Женский роман - читать онлайн книгу. Автор: Марина Светлая cтр.№ 5

Глядя на веселящегося родителя, Марина Николаевна нахмурилась и очень серьезно заявила:

—И ей вы явно уделяете больше времени, чем Кириллу.

—Кофе хотите, Марина Николаевна?

Учительница замерла с открытым ртом и поморгала. Потом рот закрылся. Но брови приподнялись.

—Что? — переспросила она, решив сделать вид, что могла ослышаться.

—Я спросил, хотите ли вы кофе, — сказал Макс чуть громче. — Вы ведь намерены мне рассказать, как лучше воспитывать сына. А я, знаете ли, без кофе плохо усваиваю информацию, не связанную с работой.

Ее лицо снова залилось краской, еще сильнее, чем до этого. Но она смело встретила его взгляд и проговорила:

—Нет, я не хочу кофе. Поздно для кофе. Видимо, я влезла в то, что меня не касается. За это прошу простить. И прошу не удивляться третьей его двойке за три недели. Надеюсь, вы не станете винить меня в предвзятости?

Вересов кивнул.

—Может быть, стоит нанять репетитора?

—Может быть, стоит. Если дело во мне.

—Я все понял, Марина Николаевна. С сыном поговорю, репетитора найму. Вот на собрании в будущую пятницу быть не смогу. Деньги на ремонт сдать сейчас?

Вересов полез в карман пиджака.

—Можно, — обреченно кивнула Марина Николаевна и достала из ящика стола распечатанный список с фамилиями учеников. — Распишитесь здесь, что сдали.

Он положил на стол деньги, потом снова полез в карман, достал ручку и поставил рядом со своей фамилией подпись. Подпись была ровной, в меру длинной, со сдержанной «М», фигурной размашистой «В» и оканчивалась странным знаком, похожим на угловатый скрипичный ключ.

—Разрешите откланяться, — с этими словами Максим Олегович Вересов кивнул учительнице и вышел из кабинета.

—До свидания, — запоздало сказала Марина Николаевна, тяжело вздохнула, спрятала деньги в ящик стола и тяжело села на стул. Это было самое первое в ее жизни родительское собрание. И она была в ужасе. Никто не готовил ее к тому, что папы выпускников могут быть… вот такие!

Посидев в тишине минут десять, Мара опомнилась и посмотрела по сторонам. За окном было уже довольно темно. А ей еще добираться. Она сгребла в сумку стопку тетрадей семиклассников с сочинениями. И, надев плащ, заранее принесенный из учительской, вышла из класса, закрыла его и пошла по лестнице вниз, думая о том, что, в конце концов, откажется от каблуков. К черту это нелепое желание быть хоть немного выше! Ноги болели нещадно.

Сдала ключ вахтеру. Вышла на улицу и вдохнула по-вечернему прохладный сентябрьский воздух. Пахло костром. Может, где-то листья палили. Зацокав туфлями по асфальту, торопливо направилась в метро. Маршрут был привычный. На метро до станции «Лесная». Оттуда на маршрутке до Броваров. И автобусом по городу.

В начале десятого вечера Мара зашла в квартиру, включила в коридоре свет и разулась.

—Дед! — крикнула она в сторону гостиной, где в темноте только мигал телевизор. — Дед, я дома!

—Что кричишь? — послышалось из комнаты, и почти сразу в прихожей показался высокий сухощавый мужчина, еще далеко не старик, с сильными залысинами на висках и острым взглядом удивительно ясных глаз из-под густых бровей. — Ну, и что так поздно? — недовольно спросил он.

—Родительское собрание, пробки на трассе, — коротко ответила она, стаскивая с себя плащ и вешая его на вешалку. Там он сразу стал единственным ярким пятном среди серых и черных курток и кофт — плащ был светло-голубого цвета и очень ей шел… на втором курсе.

Она подняла с пола сумку. И пробормотала:

—Мне сочинения еще проверять. Кофе сваришь? Пожаааалуйста.

—Ну и какой кофе на ночь глядя! Ты же уже совсем не ребенок! Сейчас желудок угробишь, что потом делать будешь? — ворчал дед, отправляясь на кухню и доставая турку из шкафа.

—Ну, иначе я над тетрадями усну, — спокойно ответила она, бредя вслед за ним. — Ужасно хочется, дед. С молоком. Молоко есть?

—Молоко есть. А спать надо в кровати, а не над тетрадями. О чем ты только думала, когда решила стать учительницей? Ни выходных тебе, ни проходных.

Петр Данилович снял закипевший кофе, налил в чашку и поставил перед Мариной. Рядом поставил пакет молока.

—Ужинать будешь?

—Неа, — качнула Мара головой. — Иначе точно усну. И у меня призвание.

Она налила молоко в чашку, помешала ложкой и отпила. Потом устало вздохнула и сказала:

—Я сегодня влезла, куда не надо было. Что делать, а?

—Есть суп! Я сейчас разогрею, — дед уже доставал из холодильника кастрюлю.

—Дед, ну не ем я суп ночью, — протянула она и улыбнулась. — Сейчас работать пойду. Честное слово, я даже перекусила перед собранием. А после шести есть нельзя. Вредно.

—А кофе полезно, да? Ничего тебе от супа после шести не сделается, все равно до утра сидеть будешь. А если не станешь есть суп — выкручу пробки!

Мара рассмеялась и положила голову на стол.

—Считай, я готова подписать акт о капитуляции, — пробормотала она. — Но не потому, что я прям не хочу бороться дальше за свои права, а потому что я тебя люблю. Вот.

—Вот и умница!

Петр Данилович поставил перед ней тарелку с супом, сунул в руку ложку и погладил по волосам.

—Так куда ты там влезла, куда не надо? — деловито спросил он у внучки.

—Объясняла отцу шестнадцатилетнего парня, как его воспитывать, — вздохнула она и стала вяло есть.

—И что такого? А то привыкли, во всем им школа виновата. А сами палец о палец ударить не хотят!

—Ну мальчик-то хороший, — протянула Мара. — Он только французский учить не хочет. Никто на него не жаловался никогда, я спрашивала. А я его отцу наговорила… Стыдно.

—Ну ничего, — дед снова погладил Марину по голове, — ничего. Хочет — не хочет. А надо. Значит, правильно, что все родителям сказала. Ты ешь, ешь, не филонь!

—Ем я. Ем, — она демонстративно отправила пару ложек в рот и сосредоточенно прожевала. — Он еще и на собрание опоздал сильно. И Кирилл с утра настроение испортил. Я злая была. Может, позвонить ему, а?

—Конечно, позвонить. Вот прямо сейчас! — дед насупился. — Доедай и ступай к своим тетрадкам. Как же ты любишь себе проблемы придумывать, — покачал он головой.

Мара засмеялась и быстро поцеловала его в щеку.

—Утром позвоню. В половине шестого встану и сразу позвоню! И они меня проклянут на веки вечные.

* * *

Капитан Блез Ратон, широко расставив ноги и держась за бортик, стоял на палубе и глядел на берег. Высокая статная его фигура была видна издалека. Черный плащ, расшитый серебром, развевался по ветру. Темные волосы, доходившие до плеч, были перехвачены шелковой лентой. Он был смугл. Его кожа задубела от солнца и соли. И резкие, крупные, но вместе с тем красивые в своей неправильности черты казались высеченными из камня искусным мастером. Он вглядывался в пристань, скользил темным взглядом по толпе людей, ожидавших, когда начнут на берег выгружать товар, привезенный на «Серпиенте марина».