Жизнь сильнее смерти - читать онлайн книгу. Автор: Ерофей Трофимов cтр.№ 26

Между тем казаки, уже объевшиеся до одури, снова принялись негромко напевать, то и дело поглядывая в темнеющее небо. Глядя на этих суровых, сильных людей, Елисей вдруг понял, почему за столько лет никто так и не сумел выбить казачество из этих предгорий. Протяжные, берущие за душу песни выжимали слезу и заставляли почувствовать всю ширь и силу их душ.

Даже контрразведчик, замерев с куском мяса, насаженным на вилку, перестал жевать и вслушивался в этот напев, думая о чем-то своем. Заметив его состояние, Елисей чуть улыбнулся и, дождавшись окончания песни, незаметно выскользнул из-за стола. Пора было навестить свою случайную подругу. Выбравшись со двора, он бесшумной тенью заскользил в нужную сторону, стараясь держаться так, чтобы оставаться незамеченным.

Анюта встретила радостно полыхнувшими глазами. Едва дав ему переступить порог и закрыть за собой дверь, женщина обвила шею парня сильными руками, жарко прошептав:

– Пришел все-таки. Я уж и не чаяла. Думала, уехал и не попрощался.

– Через три дня обещали обратно отправить, – улыбнулся Елисей, отвечая на ее поцелуй. – Я хоть и служивый, а попрощаться все одно бы забежал. Вздуй самовар. Я тут гостинцев тебе принес к чаю.

– Нашел, о чем думать, – отмахнулась женщина, зардевшись.

Выскользнув из его объятий, она быстро разожгла самовар и принялась хлопотать, накрывая стол. С первого взгляда было понятно, что даже такое внимание ей было приятно. Сделав себе зарубку перед отъездом обязательно сделать Анюте подарок, Елисей скинул ремень с кобурой и, не спеша усевшись за стол, спросил:

– Анют, а как тебя в эти края занесло? Ты же не казачка.

– Тамбовские мы, – грустно вздохнула женщина. – Недород у нас случился. Я еще малая была. Барин помогать не стал. Сказал, как хотите, а оброк платить должны. Вот родители и снялись. Батька сказал: все одно подыхать. А так, может, бог милует. Пока шли, двоих детишек схоронили. Сюда добрались, батька батрачить нанялся. Вроде зажили. А потом мамка болеть начала. В общем, в один год схоронила обоих. И мамку, и батьку. Брат в солдаты подался, а мне куда? Вот и пришлось в гостиницу идти, – чуть слышно всхлипнув, закончила она.

– Ты прости, что в душу полез, – повинился Елисей, не ожидавший такой истории. – Не знал ведь, что оно все так.

– Господь с тобой, Елисей. Я не в обиде, – улыбнулась женщина, быстро утирая слезы. – Не попрекаешь, лаской даришь, вон, даже гостинцы принес. А мне более и не надо. Хоть один денек, а все одно мой.

– Тебе завтра в гостиницу надо? – подумав, поинтересовался парень.

– Надо, – вздохнула Анюта. – Я же и горничная, и девка банная. Жить-то как-то надо.

– И до скольки ты там будешь? – не унимался Елисей.

– А как темнеть начнет, так и свободна.

– Это хорошо, – чуть подумав, усмехнулся парень, уже успев продумать план действий.

* * *

Свой поход по базару Елисей начал с мануфактурных рядов. Выбрав пару отрезов шелка, он для вида поторговался и, расплатившись, направился к прилавкам со всякими диковинами. Захотелось подарить Анюте что-то такое, что не у каждого встретишь. Елисей и сам не понимал, чем вдруг зацепила его эта женщина, но отношение к ней у него было несколько странным. Нет, это не была любовь, и даже не влюбленность, но и закончить их роман простым прощанием он тоже не мог.

