вообще?!
Будильник на телефоне пиликает.
Лиза же там меня ждёт!
Открываю мессенджер.
Что писать-то?! Как не напиши - полный отстой!
- Шмелёв, зайди.
На ходу быстро пишу пару слов с извинением. Захожу, куда пригласил меня Иштаров.
У отца берут показания...
Я стою в дверях, чувствуя себя маленьким пацаном, который никак не может повлиять на ситуацию.
- Лиза, что-то срочное?
Мои внутренности дергаются. Разворачиваюсь к майору.
- Возьми такси. Не получается у меня. Опять Шмелёв этот... Прописался у нас! - недовольно глядя мне в глаза. - Да с аварией они здесь... Перезвоню.
Меня отводят в другой кабинет, отдают кое-какие личные вещи - часы, портмоне, документы...
В реанимации двое, - слышу из разговора.
Мое сердце надсадно стучит.
- Я без адвоката показания давать не буду, - вальяжно откидывается на спинку стула отец.
До девяти лет лишения свободы...
Я закрываю ладонью глаза.
Жесть!!!
- Если пострадавшие выживут и с их стороны никаких претензий не будет, то можно скостить до условно четыре года. Это самый лучший расклад. Но я бы на него не рассчитывал особо.
- Сколько они хотят? - морщится отец.
- Семья женщины хочет восемь миллионов на лечение и содержание после реабилитации. Там перелом тазобедренного и черепно-мозговая.
- Охерели... - пьяно.
- Ты чего несёшь, отец?! - рявкаю я, сжимая кулаки. - Соглашайся!
- Я твои отдам, ты не против? - оскаливается на меня.
Отдавай! - набираю в грудь воздух.
- Он против, - заходит Бессо.
С ним Лев Русланович Тарханов, отец Марата, наш юрист периодически.
Тянут мне руки. Я пожимаю и сразу начинаю чувствовать себя человеком.
Быстро выясняют ситуацию.
- Роман, пока твои личные деньги с продажи дома не будут переведены на твой счёт, никаких расчетов с пострадавшими. Потом - пожалуйста.
- Но... - развожу руками. - Не я же их заработал.
- Никаких "но". Треть дома юридически принадлежала тебе. Не ты пил, не ты сел за руль пьяным, не ты сбил людей. Не за твой счёт будет выкуплена свобода.
- Иди сюда, - вытягивает меня Бес в коридор. - Он совершил преступление! Ты чего хочешь сейчас сделать? Вытащить?!
- Бес, ну ты же всегда меня вытаскивал! Никогда не бросал!
- Я вытаскивал мальчишку, который ошибся. И на которого я имею достаточно влияния, чтобы он осознал, что так нельзя!! Много ты влияния имеешь на отца? Или завтра будешь оплачивать лечение очередным пострадавшим? Нет, Рома! Пусть идёт длинным и сложным путем. Ты ему не воспитатель!
- Я не могу так... Его посадят... Он же отец! Ты же сам топил, что надо уважать.
- Иногда это во благо, что посадят. И именно это и есть - уважение. Не мешать этому ходу событий.
- Я хочу подумать. И поговорить с ним, - мечусь по коридору.
- Завтра поговоришь. Когда протрезвеет.
Бессо забирает у меня из рук его портмоне. Открывает, забирает карты.
- Это полежит у меня в сейфе пока. Придёшь в себя - заберёшь, хорошо?
- Спасибо...
- Всё! - хлопает по плечу. - Лев Русланович узнает какая срочная помощь нужна пострадавшим. Завтра позвонит. А ты поезжай. Не надо на себя его вину переодевать. Он взрослый мужик, не больной, не ущербный и сам выбрал эту реальность. Иди.
Толкает в спину.
Делаю несколько шагов. Оглядываюсь.
- Иди-иди...
В расстегнутой куртке выхожу из из здания. В полном раздрае иду к брошенной до шлагбаума машине.
Опираясь спиной на тачку, поднимаю взгляд вверх. Внутренняя истерика немного отпускает, шок проходит. Вместе с ними ощущение, что мой мир рушится - тоже.
- Ром! - неожиданно влетает в мои объятья Лиза.
Обнимая за пояс, кладет голову на плечо.
- Я так испугалась. С тобой все хорошо?
В груди взрывается от благодарности!
Стискиваю...
Отстраняюсь, разглядывая. Она такая красивая! Как с обложки. И снова обнимаю крепче.
Закрываю глаза и зацеловываю ее волосы, лицо. Утыкаюсь губами в шею. И молча укачиваю ее, нас…
- Ты не обижайся, пожалуйста, - шепчу я.
Получаю в ответ много теплых поцелуев в лицо.
Мне сейчас все равно, что красивая. Я глазами не вижу ничего. Она для меня сейчас близкая... И очень-очень ценная. Потому что таких людей у меня мало. И она туда зашла. Красивая-некрасивая теперь ничего уже не решает.
- Ты цел? - отстраняется она от меня, чтобы заглянуть в глаза.
Неуверенно киваю.
- Давай, в машину сядем? - с тревогой поглядывает на окна ментовки.
- Да, конечно...
Глава 28 - Искуситель
Мы молча катаемся по городу, держась за руки. На заднем сиденье букет, он пахнет на весь салон, и я знаю, что это для меня.