Светоч - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Шубникова cтр.№ 71

– Владка, – шептал Чермный, – опять ворожить принялась? Уймись, инако тресну от силы.

– Вместе сдюжим, Глебушка. Двое нас, так легче.

Пятнадцать лет спустя

Тяжелая насада ткнулась носом в причал Новоградский. Кормчий высвистал работным, мол, не зевайте, вяжите крепче. Те и засуетились, забегали: кто сходни налаживал, кто тюки хватал.

Добрыня смотрел на городище, краше которого не видал еще. Лица не ронял, невместно, но глаза светлые сияли нестерпимым любопытством и молодой удалью.

– Мятль оправь, – отец прошамкал беззубым ртом. – Чекан спрячь. Ступай урядно, головой не крути. Узнают нас, так беда случится, – проговорил тихо и пошел со сходней.

Добрыня поспешил следом. Отцовского наказа не исполнил, оглядывался по сторонам, примечал, а иной раз и останавливался полюбоваться огромным торжищем, послушать зазывы новоградских купцов, подмигнуть красавицам местным, что проходя мимо, улыбались высокому пригожему парню.

– Вырос град, – отец встал у ворот, поднял высоко голову с поседевшей косицей. – Крепко стоит, вцепился в землю, корнями врос.

– Здесь везде такие хоромы? – Добрыня едва не споткнулся, заглядевшись на высокий дом в пять окон с резными столбушками крыльца.

– Везде, сын. Улиц-то больше стало. Вон там, – указал рукой без одного пальца, – княжьи хоромы. Там и стогна вечевая.

– Помню вон того идола, – Добрыня голову к плечу склонил. – А хором высоких не помню.

– Где тебе помнить. Из града ушли, ты еще у мамки на руках сидел, – отец пригладил долгую косицу широкой ладонью. – Довольно того, что я еще в памяти. Смотри, Добрыня, смотри на то, чего лишились Скоры. Князь Чермный развеял род наш, рассыпал по чужим землям. В глаза ему не хочешь заглянуть? Не хочешь спросить, почему через него мамка твоя померла на ладье? Почему брат утонул? Не хочешь выпытать, почто дед твой занедужил и не проснулся поутру в морозный день?

Добрыня не ответил, головы опускать не стал, не имел такой привычки, и отца боднул тяжким взглядом.

– Чего уставился, щеня? Кровь-то не бурлит? Мести не просит? – вызверился поживший.

– У тебя бурлит? – огрызнулся Добрыня. – Сам ведь говорил, что княжил ты худо. За то и погнало вече. Чермный отпустил, а мог бы....

– Рот прикрой, – отец поправил широкую опояску, стянул края мехового варяжского мятля. – Отпустил он… Волк Лютый смилостивился над родовитыми, да не спросил, нужна ли его подачка. Гордость нашу подломил, хребта лишил.

Не нашелся парень с ответом, только положил руку на топорище чекана и сжал накрепко. Пнул меховым сапогом пожухлые осенние листья, укрывшие улицу золотым покровом.

– Тепло здесь, – отец поднял лицо к солнцу, зажмурился: натянулся рубец, рассекший бровь надвое. – Отрадно. Сколь зим тут не был, уж позабыть пора, а все одно, как домой вернулся. Ты как мыслишь, Добрыня, где твой дом?

– На Онего, в Пилегме.

– Вот то и обидно, что не здесь, в Новограде. Урочище, богами забытое, своим домом чтишь, а ты ведь княжий сын.

– Я Добр с Онего из рода Скоров. Вой опоясанный. Чекан мне ковал сам Ове Длиннорукий, – Добрыня выпрямился, плечи расправил. – Ты отец мой, Нежата Беззубый. Вой бывалый, хозяин богатый. И никаких князей я не знаю. Своей жизнью я доволен.