Не спеша прогуливаясь вдоль рядов, парень скользил взглядом по самым разным товарам, при этом не забывая следить за собственными карманами. Тут не Пятигорск, и щипачей в толпе сновало немало. Парень то и дело натыкался взглядом на внимательные, оценивающие взгляды самых разных представителей городского дна. То, что парни и подростки эти были одной шайкой, становилось понятно с первого взгляда.

Одетые с явным пренебрежением к общепризнанным нормам, настороженные, криво усмехающиеся физиономии, и цепкие, жесткие взгляды, моментально оценивающие платежеспособность любого посетителя базара. Вот такие взгляды и ловил на себе регулярно Елисей, продолжая свою прогулку. Миновав прилавки постоянных торговцев, парень вошел в ряды, где торговали те, кому вдруг срочно потребовались деньги. То есть люди продавали что-то из личного имущества. Именно в таком ряду он когда-то нашел нужную ему оптику и познакомился с Митенькой.

В этом ряду Елисей удвоил внимательность, не спеша осматривая весь выставленный товар. Неожиданно, к его удивлению, взгляд зацепился за корпус массивных каминных часов. Мореный орех, инкрустированный карельской березой, вычурный циферблат, изящные, ажурные стрелки. Присев над ящиком, на котором стояло это чудо, Елисей рассмотрел на циферблате небольшую табличку, «Карл Бреге».

– Часы работают? – спросил он, в упор посмотрев на пожилую женщину, явно из разночинцев.

Некогда роскошное, но теперь изрядно поношенное платье, выцветшие кружева и аккуратно заштопанные прорехи, которые она пыталась скрыть широкой шалью, несмотря на жару. Когда-то голубые, а теперь выцветшие глаза окинули парня долгим, настороженным взглядом, а высохшие морщинистые губы сжались в одну тонкую линию.

– Сударыня, вы меня слышите? – на всякий случай уточнил Елисей. – Я спросил, часы рабочие?

– Конечно рабочие, юноша, – прозвучал в ответ удивительно чистый, звонкий голос женщины. Такой сделал бы честь любой признанной великосветской красавице. – Я не стала бы продавать испорченную вещь.

– И сколько вы за них хотите? – поинтересовался парень, выпрямляясь.

– Боюсь, вам они не по карману, – фыркнула женщина, зацепившись взглядом за кобуру с револьвером. Похоже, оружие вызывало у нее резко отрицательную реакцию.

– Ну, мои деньги не вам считать, – не остался Елисей в долгу. – Так вы продаете их или просто время тут проводите?

– Продаю, – едва заметно вздрогнув и ссутулившись, выдохнула женщина.

– И сколько вы за них хотите?

– Десять рублей, – отрубила дама, очевидно решив напугать неприятного покупателя огромной суммой.

– Ну, за часы фирмы господина Бреге это не самые большие деньги, – медленно, словно раздумывая, протянул парень.

– Вы слышали об этой фирме? – удивлению женщины не было предела.

– Вы не поверите, сударыня, но я даже читать умею, – фыркнул в ответ Елисей.

– Кажется, вы обижены, – удивленно протянула дама.

– Нет. Обидеть меня сложно. Но я никогда не понимал людей, отрицающих необходимость оружия и важность существования людей, умеющих этим оружием пользоваться, – не удержался парень. – Не будь того и другого, жить бы вам в турецком гареме. И это в лучшем случае.

– Однако, – удивленно протянула дама, непроизвольным жестом поправляя шаль на груди. – А вы, молодой человек, не так просты, как кажется на первый взгляд. К чему этот маскарад? Вы же человек с образованием. Или вы тоже решили делать в этих гиблых местах карьеру?

– Я в этих, как вы изволили выразиться, гиблых местах родился. С вашего позволения, я родовой казак и останусь им до своего последнего часа. А что до образования, можете мне поверить, большая часть местного казачества с грамотой дружит. Ну да бог с ним. Я беру ваши часы, – закруглил парень разговор и, переложив сверток с тканями в левую руку, достал из кармана деньги.