Жизнь сильнее смерти - читать онлайн книгу. Автор: Ерофей Трофимов cтр.№ 32

– Окажите мне честь, сударь, – поднявшись, блеснул вежливостью Елисей.

– Благодарю. Позвольте представиться. Никодимов, Арсений Сергеевич, коллежский асессор.

– Елисей Кречет. Директор школы пластунов. К вашим услугам, – все так же вежливо ответил парень.

– Школы пластунов?! – изумленно переспросил Никодимов. – Что ж. Это многое объясняет. Позвольте представить вам, моя супруга, Глафира Степановна, и ее сестра, Елизавета Степановна, – назвал он подошедших женщин.

– Весьма рад знакомству, сударыни, – щелкнул Елисей каблуками сапог. – Прошу, присаживайтесь. Как говорится, в ногах правды нет.

Дождавшись, когда женщина займут свои места, они с Никодимовым уселись за стол, и тут же подскочившая к ним подавальщица принялась перечислять блюда, которые можно получить прямо сейчас. Сам парень отдал предпочтение рыбным блюдам и пирогам с ягодой. Семейство явно устало в дороге и успело изрядно проголодаться, поэтому, едва только подали холодные закуски, как все тут же забыли про вяло текущую беседу. Сам же Елисей не горел желанием общаться, с удовольствием уплетая жареную рыбу.

Только когда первый голод был утолен, женщины вспомнили о правилах хорошего тона и тут же засыпали парня вопросами. Судя по их активности, это семейство давно уже не выбиралось из своего имения и теперь жаждало услышать последние новости. К собственному удивлению, Елисей легко отражал эту атаку, рассказывая им все услышанные на базаре новости. Как это было ни смешно, но даже россказни на уроне слухов воспринималось ими словно откровение свыше.

Не спеша попивая чай, Елисей задавал в ответ на первый взгляд ничего не значащие вопросы, но за время беседы успел выяснить, что сестрица в этой семейке является кем-то вроде приживалки. Будучи вдовой, она после смерти мужа передала все свои капиталы в управление мужа сестры и переселилась к ним в дом. Такое в этом времени практиковалось регулярно, особенно если женщина не имела склонности к ведению дел.

Сам господин Никодимов в беседе участия почти не принимал, при этом внимательно слушая ответы парня. Наконец, когда женские страсти немного улеглись, он слегка понизил голос и, глядя парню в глаза, спросил:

– А что вы слышали о резне, устроенной неизвестными в доме, где проживали криминальные главари?

– Только то, что она была, – равнодушно пожал плечами Елисей. – Это случилось перед самым моим отъездом, так что толком еще ничего не было известно.

– А сами вы что об этом думаете? – не унимался коллежский асессор.

– Признаться, ничего, – усмехнулся парень, глядя ему в глаза.

– Отчего же так, позвольте спросить?

– А чего мне о них думать? Бандиты, они бандиты и есть. Не поделили что-то промеж себя, вот и вышло, что вышло. По мне, так чем больше их в таких спорах поляжет, тем воздух чище.

– Не любите блатных? – уточнил Никодимов.

– А они, уж простите, не девицы, чтобы их любить или не любить. Но терпеть эту шваль, простите за грубость, никакого желания не имею, – спокойно ответил парень, не спеша прихлебывая чай.

– Отчего же, позвольте спросить, такая немилость к тем несчастным? – тут же последовал вопрос.

– А оттого, дорогой Арсений Сергеевич, что есть большая разница между блатными и так называемыми сараями. Объяснить, что это такое?

– Сделайте одолжение.

– Извольте. Сараями в блатном мире называют мужиков, которые были осуждены к каторге за так называемые бытовые преступления. Или они были арестованы по какой иной причине, но к блатному миру никакого касательства ранее не имели. По сути, это обычные люди, оказавшиеся по ту сторону закона. А вот блатные это отдельная история. Эти изначально знают, на что идут, когда готовят очередной налет или планируют нападение. Так вот сарая я готов пощадить и пожалеть. В нашем богоспасаемом государстве человек может оказаться на скамье подсудимых по многим обстоятельствам. Как говорится, от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Человек способен оступиться, ошибиться, оказаться не в то время и не в том месте. Но он не живет этим.

– Что ж, ваша позиция по этому вопросу мне вполне понятна, – задумчиво кивнул Никодимов. – А вы не боитесь, что подобное отношение к блатным может отразиться на вас самом?

– Это каким же образом? – удивился Елисей.

– Ну, к примеру, они узнают об этом и решат отомстить или, как у них это принято, наказать.

– Милости прошу, – зло усмехнулся Елисей. – Если вы забыли, осмелюсь напомнить, я директор школы пластунов. Так что пусть приходят. Моим ребяткам будет, на ком тренироваться.

– А ведь вы действительно не боитесь такого развития событий, – удивленно протянул Никодимов.

– Сударь, чтобы меня напугать, требуется нечто большее, чем дюжина каторжников с заточками, – фыркнул Елисей, невольно расправив плечи и выпрямившись.

– Господи, вот это взгляд, – послышался горячий шепот.

Не сообразив, о чем речь, парень оглянулся на внимательно слушавших из беседу женщин и невольно поразился тому, как блестят глаза Елизаветы. Жена Никодимова принялась яростно обмахиваться веером, отведя взгляд и суетливо поправляя кружева на груди. Краем сознания отметив такое их странное поведение, парень перевел взгляд на самого хозяина этого курятника и снова удивился.

Коллежский асессор смотрел на него так, словно видел в парне врага. Еще не злейшего, но до того осталось всего полшага.

«Мама дорогая, да он же ревнует! – ахнул про себя Елисей, заметив, как покосился Никодимов на жену. – Вот только Отелло местного разлива мне для полноты счастья и не хватало».

Делая вид, что занят наполнением своей чашки, парень взял паузу и, дав семейству немного успокоиться, негромко продолжил разговор:

– Вам бы, Арсений Сергеевич, к нам в крепость приехать, когда османы подбили горцев ее в осаду взять. Тогда бы у вас любые вопросы сами собой отпали. В наших местах труса праздновать означает самого себя разом погубить. А горец, доложу я вам, это совсем не каторжник с кистенем. Он от рождения воин. Потому как или он клан свой защитит, или более сильному прислугой станет. Промеж себя они режутся так, что и сказать страшно. Особенно ежели кровная месть объявлена.

– М-да, об этом я, признаться, как-то не подумал, – нехотя признался Никодимов. – Что ж. Благодарю за приятный вечер. Прошу нас извинить, но с дороги и отдохнуть пора.

– Само собой, сударь. Я и сам уже собирался откланяться, – кивнул Елисей, не спеша допивая чай.

Коллежский асессор поднялся, тем самым вынуждая своих женщин последовать за ним. Обе сестры, легко вскочив, мило попрощались и поспешили на второй этаж, где им уже были приготовлены комнаты. Проводив взглядом Елизавету, судя по всему, младшую из сестер, Елисей машинально отметил про себя и высокую грудь, и плавную походку женщины и на всякий случай осмотрел зал.

Ему хватило прошлого приключения, так что любое странное лицо он отмечал про себя как возможно опасное. Закончив ужинать, парень посидел еще немного и, чувствуя, что начало клонить в сон, поднялся. Пройдя в свою комнату, парень не спеша разделся и, умывшись принесенной служанкой водой, уже собрался улечься в постель, когда послышался тихий стук в дверь. Не ожидавший такого Елисей моментально оказался у стула, на котором были сложены его вещи, и, щелкнув взведенным курком, откинул крючок, на который дверь была закрыта.