Третья Сила - читать онлайн книгу. Автор: Марина Чернышева cтр.№ 55

От такого ответа я слегка растерялся, но ненадолго, а вспомнив, что на местного я все равно похожу очень мало, с легкостью сослался на свою нездешность и попросил уточнений. После чего меня тут же дружески просветили, что «Малый Канон» — это что-то вроде договора о мире, ненападении и помощи в случае агрессии со стороны. В принципе, магически закрепленные обязательства всего того, что я и сам был бы готов предоставить князю, в случае возникновения у него такой необходимости. Единственное «но» с моей стороны заключалось в том, что сидеть в дареном феоде я не собирался. Однако оказалось, что и это противоречие вполне разрешимо, поскольку я, как полноправный хозяин земли, имею возможность свалить управление «подарком» на доверенное лицо или, за неимением такового, назначить управляющего хозяйством хоть бы даже из своих подданных! А уж он, в случае нужды, отрядит и крестьян в ополчение, поскольку подчиненные рыцари мне, из-за малости собственного звания, не полагались…

Но не успел я вздохнуть с облегчением, поскольку на мой взгляд, все вопросы оказались благополучно разрешенными, как выяснилось, что прежде чем осуществить «Малый Канон», являющийся хоть и разрешенным, но все-таки магическим обрядом, а магия так и не была до конца и безоговорочно принята матерью-церковью, то прежде мне надлежит исповедоваться перед тем самым сухоньким старичком, которого я видел сразу по приходу и который (вступают фанфары!), является Благоверным отцом Февадием! (Не поручусь за точность, но у нас на Земле, «Благоверными» называли царей, кесарей и чуть ли не святых до их канонизации!) Я совсем уже решил, что такую персону пригласили ради моего посвящения, и слегка обалдел от свалившейся на меня чести, но возгордиться не успел, так как князь тут же и пояснил:

— В своих странствиях отец Февадий согласился заехать к нам в гости с тем, чтобы отмолить княжну Лиллитиль под отчим кровом, а заодно и помолиться за воинов, погибших ради ее спасения…

Я мысленно фыркнул: «Надо же, хоть и «заодно», но вспомнил все-таки о тех парнях, которых мы хоронили в виде разрозненных кусков тел, а то я уже думал, что до их гибели и дела никому нет!» Однако естественно, феодалу и сыну своего времени, вслух говорить ничего не стал: в лучшем случае — просто не поймет претензий, а в худшем — еще и оскорбится! А оно мне надо? Мне о своих проблемах думать надо, а не воспитывать местную знать.

Причем проблемы вполне могли оказаться нешуточными, поскольку в тонкостях местной религии я не в зуб ногой, а у старичка глазки весьма умные и смотрят внимательно, чтобы не сказать «проницательно»! А как могут отреагировать на пришельцев из другого мира там, где по словам джинна, таких визитов уже чертову прорву времени не было?! Не знаете? Вот и я не знаю и узнать, как ни странно, — желанием не горю! Как сами понимаете, такое настроение к меньше всего располагает к откровенности, а ведь по своей сути, исповедь и подразумевает полную откровенность.

Так что битых тридцать минут, вертелся я похлеще пресловутого ужа на сковородке! Старичок-то оказался очень и очень непростым, да еще и добросовестным, и внимательным. Короче: когда Благонравный наконец прекратил меня терзать всякими-разными вопросами, я был мокрый, как мышь, и чувствовал себя Гераклом, только что закончившим выгребать Авгиевы конюшни! Однако к «Малому Канону» он меня все-таки допустил, хоть и сказал, отечески похлопывая по плечу:

— Вижу, юноша, откровенность тебе тяжело дается и душу свою ты мне так до конца и не раскрыл… Однако «исповедь», есть дело сугубо добровольное и принуждения не терпит. Главное я для себя уяснил, а остальным поделишься, когда сам этого захочешь… — затем сделал у меня надо лбом характерный жест кистью, будто что-то сначала собрал, а потом откинул, означающий у местных благословение, и согласно кивнул князю, терпеливо и кротко ожидающему в сторонке.

Духовно опустошенный и уже не чаявший благополучного завершения исповеди, я почти автоматически повторил за старцем слова «Малого Канона» и с облегчением увидел, как маленькая голубая молния пронзила наши с князем ладони, сомкнутые в ритуальном жесте. А потом еще добросовестно отсидел положенное время на пиру. Правда последнее было не так уж тягостно, потому что после всех пройденных «процедур», я испытывал такой зверский голод, что сначала просто «мел» со стола все, что попадалось на глаза и только утолив первый голод, дальше уже смог наслаждаться и куропатками в брусничном соусе, и седлом барашка в белом вине, и всевозможными пирогами с ягодами в меду, запивая все эти деликатесы исключительно взварами и морсами, поскольку вопреки расхожему мнению, «расслаблять» перегруженную нервную систему алкоголем, категорически не рекомендуется!

***

Однако нормально отдохнуть, как видно, на этот раз мне была не судьба! Едва освободившись от перевязи с ножнами и успев снять только один сапог, я подвергся… визиту Лилли, которая была абсолютно не в себе и только и могла, что двигаясь по комнате как сомнамбула, на автопилоте огибая вещи, повторять как заводная кукла:

— Все пропало… Все пропало…

— Да скажешь ты наконец толком, что именно и куда «пропало»! — наконец рявкнул я, с минуту утомленно понаблюдав за ее телепанием по моей вожделенной спальне.

Однако мой запал пропал не возымев никакого эффекта и чертыхаясь сквозь зубы, ковыляя в одном сапоге, я добрался до графина с водой, набрал ее в рот и смачно фукнул ею в лицо ополоумевшей вампирше, как во времена моего детства это делали при глажке хозяйки, желающие увлажнить пересохшее белье. Вот эта процедура эффект возымела и я только чудом увернулся от пощечины когтистой лапкой! К счастью, повтора не потребовалось…

«Водные процедуры», впрочем, как и всегда в подобных случаях, оказали свое целительное действие, Лилли пришла в себя, смерила меня обиженным взглядом, плюхнулась в мое самое любимое кресло и… горько разрыдалась! Я даже немного опешил, настолько не ждал такой чисто девичьей реакции от моей неистовой вампирши! И да, меня проняло…

— Ну тихо, тихо, — облокотившись бедром о подлокотник кресла я обнял девушку за хрупкие плечи и привлек к себе одновременно легонько похлопывая ее успокаивающим жестом, — по поводу чего слезы? Что там у тебя «пропало», что ты аж в панику скатилась?!

— Как «что пропало»?! Ты же уже знаешь, что здесь этот праведник, Благоверный Февадий?! Отец похвастался, что оказывается, уже после моей отправки в монастырь св. Мартиники, ему доложили, что этот Благоверный отправился в путешествие с миссией благотворительности и его маршрут пройдет совсем недалеко от нас. Он и так-то хотел заполучить его в качестве гостя, а тут ты меня привез и папа посчитал, что это самый лучший способ в одни силки поймать двух зайцев! К тому же очень хороший повод для приглашения: этот праведник просто так может в замок и не поехать, но вот ради спасения живой душ-ши-и…

Последние слова она договаривала уже с надрывом и едва закончив фразу, опять разразилась слезами, как осенняя туча!

— Ладно, про Февадия понятно, но ты-то чего ревешь?! — как-то ускользала от меня идея слезоразлива.

— Ну, как же?! Я же тебе сколько раз уже говорила, что не хочу чтобы меня «отмаливали»?! Ты что, все мимо ушей пропустил?! Ох, мужчины..! — возмутилась Лилли моей кажущейся невнимательности.