Лихие 90-е - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Гатин cтр.№ 47

Сдался Майк только на Университетском проспекте, забравшись наконец на переднее сиденье. Он полностью протрезвел, и они вернулись в ресторан, где отсутствие шефа никто, похоже, не заметил. Пьяная журналистка взасос целовалась с молодым симпатичным брокером, Мишка вызвал водителя, забрал пиджак со спинки стула и поехал домой. Наутро он проснулся как ни в чём не бывало, могучий организм прощал хозяину подобные шалости…

* * *

У Ромки родился сын. И это событие перевернуло всё его существо – он испытал любовь, которой даже не представлял себе прежде. Всё-таки для детей нужно созреть. Как заботливый папаша, он разделил с женой все заботы о ребёнке – кормил, купал, менял памперсы, гулял. Работа оказалась на втором плане, но спекуляции на бирже продолжали приносить доход. Впрочем, это немудрено, если рынок растёт. Майк стал крёстным.

Первый звоночек прозвучал летом, когда они всей семьёй отдыхали в Болгарии на море. В Азии разразился финансовый кризис из-за перегрева экономик так называемых «азиатских тигров». Ромка слышал об этом по радио, но значения не придал – где Россия и где Таиланд с Индонезией? Однако мировая экономика уже являлась в значительной степени глобальной, и очень быстро последствия азиатского кризиса докатились до России. В один день индекс РТС (Российской торговой системы) рухнул на десять процентов.

Загорелый и похудевший Ромка занимался на турнике, когда диктор сухо зачитал это сообщение. Нехитрый подсчёт подсказал ему что сегодня он в одночасье лишился пятидесяти тысяч долларов. Ромка присел на детскую скамеечку. Он не умел относиться к таким событиям спокойно, как Мишка, например, и тяжёлым взглядом проводил блестящую новенькую ауди – это его ауди только что уехала от него и скрылась за поворотом…

Также он не умел относиться к игре на бирже профессионально, как старший трейдер Макс, например, – когда он позвонил в офис из ближайшего таксофона, тот посоветовал продавать пакет немедленно, потому что, по мнению экспертов, падение только начиналось, и они свой пакет уже вовсю сливали, фиксируя «лосей» – от английского lose, то есть «потерять». Ромка отказался продавать, сказав, что эксперты ни черта не смыслят, иначе были бы миллионерами, а не экспертами, и он принял решение «крепчать». «Это можно», – ответил Макс и, кажется, пожал плечами – по телефону не видно. И Ромка тупо и эмоционально «крепчал» всё оставшееся время отдыха, за которое рынок просел ещё на десять процентов, а его пакет похудел уже на сто тысяч зелёных. Надо ли говорить, что ни море, ни солнце его не радовали, а заодно он испортил отдых Юльке, то и дело срываясь на ней по поводу и без…

Постоянная раздражительность и плохое настроение стали сказываться на самочувствии, и когда он случайно померил давление, оказалось сто пятьдесят на девяносто – ни хрена себе! К врачам обращаться наотрез отказался, решив, что излечится бегом, и начал бегать по семь километров в самую жару – как когда-то в армии. Самочувствие не улучшалось, и, вернувшись в Москву, он зашёл в районную поликлинику, где ему снова измерили давление – сто восемьдесят на сто… Его хотели госпитализировать, но он сбежал…

Честно говоря, Ромка ужасно испугался и растерялся – его невеликие познания в медицине подсказывали, что с таким давлением не живут. А если живут, то недолго. Самое правильное было сдаться врачам, но ему было страшно и стыдно. Страшно услышать какой-нибудь ужасный диагноз, стыдно, что он, спортсмен, страдает таким неприличным недугом, словно старая бабка…

В итоге он ничего никому не сказал и принялся лечиться китайской дыхательной гимнастикой тайцзи-цюань, выполняя её по часу, а то и больше ежедневно. Помогало слабо. Теперь он чувствовал себя плохо постоянно, стал ужасно нервным, и находиться с ним рядом было невыносимо.

