Культя ноги вспыхнула болью, когда парень уперся своим примитивным протезом в палубу и с усилием сделал первый шаг.
Пыль наполняла внутренности челнока. Ветер гонял по отсеку все, что не было прикреплено к стенам и полу. В углах появились песчаные наносы, а на окрашенных поверхностях — первые царапины.
— Повелитель!
При мысли, что он никогда больше не увидит Конрада Керза, Элвера охватила паника. Он испугался, что примарх уйдет и потеряется в буре. Да, Керз был чудовищем и принес ему много боли, но между примархом и бывшим помощником рулевого образовалась некая связь.
Одновременно в голове Элвера раздавался соблазнительный шепот свободы. Он мог закрыть люк, забыть про ветер, вернуться на «Шелдрун» и со всех ног броситься к обитаемой звездной системе. До ближайшей придется добираться лет десять, но на борту хватит припасов. Он еще молод, и у него свой собственный корабль. Можно нанять новую команду, продать весь груз и проложить новый маршрут между звезд. Через несколько лет он даже сможет позволить себе новую аугментику и исправить ущерб, который нанес ему Керз.
Керз.
Он замешкался.
Примарх уже исчез из вида за стеной из ветра и песка. На выбор осталось лишь несколько мгновений.
Свобода или ужас?
Элвер знал, что свобода — это ложь. Сама ее концепция — абсурдна. Он всегда был рабом. Сейчас он стал невольником другого человека. Во Вселенной, населенной лишенными свободы людьми, раб познается по хозяину.
Сейчас он служил самой смерти. Кто может быть сильнее?
— Повелитель! — закричал Элвер, нетвердо шагая навстречу буре. — Подождите! Подождите меня!
Трескучий мороз вцепился в него с такой же силой, как и ветер. Элвер дернулся, словно от удара, когда холод запустил свои когти под кожу, однако сделал еще один нетвердый шаг вперед. Было слишком поздно возвращаться за пальто. Силуэт Керза маячил впереди — столб тьмы в серых сумерках Тсагуальсы. Элвер поспешил следом, борясь со стихией, а примарх, казалось, без малейшего усилия шел вперед.
Эта неспешная погоня продолжалась около часа. Элвер перестал чувствовать конечности. Пыль и песок набились в механизмы бионической руки, и та перестала работать. Тот же песок скопился и в чаше протеза ноги, натирая свежие шрамы. Но он не сдавался. Постепенно ярость бури сошла на нет, ветер стих. Элвер обнаружил, что идет по мертвому миру, и единственный звук, который он слышит, — его собственное хриплое дыхание под маской респиратора.
Керз оставался на том же расстоянии, что и раньше, не приближаясь и не удаляясь. Теперь, когда пылевая буря стихла, Элвер заметил, что примарх ждал, если смертный отставал, и начинал идти только после того, как тот сокращал дистанцию.
Наконец сквозь пылевую завесу начали проступать очертания чего-то огромного. Поначалу Элвер решил, что они добрались до какой-то горы, но быстро отбросил эту мысль — слишком большим был силуэт.
Мгла расступилась, открывая взору гигантское здание. Черный камень его стен был отполирован до блеска и каким-то чудом сумел сохранить первозданный вид, несмотря на суровые условия. У горизонта тускло мерцало крохотное светлое пятнышко — местная звезда. Свет этой жалкой пародии на закат отражался от зубцов на стенах, громадных дверей и окон, забранных витражами и украшенных лепниной. Примарх остановился у входа в крепость — колоссального, около ста метров в высоту, проема.
Элвер из последних сил ускорил шаг и догнал своего мучителя.
— Мой дом, — пояснил Конрад Керз. Хотя, конечно, этот термин недостаточно полно описывал масштабы строения.
Когда пыль начала оседать после недавней бури, Элвер понял, что громадная крепость не достроена. Многие двери и окна зияли пустыми черными провалами. Верхние уровни окружали леса. И дело было не только в незаконченной работе. Все вокруг выглядело заброшенным. Строительное оборудование и груды материалов прятались под песчаными наносами, скопившимися у подножия стен. Покрывающий их брезент протерся и истрепался за многие годы под ударами постоянных штормов. И вокруг не было ни единой живой души, кроме них. Вообще никого.
— Теперь будем ждать, — сказал Керз.
— Чего?
— Не чего, а кого. Моих сыновей.
Элвер принес припасы с челнока и устроил небольшой лагерь у ворот для себя и своего повелителя. Стены укрывали их от пыли и ветра, но не от холода. Внутри крепости, вероятно, имелось множество помещений куда более пригодных для проживания, но Керз отказывался заходить внутрь.
— Позже! — отрезал он. — Сейчас не тот момент. Мы будем ждать здесь, пока не настанет время.
Больше ничего. Примарх просто сел в тени и ворот, опустил голову и провел так несколько дней, не двигаясь. Элвер подозревал, что Ночной Призрак испустил дух, но не решался проверить.
Сыновья Керза начали прибывать небольшими группками. Об их приходе возвестил рев двигателей в ночи. Элвер вылез из спального мешка, стряхивая слой песка, нанесенного за несколько часов дремы. Примарх поднялся на ноги — мрачная тень, чернее ночи, — и замер в проходе.
По небу прокатывался механический вой. Небо по-прежнему скрывалось за пеленой грозовых облаков. Порой в их глубине вспыхивали разряды молний. За время, проведенное на этой планете, Элвер не раз задумывался, можно ли разглядеть звезды с поверхности Тсагуальсы. Любая попытка взять какой-либо предмет, достаточно долго пролежавший на поверхности, оборачивалась вспышкой и ударом накопленного статического электричества. По той же причине корабли, спускавшиеся к поверхности, окружала сеть ярких молний. И хотя сами машины невозможно было разглядеть на фоне черных туч, синие отсветы, скользящие во мгле, давали представление о том, где они находятся.
Корабли приземлились в небольшом отдалении от недостроенной крепости. Элвер проковылял к воротам и замер в ожидании.
Первой из мрака вышла группа из пяти воинов. Сначала в темноте зажглись красные огоньки, напоминающие глаза ночных хищников. Воины приблизились к примарху, который возвышался над ними так же, как они возвышались над Элвером. Тьма размывала их силуэты. Кроваво-красный свет линз и синие вспышки разрядов выхватывали из мрака угловатые очертания доспехов. Молнии, нарисованные на пластинах брони, мерцали, еще сильнее затрудняя восприятие. У большинства новоприбывших на забралах шлемов виднелось изображение черепа. Отсеченные головы побежденных врагов свисали с наплечников на длинных цепях. Даже после нескольких лет в компании примарха Элвер испытал шок от облика этих созданий. Они казались куда более жуткими, чем их генетический отец. Керз был безумен и страдал из-за конфликта между собственной неконтролируемой жестокостью и обостренной жаждой правосудия. А прибывшие воины не были безумцами. Они осознанно решили следовать по тому же кошмарному пути.
— Ловец Душ, — произнес Керз.
Предводитель группы опустился на колени. Остальные последовали его примеру.