Хозяйка волшебной лозы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Соболянская cтр.№ 6

– Идём, – оглянулся старый винодел и шагнул в одну из галерей.

Я восхищённо ахнула. Это была настоящая сокровищница.

Широкий ход с таким же высоким потолком и каменными стенами, что и холл, уходил далеко вперёд. В стенах так же были выбиты небольшие, но глубокие ниши, доверху наполненные бутылками, пробки которых чуть выступали наружу.

– Потрясающе, – протянула я под одобрительным взглядом дядюшки Одэлиса. – И в каждой хранится вино?

– Да, – кивнул синьор, – в пяти галереях по правую сторону хранится «Королевский лекарь». В этой «Королевская ночь». – Дядюшка потянул одну из бутылок расположенной у самого пола ниши, и я услышала глуховатый стеклянный звон. Бутылка была тёмно-зелёной слегка припорошенной пылью, а внутри плескалось нечто настолько тёмное, словно это был сам мрак. – Любимое вино нашего короля. Это купаж прошлого года из двух чёрных сортов. Вино очень терпкое, с чуть заметной горчинкой и едва заметным сладким послевкусием. «Королевскую ночь» начал поставлять мой прадедушка. Он был последним, кто выпустил новое наименование. Больше наше шато не получало такого позволения. Всего мы поставляем королевскому двору пять наименований вин, и в каждом есть «королевский»: «Королевская ночь», «Королевский рубин», «Королевский лекарь», «Королевская роса» и «Королевский поцелуй». Он в соседней галерее. Это сладкое вино очень любит королева.

Мы шли вперёд, и я замечала, чем дальше мы от входа, тем больше пыли на бутылках.

– Почему они такие грязные? – удивилась я вслух и тут же осеклась – вдруг дядюшка Одэлис обидится.

Но он только усмехнулся.

– Думаешь, старый Одэлис – грязнуля и не следит за королевским вином? – я смущённо потупилась, раздумывая, как оправдаться и не задеть чувства старого винодела. Но он вовсе не обиделся и сам объяснил мне: – Волшебное вино не любит суеты, оно должно лежать в покое. Если взял бутылку с места, должен выпить её в ближайшее время. Иначе вино проснётся от сотрясения и начнёт делиться жизненной силой. Не выпьешь вовремя – и вся магия пропадёт.

Я удивлённо посмотрела на пыльную бутылку в руках винодела.

– Эту красавицу, – пояснил дядюшка Одэлис, – мы с тобой откроем сегодня вечером. Весной я всегда пробую свежую заготовку. Все процессы уже запущены, и можно понять – вышло у меня королевское вино или нет. Как-то несколько лет назад пришлось уничтожить всю партию, потому что я недосмотрел. В вине не было ни капли волшебства. Той осенью умерла моя дорогая супруга… – его голос прервался.

Мне захотелось обнять старого винодела, утешить, сказать, что всё будет хорошо, но я решилась только сжать его ладонь.

– Спасибо, милая, – я ощутила ответное пожатие. – А теперь идём дальше. Хочу показать тебе остальные галереи, пока ты не превратилась в сосульку.

Мы дошли до конца галереи и оказались ещё в одном просторном круглом зале. Вдоль стен здесь стояли большие деревянные столы и приставленные к ним лавки.

На мой вопросительный взгляд дядюшка Одэлис пояснил, что это дегустационная зала. Несколько раз в год приезжает королевская комиссия и пробует вина, прежде чем увезти их королю.

Из дегустационной мы повернули назад, в одну из галерей. Пять длинных ходов с королевским вином выглядели одинаково. А ещё в двух вдоль стен стояли огромные деревянные бочки с металлическими обручами. Здесь готовились королевский херес и вермут.

– Ну идём, дочка, а то ты совсем посинела, – дядюшка Одэлис потянул меня к выходу.

Я хотела спросить, как он разобрал цвет моего лица при свете ламп, но почувствовала, что по коже от холода уже бегут стаи мурашек. А зубы снова возомнили себя кастаньетами и начинают выстукивать ритм.

На улице я быстро согрелась, и день пошел своим чередом. А вечером дядюшка Одэлис позвал меня посидеть у огня с работниками. Объяснил, что это тоже часть магии вина. Хозяин виноградника должен знать работников в лицо и по именам, понимать, кто и с чем лучше работает, чтобы все делалось максимально хорошо и правильно.

Хозяину смуглые люди обрадовались. Оказывается, сегодня был день перед выходным – что-то вроде пятницы, поэтому работникам выдали большую оплетенную бутыль простого, не волшебного вина, чтобы повеселиться.

На специальной площадке развели костер, поставили на него огромный котел с похлебкой, а рядом корзину с хлебом и сыром. Сыр был тоже свой. Я уже знала, что ниже склонов, увитых виноградом, прямо у подножия холма находилась маленькая ферма. Коров там кормили не только травой и кукурузой, но и сушеным жомом от производства вина, поэтому сыр имел насыщенный цвет и необычный привкус.

Нас с дядюшкой приняли в кружок, предложили грубые глиняные кружки с вином и похлебку. Мы отведали горячее варево, больше похожее на кукурузную кашу, а потом переключились на хлеб и сыр. Все же край был сельскохозяйственный, поэтому до глубокой осени мясо тут почти не ели.

Огонь, легкое вино, разговоры…

Когда спустилась ночь, кто-то из работников принес гитары, и зазвучала музыка. Долгие протяжные песни разбудили во мне тоску по дому, слезы набежали на глаза, но дядюшка накинул мне на плечи большую красивую шаль, подлил вина, насыпал в ладонь изюма, как маленькой девочке, и меня вскоре отпустило.

Ночью прошёл дождь. Хороший такой майский ливень с сильной грозой и яркими молниями.

Это мне рассказал за завтраком дядюшка Одэлис. Пришлось поверить ему на слово, поскольку я спала так крепко, что не видела сверкания и не слышала грохота. Но кусты и деревья, затеняющие веранду, выглядели умытыми, а на траве блестели капли дождя.

Перед выходом из дома синьор Портэлл протянул мне нечто, отдаленно напоминающее резиновые сапоги. Правда, очень отдаленно, потому что эта… хм… обувь состояла из крупных ороговевших чешуек.

С некоторой опаской я сунула ногу внутрь. Дядюшка Одэлис с насмешкой смотрел на меня. Сам он был обут в такие же «сапоги». И только это заставило меня решиться на эксперимент.

Впрочем, кусаться обувь не собиралась. Я сделала несколько шагов, потопала, проверяя удобство сапог, и нашла, что они вполне ничего – носить можно. Тяжеловато только.

Впрочем, первый же шаг с крыльца показал, что дядюшкина предусмотрительность была вполне обоснована. Ибо я провалилась в чавкающую грязь по щиколотки. Точнее провалились сапоги.

Уже уверенная, что теперь мне придётся приложить немало усилий, чтобы выбраться из западни, подняла правую ногу. И с удивлением заметила, что сапог выскользнул из грязевой ловушки легко, причём на нём не осталось ни следа этой самой грязи. Вторая нога поднялась так же легко, и вскоре я уже с удовольствием хлюпала по размякшей тропинке, намеренно выбирая места погрязистее.

И чувствовала ничем не замутнённую радость первооткрывателя, совсем как в детстве.

Дядюшка Одэлис только посматривал на меня с доброй хитринкой, но ничего не комментировал. И я была ему благодарна и за заботу, и за эту возможность порадоваться новому открытию.