В начале осени рынок постепенно восстановился, и в какой-то день Ромка наконец вышел в ноль, а потом и в лёгкий плюс, потому что акции Мосэнерго и РАО ЕЭС выросли по понятным лишь для них самих причинам. Ромка решил, что он чемпион, стратегия правильная, и не сделал никаких стратегических выводов. Самочувствие не улучшалось, но он как-то притерпелся. Притерпелись и окружающие…

* * *

Майк купил огромное здание рядом с банком – бывшее заводоуправление. Купил дёшево, кулуарно договорившись с кем надо. Он опять рисковал, потому что платил вперёд и без расписок. Ромка его отговаривал, но Мишка не послушался и опять выиграл. Здание было в несколько раз больше, чем особняк банка, и компания уже была в несколько раз больше, чем материнский банк. Предправления отказывался продавать долю в компании, хотя Мишка с присущей ему широтой предлагал дороже, чем она стоила. Когда-то в дореволюционной России некоторые стремительно разбогатевшие крепостные так же пытались выкупить себя и семью у менее богатого барина, но не всегда это удавалось…

Теперь Ромка, можно сказать, купался в лучах Мишкиной славы. Он по-прежнему запросто заглядывал в его кабинет в любое время, минуя очередь из ожидающих аудиенции, чмокал секретаршу в щёку, жал руки охране, ему все улыбались, и он скрывался за дверью. Завидев Ромку, Мишка быстренько выпроваживал очередного посетителя, бросал в селектор: «Я занят…» – и они принимались болтать о чём ни попадя – в основном Мишка хвастался очередными головокружительными достижениями, а Ромка с интересом слушал. Нередко они покидали кабинет через потайной выход, спускались в бар на отдельном лифте и там бухали в закрытом кабинете или в общем зале с народом – в зависимости от времени суток. Даже не верилось, что ещё совсем недавно вечно голодный и худой тогда Мишка регулярно наведывался к Ромке пожрать и Женька варил ему десяток сосисок в алюминиевой кастрюльке на перемотанной изолентой электроплитке. Ел Мишка всегда много…

Ромка вспоминал: «Вот они ещё студентами едут встречать Новый год в Будапешт по линии какой-то религиозной организации, выступавшей приглашающей стороной. Понятно, что религия служила лишь поводом, и молодёжь, собравшаяся со всей Европы, гуляла и отрывалась на полную катушку. Мишка являлся организатором поездки с российской стороны и старшим группы. А чтобы отбить поездку, он набрал с собой банок с чёрной икрой на продажу. Но вот незадача, на таможне в Чопе икру не пропустили – её не отобрали, поскольку был период анархии и беззакония, просто запретили к вывозу – или едешь без икры (а, значит, она остаётся таможенникам), или остаёшься дома с икрой… Ромка уже прошёл таможню, когда увидел расстроенного Мишку, не желающего расставаться с банками, куда вложил все сбережения, по ту линию границы. Недолго думая, он перемахнул металлическое ограждение, олицетворяющее собой границу, забрал у Мишки пакет с икрой и перемахнул ограждение обратно. В суматохе и столпотворении пропускного пункта его выходка осталась незамеченной, и счастливый Мишка налегке миновал таможню… Уже через пару дней он отплатил Ромке той же монетой. На центральной площади Будапешта шумел рождественский базар. Ромка с Женькой отделились от своей компании и бродили по рядам, глазея вокруг. На отшибе они заметили несколько соотечественников, торгующих разложенной на складных столиках советской атрибутикой. Торговля шла бойко, молодые европейцы из западных стран со смехом примеряли солдатские шапки с кокардами, рассматривали вымпелы и медали. Пьяненькому Ромке попала вожжа под хвост, и он наехал на ближайшего продавца: