Последние узы смерти - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Стейвли cтр.№ 43

Киль разглядывал его в приглушенном свете лампы. Почти сразу после разговора на причале Каден вернулся на тридцатый этаж, в свой кабинет, – задержался только, чтобы послать слугу разыскать историка. Он дожидался Киля и обдумывал разговор, уставившись сквозь стену закаленного стекла на город внизу и перебирая в голове каждый жест и каждую фразу Адер, высматривая за словами правду. Киль появился к ночи, и к тому времени самые черные подозрения Кадена переросли в уверенность.

– В чем? – спросил Киль и, прихватив оливку из деревянной мисочки на столе, встал у прозрачной стены рядом с Каденом.

Тот помолчал, снова вызвав в памяти сама-ан сестры – ее глаза, губы, напряженные мышцы челюстей. Поразмыслив над застывшим образом, он медленно запустил его движение и стал обращать внимание на ее запинки, на мгновения, когда она отводила глаза.

– Не во всем, – наконец решил он. – Но по части Валина она что-то скрывает.

Киль не сводил взгляд с города. Он с бесстрастным лицом молча ждал продолжения.

– От Гвенны и ее крыла, – негромко рассуждал Каден, – я узнал кое-что новое. Талал, их лич, сказал, что Валин встречался с Адер в Аатс-Киле, это городок на южной оконечности озера Шрам, за несколько дней до начала сражения.

– А твоя сестра, – заключил историк, – утверждает, что вовсе его не видела.

– Именно так. – Каден покачал головой. – Но почему?

Он снова всмотрелся в запечатленный образ.

Кое в чем он сразу узнал в Адер женщину, выросшую из той девочки, с которой Каден много лет назад простился в аннурской гавани. Глаза, конечно, не оставляли простора для ошибки – у Адер они всегда горели ярче и жарче всех, даже когда жив был отец. И абрис лица он узнал: вытянутый тонкий овал, высокие скулы, узкий подбородок. Все ее черты, которые он перебирал одну за другой, соответствовали чертам худенькой девочки, памятной ему по детским годам.

Но было что-то еще в ее лице, одновременно явное и неуловимое и не имевшее ничего общего с той девочкой. Каден всмотрелся в глаза сестры, ища слов, чтобы выразить это новое. Она казалась более…

Он закрыл глаза, отрешился от привычного вида отцовского кабинета, сосредоточился на врезанном в память образе. Конечно, появились шрамы – тонкие красные линии, выжженные у нее на коже молнией у Негасимого Колодца. За эти отметины, да и просто за то, что она тогда выжила, тысячи людей числили ее пророчицей, но шрамы, при всей их необычности, – просто шрамы: гладкие черточки, явственно видимые при свете дня, озарявшем воспоминание.

– Адер переменилась… – произнес он и сбился.

– Естественно, – заметил Киль. – Ваш род всегда был… нестабилен, непостоянен. Адер, как и все смертные, как ты сам, переменчивое создание.

– Нет. – Каден мотнул головой. – Дело в другом. Она не только повзрослела, она стала… глубже. Жестче. Она не только выросла, она стала иной, как будто ее разбили и, склеивая черепки, вставили что-то чуждое ее природе. Она напомнила мне Валина.

– По своей природе люди непостоянны, – возразил Киль. – Вы не стоите на месте, вечно меняетесь. Обычно вы не замечаете метаморфоз в своих сородичах, потому что они совершаются постепенно на протяжении недель и месяцев. Но ты был надолго разлучен с братом и сестрой, и теперь тебе трудно принять столь внезапные перемены.

Каден медленно выдохнул, с дыханием отпустив сама-ан, и открыл глаза.

– Талал сказал, что Валин хотел убить ил Торнью. – Он выкладывал факт за фактом, словно камни в основание строящейся стены: – Длинный Кулак для того и отпустил, и вооружил брата. Валин с Лейтом и Талалом перешли границу, нашли в Аатс-Киле Адер и ил Торнью – те осушали озеро, чтобы открыть проход войску. Там Валин переговорил с Адер. Она убедила его, что в предстоящем сражении с ургулами без ил Торньи не обойтись. По словам Талала, Валин засел на крыше самой высокой башни Андт-Кила, это что-то вроде маяка для подходящих с юга судов. Дальнейшего Талал не видел, он спустился, чтобы сразиться с Балендином, но от Адер нам известно, что с той же башни ил Торнья командовал сражением и сама Адер была там…

Молчание договорило за него.

Киль долго безмолвствовал, прежде чем кивнуть:

– Твой вывод представляется вероятным. Пожалуй, и неизбежным.

Каден дал себе время выйти из собственного сознания, скользнув сперва в ваниате, а затем, чуть задержавшись, – в воображаемые границы чужого рассудка, принадлежащего брату. Искусство бешра-ан было несовершенным, особенно когда ты плохо представлял человека, в чей ум решил вселиться, его поступки, привычки, обычный рисунок эмоций. Валин был Кадену братом, но едва ли они были знакомы. Слишком рано развела их жизнь, а встреча выдалась короткой и полной боев и бегства. И все же изнутри сознания Валина кое-что виделось яснее: если Валин добивался смерти ил Торньи, он бы не отказался от своего намерения.

Каден никогда не бывал даже в окрестностях Андт-Кила, но представлял себе башню: грубо обтесанные, скрепленные известкой камни на северной оконечности озера. Он вообразил лежащего на крыше Валина – тот следил за битвой внизу, разрывался между желанием вступить в бой плечом к плечу с друзьями и решимостью убить ил Торнью. Если верить Талалу, брат пожертвовал всем, чтобы остаться на крыше. И когда сражение закончилось, когда он наконец дождался…

Каден распахнул глаза – и отпустил рассудок брата.

– Он ударил. Попытался убить ил Торнью – и не сумел.

– Это, – кивнул Киль, – согласуется с сообщением Гвенны и Талала.

– И соответствует тому, каким он был. Даже зная, что ил Торнья – кшештрим, даже без надежды на победу, он бы не отступил. Он бы попытался довести дело до конца.

Только замолчав, Каден услышал эхо своих слов: «…каким он был». В какой-то момент посреди бешра-ан он стал говорить о брате в прошедшем времени. Сейчас Каден снова обратился к воспоминаниям о сестре. Как она отводила глаза, заговаривая о Валине…

– Он погиб, – сказал Каден, – и Адер это известно. Если она была в башне, то видела его смерть.

– Или сама его убила, – тихо добавил Киль.

Кадена скрутило мучительной болью. Он было потянулся к ваниате, но остановил себя. Прав или не прав кшештрим, предупреждая об опасностях слишком долгого пребывания в пустоте, но это… если это правда… он должен встретить лицом к лицу. Что же это такое: думать об убийстве родного брата родной сестрой – и без горечи, без гнева, без ужаса? Если человек – лишь клубок им пережитого, кем станет ничего не переживающий, скрывающийся от чувств, сбросивший с себя узы мира? Ваниате хин, как оно ни заманчиво, холодно, инородно, оно рождает отчужденность.

– Не думаю, чтобы она сумела его убить, – наконец ответил Каден. – Разве что ткнула ножом в спину.

– Независимо от того, кто держал нож, – заметил Киль, – представляется вероятным и более чем вероятным, что Валин пытался убить ил Торнью. Не справился и погиб. Адер все это известно.