Вертел я ваши кланы! Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Розальев cтр.№ 30

— Вы не подняли руку, а значит, я могу сделать вывод, что клятвы на Вас, скорее всего, имеются. Но если бы я спросил прямо, имеются ли они, Вы бы мне ответили?

— Про некоторые... — этот намёк дался мне с некоторым трудом.

— Я вижу, спасибо, не мучайте себя, — мне сразу полегчало, а учитель обратился ко всей аудитории. — Смотрите, что мы сейчас выяснили. Во-первых, Михаил связан несколькими клятвами, вероятнее всего, числом не менее трёх, при этом часть клятв позволяют говорить о них свободно, а часть – защищённые, содержащие в себе запрет на упоминание. Это не так уж мало. Но как бы вы не исхитрялись, узнать защищённое содержимое клятвы, не убив при этом клятвенника – невозможно. Однако сам факт его смерти нередко может быть ответом на поставленный вопрос.

— Марсель Львович, — я поднял руку, и, дождавшись кивка, продолжил, — а можно заставить клятвенника забыть о клятве, но чтобы она при этом работала?

— Марсель Львович, — я поднял руку, и, дождавшись кивка, продолжил, — а можно заставить клятвенника забыть о клятве, но чтобы она при этом работала?

— Да! Отличный вопрос! Да, можно, хотя это и довольно тонкая работа, требующая хорошего знания психологии или определённых магических манипуляций. Ведь что такое клятва? По сути, это автономно действующая в подсознании директива, подпитываемая маной того, кто клятву принял. Можно ли заставить человека забыть что-то? Конечно! Например, психотравмирующие воспоминания могут забываться, особенно часто это бывает у детей. Но можно ли полностью стереть что-то из памяти? А вот это вряд ли. Мозг продолжает хранить даже мусорную информацию, обобщая, сжимая... Но! Клятва – это не информация, это директива. Или программа, если угодно. Таких программ в подсознании множество. И они существуют независимо от сознания. А клятва ещё и подпитывается извне.

Учитель говорил ещё долго, увлечённо перескакивая с одного аспекта на другой, но в целом повторяя снова и снова то, что я и так знал. Тем не менее, слушать его было интересно. Он сыпал терминами, примерами из жизни и адвокатской практики.

— Помнится, был у нас случай! У моего клиента есть ценный свидетель, но он ничего сказать не может, под клятвой. Клятва не защищённая, свидетель нам спокойно объяснил, что по существу задаваемых вопросов ничего ответить не может, потому что связан клятвой, которую дал жене. Но вот в чём загвоздка, жена уже несколько лет как умерла, а клятва продолжает действовать! Кто скажет, в чём была проблема?

Олеся подняла руку.

— У клятвы были свидетели, и кто-то из них ещё был жив и подпитывал клятву.

— Мы тоже об этом сперва подумали, — кивнул головой Марсель Львович, — но быстро выяснили, что свидетелей у клятвы не было. Да и клятва-то была скорее шуткой, для покойницы вся ситуация в целом значительного интереса не представляла. Ещё версии?

— Может быть, — я тоже поднял руку, — это был какой-то артефакт? Я правда не знаю, так вообще можно?

— Можно, можно! Для этого и существуют алтари! Алтарь постоянно подпитывается маной, и выступает дополнительным гарантом клятв. Но данная клятва была дана дома, в интимной обстановке, как выяснилось, более чем интимной. Однако, Вы правы, молодой человек. В процесс общения с этим свидетелем, прямо в зале суда, я заметил, что он носит на запястье браслет, очевидно женский. Как оказалось, это было любимое украшение его жены-покойницы. Довольно дорогой браслет, инкрустированный драгоценными камнями. А, как вы знаете, драгоценные камни – прекрасный аккумулятор маны. Женщина умудрилась, скорее всего, безотчётно, превратить свой браслет, который был на её руке в момент клятвы, в мини-алтарь, хранитель клятвы.

— И чем всё закончилось? — выкрикнул кто-то с места.

— Да напитали браслет маной, а потом слили, и свидетель смог дать показания. С истинным алтарём такой фокус не прошёл бы. На алтарь, бывает, тысячи клятв завязаны, и он сам постоянно маной подпитывается. Такой камень проще разрушить, чем всю ману с него сливать. Но и это не так просто, да и мало ли какие клятвы можно нечаянно снять.

— Марсель Львович, — я опять поднял руку, — получается, когда человек умирает, он освобождается от всех клятв, но клятвы, которые были даны ему, могут продолжить действовать, пока есть источник подпитки?

— Именно так, Вы абсолютно точно сформулировали! Именно пока есть источник подпитки. Вот был у нас случай... Мужчина в результате несчастного случая впал в кому, а в дальнейшем и вовсе оказался при смерти. В полиции заподозрили покушение на убийство кем-то из прислуги. Пока врачи и целители боролись за жизнь мужчины, полиция вела допрос всех, кто находился в доме. Но все, как один, молчали, при этом сами следователи отмечали выражение ужаса на лицах и приступы внезапной духоты у допрашиваемых. Полицейские были обычные люди, и, конечно, влияние клятв не заподозрили. Они заподозрили массовый сговор прислуги против нанимателя. И действительно, одна девушка вдруг заговорила и поведала массу увлекательного про хозяина. Но вдруг прямо посреди допроса умерла от сердечного приступа, спасти не смогли. Кто объяснит, что произошло?

— Мужчина пережил клиническую смерть? — подняла руку Марика.

— Бинго! Вы абсолютно правы, юная леди! В момент, когда мужчина фактически умер, подпитка клятв маной прекратилась, и смелая девушка смогла рассказать следователю то, что успела. Но как только пациента вернули к жизни, поток маны возобновился, и клятва убила её. Мужчину потом судили Патриархи, так что не переживайте, справедливость восторжествовала.

— А почему Вы нам всё это рассказываете так спокойно, — поднял руку Лёня, — разве сами Вы не связаны клятвами?

— Хороший вопрос, юноша, — Марсель Львович сел на край стола. — Да, связан. Но в клятве есть оговорочка. Я могу использовать материалы в образовательных и исследовательских целях при условии сохранения конфиденциальности. Рассказывая эти случаи, я изменил некоторые детали, не существенные для сути истории, так, чтобы никто из вас не смог бы понять или разузнать, о ком идёт речь. А что-то и приукрасил, не без этого. Главное – суть. Её я вам рассказываю без искажений, так что за ценность этих сведений можете быть спокойны. Но вот достоверности в моих рассказах нет ни на грош! Это всё сказки, не более! Но, как говорится, в сказках ложь, да в ней намёк.

Марсель Львович расхохотался, а я задумался. В тот день, когда я по глупости пробил магический барьер Авроры, и её гроза из мира виртуального перекинулась в мир реальный... Это ведь была её магия, а значит, и её мана. Реальная, а не виртуальная. Насколько же сильна Аврора? Ведь устроить грозу над целой Москвой – это уровень патриархов, наверное! Но что, если кто-то был связан с Авророй клятвой, и за те почти полтора десятилетия, что она была закрыта под магическим барьером, успел эти клятвы нарушить? Надо выяснить, действуют ли старые клятвы, данные Авроре. То, что она сама освободилась от всех клятв, я уже понял, когда она спокойно рассказала про камень души.

Прошло пять дней, как мы приехали в Академию. За это время я существенно пополнил копилку баллов, хотя и уступил пальму личного первенства другим студентам. Тот же Марсель Львович, как оказалось, был щедр на баллы за работу на его уроках, особенно когда надо было додуматься, а не просто вспомнить. Начислял баллы он и некоторые другие учителя и за хорошие вопросы.