«Этот идиот не справится». Это было моей первой мыслью после того, как мы все разошлись после очередного потрясающего, в прямом смысле этого слова, ужина.
– Я должна пойти туда.
– Нет, не должна.
Мы с Максимом спорили уже минут десять.
– Она – твоя племянница. Неужели тебе все равно?
– Мише было бы все равно, если бы это была моя дочь.
– Перестань! Где твое сердце? Это новорожденный ребенок, эта малышка не обязана расплачиваться за то, что родилась в вашей сумасшедшей семейке!
– Алина, нет! – Макс поймал меня за предплечье у самого выхода, когда я взялась за ручку входной двери.
– Ты что?! – Я резко дернулась, вырывая руку из чужой хватки.
– У этой девочки есть бабушка, – прошипел он. – Вот пусть она о ней и заботится. Что, о твоем сыне кто-то заботился? Как же быстро ты все забываешь!
– Ты злишься на меня? – по глазам Макса я поняла, что, да, он злился. Вот только почему? Неужели за мое простое женское желание помочь невинному дитя?
– Ты сейчас испортишь нам всю игру!
– Игру?! – Я застыла с открытым от удивления ртом. – Так для тебя жизнь ребенка – это игра?
– Ты поняла, о чем я, не переворачивай мои слова, – еще пуще прошипел Макс.
– А там нечего переворачивать, все и так ясно! Ты вообще слышал своего деда? Этому олуху никто не поможет! А если он нечаянно навредит девочке? Неужели тебе вообще все равно?!
– Повторюсь, Ольга для чего?
– Да Ольга только врага можно доверить! Все! Пусти меня!
С этими словами я буквально вырвалась из нашей с Максом спальни. Где это вообще было такое видано? Ставить здоровье новорожденной малышки из-за закулисных игр безумной семейки? Да пропади она пропадом, а ребенка в обиду не дам!
Я отправилась в комнату бывшего мужа почти что бегом. И, как и было ожидаемо, никто в перегонки со мной играть не стал.
Мишу я застала в спальне одного с ребенком. Одинокого, разбитого и растерянного.
Тихо постучавшись и услышав «войдите» я увидела все это воочию, своими глазами.
– Ты как?
– Я? Я нормально…
Миша сидел на кровати, а рядом, на кресле стояла корзина с малышкой. Миша периодически смотрел то на нее, то на меня, то себе под ноги.
Спальня, к слову, со времен, как я была здесь еще в качестве его жены, ничуть не изменилась. Все те же приятные пастельные тона, все тот же красивый, дизайнерский ремонт. Даже ночник с будильником у изголовья не поменялись. На удивление, в чем-то Миша был очень даже постоянен. Жаль, что это касалось вещей, а не людей в его жизни.
– Я могу пройти?
– Конечно.
Я сразу же бросилась к девочке. Кажется, она была кем-то заботливо одета, запеленована и накормлена. Пока что этого хватало, и она крепко спала. Вот только это ненадолго, я знала это по своему опыту.
– Она просто чудо… – Я взглянула на малышку и невольно улыбнулась. Матвей тоже когда-то был таким же крохотным и до невозможности милым. Помню, в самом начале, он казался мне таким хрупким, что я боялась взять его на руки. А вдруг сделаю что-нибудь не так?
– А вдруг я сделаю что-нибудь не так? Что, если я наврежу ей? – Я обернулась на прозвучавшие вопросы и замерла. Мне нечего было на них ответить. Страх проходил со временем, но для этого нужно было хотеть быть родителем. А Миша не хотел. Никогда не хотел. – Я не знаю, что мне делать. Я не справлюсь с ней, – тихо произнес Орлов.
– Я понимаю. – Я кивнула, усаживаясь прямо на ворсистый ковер.
– Что мне делать? – Миша взглянул на меня так, будто я была спасительным кругом для утопающего.
– Точного ответа у меня нет. – Я аккуратно взяла корзинку и переставила ее себе на колени. – Где ее мать?
– Я не знаю.
– Возможно, если ты приведешь ее… может быть, твой дед разрешит остаться этой девушке… Наталья, кажется?
– Я больше не приведу ее в этот дом.
– Но почему? Она могла бы заботиться о малышке… – Я подняла на бывшего непонимающий взгляд. – Ты же сам говоришь, ты не справишься, и тут я с тобой полностью согласна.
– Я не хочу видеть ее рядом с собой.
– Тогда на кой черт приводил ее? Еще и расписаться успел?
– Хотел тебя позлить.
Воцарилось молчание, а мы с Мишей встретились взглядами.
– Прости, что?
– Ты слышала. Ты дала мне пощечину. Вышла замуж за моего брата. Кричала на каждом шагу, что любишь его. Я ответил тебе тем же. Жаль, что у тебя нет сестры.
– Ах ты ж… – Я прикусила себе язык, чтобы не сказать лишнего. В конце концов, держала на руках совсем еще крохотное дитя. – Мстительный… гадкий… подлый… низкий человек!
– Ну, как скажешь, – Миша усмехнулся. – Но сработало же?
– Если твоя задача заключалась в том, чтобы я возненавидела тебя еще сильнее, чем раньше, то да, все сработало, как надо.
– Перестань, ты не ненавидишь меня.
– Убеждай себя в этом почаще.
– Прости меня, а?
А вот это стало неожиданностью. Такой, что хоть стой, хоть падай. Благо, я уже сидела прямо на полу.
Не ожидала, так не ожидала. Миша умел? Умел говорить эти слова? То есть, они у него не были под запретом?
– Вот так легко? – тихо спросила я.
– Нет, конечно. Просто хотел, чтобы ты знала, что мне не все равно. И что мне правда жаль.
– Что именно? О чем ты сожалеешь?
– Обо всем. О том, что не удержал. Что развелся, не поверив. Что не выяснил ничего. Что оставил с сыном на долгое время.
– Ты бы хоть сейчас начал с ним видеться! Скоро Матвей начнет называть папой Макса.
– А ты этого не хочешь?
– В каком смысле?
– В прямом. Ты не хочешь, чтобы Матвей считал его отцом?
– Его отец ты!
– И ты хочешь, чтобы так и оставалось?
– Я… на что ты намекаешь?
Миша не успел ответить. Нас прервал стук, а затем, не дождавшись ответа, в комнату вошла моя прекрасная свекровь.
– Не уходи, пожалуйста, – прозвучало со стороны Миши, когда он увидел, как я спешно засобиралась.
Разговаривать с Ольгой – это было последним пунктом в списке желаний.
– Что она здесь делает? – Мать бывшего мужа обратилась к сыну, полностью игнорируя меня.
– Оказываю посильную помощь, – ответила я за Орлова. – Вы против? Хотя, погодите-ка, даже если и против, то что? – Я улыбнулась, делая маленький шаг навстречу Ольге.