Клятвы мертвых птиц - читать онлайн книгу. Автор: Елена Кондрацкая cтр.№ 16

– Оплошности?! Ты называешь это оплошностью?! – крикнул Белогор. – Я не намерен играть в твои игры! Слышишь? И не буду скрывать правду!

Он взмахнул рукой, и решётка распахнулась.

– Убирайтесь! – рявкнул он Видане и её подругам, испуганно притихшим на полу. – Убирайтесь, пока я не убил вас на месте! Живо!

Лель рухнул на колени, едва дыша. Сердце колотилось как сумасшедшее, а перед глазами всё ещё стояло перекошенное лицо Белогора. Не может быть. Этого просто не может быть! Это всё колдовство! Морок! Ложь! Это не может быть правдой! Видана присела перед ним на корточки, печально улыбнулась и снова коснулась его груди. Вместо кровавого знака там теперь была золотая татуировка.

– Прими этот знак на твоей груди. Золото, дарованное тебе богом, знаменующее вашу неразрывную связь и его благословение, – сказала Видана, мягко улыбаясь. Голос у неё оказался мелодичный, глубокий и ласковый. – Прими и новое имя своё и храни его в сердце. Нарекаю тебя Баженом. Добро пожаловать в семью.

К Лелю подошла Мила и уткнулась мокрым носом в ладонь. Видана, не отрывая одной руки от Леля, положила другую на голову лисицы.

«Братик?» – прозвучал в голове у Леля родной голос.

Он задрожал всем телом, сжался в комок и заплакал.

Лель прожил с чернокнижниками год. Оказалось, что такая деревня в Инежских горах не единственная. Лель узнал ещё о трёх, куда можно было добраться за день или два, но Ингар сказал, что есть ещё поселения – они разбросаны по всей горной гряде, а ещё похожие деревни прячутся в лесах на юге и на севере, там, куда редко добираются гвардейцы.

Раз в месяц Ингар и Лель обходили ближайшие поселения, чтобы помочь больным. Ингар приносил отвары и травы, а Лель использовал умения Журавля. Применять чары для лечения чернокнижники не умели, да и не все в поселениях вообще владели чарами. Жили здесь и простые люди: возлюбленные чернокнижников, их братья и сёстры, старики и дети, которые не получили при рождении благой поцелуй магии, но выбрали последовать за Чернобогом или за теми, кого считали своей семьёй. Им в первую очередь способности Леля и пришлись очень кстати.

В один из таких обходов Лель впервые принял роды и даже спас роженицу от смерти, сумев остановить открывшееся кровотечение. Счастливый муж и отец новорождённых близнецов напоил измотанного и порядком напуганного Леля брагой до такой степени, что Ингару пришлось тащить его домой на себе.

– Это было так жутко, Ингар, – бормотал Лель, вися на плече друга и пуская слюни на его рубаху. – Они сначала десять часов не лезли, а потом ка-а-ак полезли. Огромные! Как только женщины это выносят… это же… поразительно. И очень страшно.

Ингар добродушно рассмеялся:

– Ничего, раза с третьего пообвыкнешься!

– Больше никогда! – запротестовал Лель и тут же грустно вздохнул: – Новая жизнь даётся нам в таких муках, почему в итоге мы её не ценим?

– Не знаю. – Ингар закряхтел и перехватил Леля поудобнее. – Должно быть, память у нас короткая.

– А длинная, думаешь, уберегла бы?

Ингар задумался, неспешно подходя к пещере, что вела в их деревню.

– Не знаю, сынок. Ой, не знаю. В стае нас учили хранить память об ужасах Первой резни кланов для того, чтобы она не повторилась. Чернокнижники хранят память о Великой Войне, чтобы сохранить осколки утерянной правды. А Совет Чародеев хранит память о победе в этой войне, чтобы не потерять власть. Но знаешь, после Первой резни случилась вторая, во время которой я и покинул Северные Земли. Память о правде Великой Войны не спасает чернокнижников от смерти. А слава о былой победе, думаю, однажды перестанет уберегать Совет от падения. Так что, сынок, нет у меня ответа на твой вопрос.

– Что же тогда делать? – протянул Лель, сонно шмыгая носом.

– Любить, сынок. Любить, пока можешь, и от всего сердца. Любить сейчас и, исходя из этой любви, принимать решения, совершать поступки и ради неё жить.

– И это всех нас спасёт?

– Некоторых из нас. Но ведь и это уже бесконечно много.

С тех пор Лель увидел появление новой жизни ещё пять раз. И, как и предсказывал Ингар, к четвёртым родам Лель пообвык и наловчился облегчать роженицам муки, с помощью чар притупляя боль и вовремя исцеляя повреждения. А ещё он научился общаться с животными. Когда можешь забраться в голову к зверю, помочь ему гораздо проще. А вот забираться в сознание к людям у Леля получалось гораздо хуже, даже в тех случаях, когда человек не имел ничего против и добровольно открывался Лелю. Он так в полной мере и не овладел этим умением. Да никогда и не стремился, Лелю хватало и того, что он мог разговаривать с Милой, заглядывать в душу к кому-то ещё он не видел надобности.

Со временем Лель почувствовал в себе желание покинуть деревню и продолжить своё путешествие, вместе с Милой обойти весь Первый Материк, а потом… он не знал, что будет потом. И, если честно, не хотел об этом задумываться. Он решил просто исполнить обещание, данное Белаве: помогать каждому, кто встретится на пути до тех пор, пока она его не позовёт. Лель начал собираться в путь.

Всё случилось тёплой весенней ночью, за несколько дней до запланированного Лелем отбытия. В их деревню пришёл раненый чернокнижник из соседнего поселения, тот самый отец близнецов, что едва насмерть не напоил Леля. Он не успел попросить о помощи, упал на выходе из пещеры и умер. Из его спины в небо смотрели две стрелы.

Ингар и Лель отправились в соседнее поселение незамедлительно. Каждый из них понимал, что уже не успеет предотвратить то, что там произошло, но оба надеялись, что смогут хотя бы кого-то спасти.

Деревня сгорела дотла. Дома ещё дымились, когда Лель с Ингаром вошли в поселение. Нападавшие не потрудились похоронить или сжечь трупы, и тела лежали ровно там, где их настигли меч или стрела. Казалось, что по деревне прошёл страшный, разрушительный шторм, который не оставил после себя ничего живого. Не пощадили даже скот: мёртвые овцы и свиньи лежали вперемешку с людьми. Небо затянуло чёрным дымом, земля пропиталась кровью, а воздух – запахом гари с омерзительно сладким привкусом.

Лель и Ингар брели по деревне, высматривая выживших, но никто не шевелился. Лель закрывал нос рукавом, пытаясь укрыться от ужасающего, отвратительного запаха смерти. А Ингар едва держал себя в руках: глаза его стали жёлтыми, плечи дрожали, на руках появились чёрные когти, а клыки изранили губы – он был в шаге от того, чтобы перекинуться в волка.

– Никого не осталось, – прорычал он, втягивая носом воздух. – Я не чувствую никого живого.

– Кто-то должен был остаться. Хоть кто-нибудь. – Лель заглядывал в каждый дом, судорожно вслушиваясь в могильную тишину. У одной из хижин он остановился – у дверей ничком лежала женщина, накрывая собой неподвижные тела близнецов. Спину её рассекала длинная рана от меча. Маленькая ручка одного из детей запуталась в прядях маминых волос. Лель задохнулся от ужаса, попятился, споткнулся о труп собаки, рухнул на землю и замер, не в силах отвести взгляд от этого чудовищного зрелища.