На иных ветрах - читать онлайн книгу. Автор: Урсула Ле Гуин cтр.№ 52

Сеппель улыбнулся.

– Это – как говорим мы на Пальне – «тот самый вопрос»! Его великий Атх задал дракону Орму тысячу лет назад в руинах Онтуэго. «Может ли дракон солгать?» – спросил волшебник. И Орм ответил: «Нет», – и дохнул на него огнем, оставив от Атха горстку пепла… Но стоит ли нам верить этой истории? Ведь что там было на самом деле, знает один лишь Орм.

«Бесконечны споры магов между собой», – подумал про себя Олдер, но вслух этого не сказал.

Оникс явно решил поспать как следует; голова его откинулась назад, суровое напряженное лицо расслабилось.

И Сеппель сказал еще тише, чем обычно:

– Олдер, я надеюсь, ты не жалеешь о том, что мы сделали в пещере Аурун? Я знаю, наш общий друг считает, что я недостаточно внятно предупредил тебя.

И Олдер, не колеблясь, ответил:

– Я ни о чем не жалею!

Сеппель молча поклонился, а Олдер быстро прибавил:

– Я понимаю, что все вы, волшебники, стараетесь сохранить Великое Равновесие. Но Древние Силы Земли ведут свой собственный отсчет, верно?

– Да. И «справедливость» их такова, что людям трудно ее понять.

– В том-то и дело. Вот и я пытаюсь понять: почему я должен был отказаться от своей профессии, чтобы мне перестали сниться сны о царстве мертвых? Какое отношение одно имеет к другому?

Некоторое время Сеппель молчал, а затем ответил – вопросом на вопрос:

– Но ведь не благодаря своему мастерству ты пришел к той каменной стене?

– Нет, конечно! – уверенно ответил Олдер. – У меня было не больше возможностей пойти туда, чем не пойти.

– Так как же ты все-таки попал туда?

– Жена позвала меня, и душа моя устремилась к ней.

Последовало длительное молчание. Затем волшебник промолвил:

– Другие тоже теряют горячо любимых жен и мужей…

– И я так говорил лорду Ястребу, но он сказал: это верно, но все же связь между двумя истинно любящими друг друга бывает порой столь тесна, что может длиться почти вечно…

– Ни одна связь не может длиться вечно, если люди разделены той каменной стеной!

Олдер посмотрел прямо в проницательные глаза волшебника, ярко горевшие на его добром смуглом лице.

– Но почему это так? – спросил он, помолчав.

– Потому что смерть прерывает всякую связь между людьми и их душами.

– Но тогда почему же эти мертвые никак не могут умереть?

Сеппель, явно застигнутый этим вопросом врасплох, изумленно уставился на Олдера.

– Прости, – сказал Олдер. – Я просто неправильно выразился. Я хотел сказать вот что: я знаю, смерть прерывает связь души и тела, и тело умирает, возвращаясь обратно в землю, а душа должна отправиться в ту темную страну, имея прежнюю телесную оболочку; но как долго душе терпеть это существование? Неужели вечно? Вечно – среди холодных камней, покрытых серой пылью, вечно в сумерках, во тьме, без единого лучика света, без любви, без малейшей радости? Мне невыносимо думать о том, что Лили останется там навечно! Почему она должна оставаться там? Почему она, точнее, ее душа, не может… – он невольно запнулся, – …быть свободной?

– Потому что там не бывает ветра! – сказал Сеппель. Взгляд у него был очень странный, а голос звучал жестко. – Искусство человека виновато в том, что ветры никогда не дуют в темной стране.

Он внимательно посмотрел на Олдера, но, казалось, видит его не очень хорошо. Лишь постепенно взгляд его прояснился, выражение лица переменилось, и он отвернулся, словно любуясь изящно выгнутым фок-марселем, полным свежего северо-западного ветра. Потом Сеппель опять быстро глянул на Олдера и сказал почти так же мягко и ласково, как всегда:

– Впрочем, об этом ты знаешь не меньше меня, друг мой. Даже больше – ты узнал все это собственной плотью, собственной кровью, и это знание стучит в твоем сердце. А я знаю только на словах. Но это старинные слова!.. Давай-ка лучше сперва доберемся до Рока, и, возможно, тамошние Мудрецы сумеют объяснить нам то, что мы тщетно пытаемся понять. А если этого не смогут разъяснить и они, то, может быть, расскажут драконы. А может быть, именно ты станешь тем человеком, который покажет нам верный путь.