– Доволен он, гляньте, – ворчал Нежата. – Вот ведь судьбина, будто для тебя Пилегма строилась. Ты и впрямь на своем месте, Добр. А скажи мне, не хочешь ли большего?

– Хочу, как не хотеть, – Добрыня шагнул в сторону княжьих хором, любопытничая. – Драккар свой хочу и до соленой воды дойти. А там и другие городища смотреть.

Будто тянуло что-то Добра с Онего к широкой вечевой стогне, манило и не дозволяло свернуть с улицы. Парень шел, как зачарованный, не оборачиваясь на отца. Знал, что тот идет за ним, поступь его слышал и ворчание тихое.

У большого дома, стоящего опричь стогны, Добрыня едва не столкнулся с дюжим дружинником. Тот брови свел, оглядел недоверчиво крепкого парня.

– Что там, Невзор? – из-за спины ратного вышла женщина.

Добрыня замер, глядя на нее. Лик невиданной красы, убрус белее снега, теплый мятль редкого меха, а из-под него – платье шитое золотом.

Дружинник дернулся оттереть плечом Добрыню, но был остановлен красавицей:

– Ступай, Невзор. – Голос у нее тихий, да будто знакомый. – Ступай.

– Как скажешь, княгиня, – поклонился вой и отступил подале.

Пока Добрыня разглядывал красавицу, Нежата подошел, заговорил. Такого голоса и слов таких сын от отца еще не слыхал:

– Здрава будь, Влада…Владушка…

– Нежата… – как выдохнула. – Сколь зим.... Зачем ты здесь?

– Сына привез, – Нежата голову склонил. – Да и чаял тебя увидеть. Как живешь, княгиня?

– Отрадно. Счастливо, – улыбнулась белозубо. – А ты?

Добрыня дышать забывал, слушал во все уши и глядел во все глаза!

– Я? – задумался, пригладил косицу рукой. – Живу, Влада. И боле нечего сказать. Вся радость в сыне. У тебя, знаю, своих двое и дочка старшая. Здоровы ли?

– Здоровы, благо Ягине Премудрой и Ладе Пресветлой, – княгиня Влада говорила с отцом, а смотрела на сына. – Добр с Онего? Из рода Скоров? У тебя иная судьба. Ладью свою получишь еще до исхода зимы. До соленой воды дойдешь, а потом сюда вернешься.

Смотрела так, что по спине парня морозец побежал. С того крепкая его рука наново легла на топорище.

– Вой ярый, – засмеялась княгиня. – Никогда волхвы не встречал?

– Нет, – покачал головой Добр. – В Пилегме нет волхвов, только старая Яругна. Она корешки в лесу собирает и отвары делает.

Она кивнула, улыбнулась и обернулась к отцу:

– Нежата, уходи из града и сына увози. Не твое это место, нет тут ничего для тебя. Узнает князь, что явился, беда случится. А Добр мстить не будет, – обернулась к парню: – Помнишь меня?

И как пелена с глаз упала! Вспомнил матушку рыдающую, отца на лавке – в огневице и бреду – и ее, Владу, что творила волшбу над болезным, ставила его на ноги. Вспомнил и то, как целовала его, двулетка, в лоб, обережное слово на него кидала.

– Здоровой живи, крепкой руки, острого глаза, горячего сердца и мудрых мыслей… – само с языка соскочило. – Княгиня, вот слова твои! Помню!

– Вижу, что слово обережное дошло до богов. И рада, что ты, Добр с Онего, таким и стал, – потянулась и пригладила его косу с первым серебряным кольцом в ней. – Отца береги. Он твоя опора покамест ты сам не станешь ею для других. Ступайте, сейчас ступайте. Ночлега ищите в торговой сторонке, подале от княжеских хором.

– Влада, постой, – Нежата поднял руку удержать красавицу, но отдернул, словно обжегшись. – Простила ты меня, нет ли? Не могу с такой ношей по жизни идти. Туго, тяжко.