– Ну да, и буду как тот самый слепец, который ведет зрячих к краю пропасти! – воскликнул с горьким смехом Олдер.

– Ах, мы и так уже стоим на самом краю пропасти! И глаза наши закрыты, – промолвил Сеппель.

Лебаннен вскоре понял, что корабль слишком мал, чтобы вместить то невероятное беспокойство, что переполняло его. Женщины целыми днями сидели под своим крошечным навесом, а волшебники – под своим, как утки в рядок, а он мерил шагами палубу, метался вверх и вниз по трапу и постоянно терял терпение из-за того, что палуба слишком узка и мала. Ему казалось, что именно его нетерпение, а вовсе не волшебный ветер заставляет «Дельфина» бежать так быстро. И все же недостаточно быстро! Лебаннен мечтал, чтобы это путешествие закончилось как можно скорее.

– А помнишь тот флот близ Уотхорта? – спросил Тосла, вместе с Лебанненом склоняясь над картой. – Великолепное было зрелище! Тридцать кораблей в ряд!

– Хотелось бы мне, чтобы мы сейчас плыли не на Рок, а на Уотхорт! – вырвалось у Лебаннена.

Да, я тоже никогда Рок не любил, – понимающе кивнул Тосла. – К тамошним берегам порой и на двадцать миль не подойти – ни тебе нормального ветра, ни нормального течения, только тот «бульон», который эти волшебники сварили! И скалы, что торчат из воды к северу от Рока, тоже никогда на одном месте не бывают. А город полон всяких мошенников и трюкачей, которые только и делают, что обличье меняют! – И старый морской волк Тосла сплюнул в воду. – Я бы, пожалуй, предпочел снова встретиться со стариком Гором и его работорговцами, чем с этими Мудрецами!

Лебаннен кивнул, но сам ничего не сказал. В этом-то и была прелесть бесед с Тослой: он запросто говорил вслух то, что Лебаннену, он сам это чувствовал, лучше было вслух не говорить, даже если он полностью разделяет мнение Тослы.

– А кто был тот немой, помнишь? Точнее, безъязыкий? – спросил Тосла. – Тот, что убил Сокола на городской стене?

– Эгре. Пират и работорговец.

– Вот-вот. Он сразу узнал тебя – там, в Сорре. Прямо к тебе направился. Интересно, откуда он тебя знает?

– Однажды я попался ему в руки. И стал его рабом.

Удивить чем-нибудь Тослу было нелегко, но после этих слов моряк уставился на Лебаннена, разинув рот. Он явно ему не верил, но сказать, что не верит, не мог, а потому и молчал. Лебаннен с минуту наслаждался произведенным эффектом, но потом все же сжалился над шкипером.

– Когда Верховный Маг взял меня на охоту за Кобом, мы сперва отправились на юг. И какой-то тип в городе Хорте подло заманил нас прямо в логово работорговцев. Ястреба они тут же свалили ударом по голове, и я бросился бежать, надеясь, что смогу увести их от него. Но оказалось, что охотились они именно за мной – за меня можно было получить куда более высокую цену. В общем, очнулся я в цепях на галере, направлявшейся в Соул. Но Ястреб спас меня еще до исхода ночи. И всех остальных рабов тоже. Оковы упали с нас, точно сухие листья, сорванные ветром. А потом он велел Эгре замолчать и молчать до тех пор, пока не найдет что-нибудь, заслуживающее того, чтобы об этом говорить вслух… Верховный Маг тогда приблизился к нашей галере в виде огромного столба света над черной водой!.. Тогда я впервые понял, Каков он на самом деле. И каково его могущество!