– Ладно, – наконец произносит он. – Возьмём перерыв. – Он поднимает громкоговоритель ко рту и командует: – Полчаса отдыха, и продолжаем!
Ко мне подходит Майк. Кристоф всё ещё стоит напротив, засунув руки в карманы.
– Эвелина, – говорит менеджер, подошедший только что, – поступило предложение от рекламного агентства. Хотят заключить с вами контракт на съёмку в рекламе какого-то нового бренда одежды.
– Связались? – удивляюсь я. – Сами?
– Да, – непонимающе отвечает Майк, – что-то не так?
– Да нет, – чувствую, как начинаю улыбаться, словно дурочка. – Просто раньше я сама обивала пороги разных агентств. А теперь они сами связываются с вами.
– А-а, вы об этом, – отмахивается мужчина, – ничего странного. Всё только начало. Боюсь, когда фильм будет закончен, вам начнёт поступать столько предложений, что не хватит и недели, чтобы перечитать их все.
– И что же? Вы согласились? – с надеждой спрашиваю я.
– Согласился? Нет, конечно нет! Эвелина, я просто поставил вас в известность. Проблема в том, что, на момент съёмок, вы не можете быть задействованы в сторонних проектах. Вот, что я хотел вам сказать. Просто ставлю вас в известность, чтобы вы знали обо всём, что связано с вашей карьерой. То есть… – он немного мнётся. – Мы называем это брендом. Вы, как начинающая звезда, постепенно становитесь брендом. Поэтому вам стоит знать о том, что происходит вокруг вашего бренда.
– А-а, – многозначительно протягиваю я. – Хорошо, спасибо, я вас поняла.
Майк слабо кланяется и удаляется. Смотрю на Кристофа.
– Ты всё ещё здесь?
– Как видишь, – разводит руками он.
– Что-то хотел, – непонимающе мотаю головой. Он делает шаг навстречу. Я поднимаю ладонь. – Нет, давай мы будем соблюдать дистанцию до тех пор, пока этого не потребует рабочий процесс. Хорошо?
Останавливается. Умница. Можешь же, когда захочешь.
– Слушай, спросить хотел… – совсем не в своей манере начинаться колебаться Кристоф. – Когда там у нас… поход к психологу запланирован?
– Меня спрашиваешь? – удивляюсь я. – Разве это не твоя проблема.
– Так ведь я… – совсем теряется мужчина. – Я никогда этим не занимался, – пытается повысить голос и надавить. Указывает куда-то в сторону. – Всегда Майк решал такие вопросы. Что ты хочешь? Чтобы я сам записывался к… К кому? К психологу? Да ты сбрендила? Что подумают в прессе?
– А пресса-то откуда узнает? – Понимая, что сморозила глупость и сказала явно не то, что должно меня волновать, я исправляюсь: – Так, стоп, Ламбер. Ты что, издеваешься? Это не моя проблема, как ты собираешься попасть на приём. – Подхожу ближе, чтобы показать своё превосходство. Показать, что не боюсь его. И показать, что это вообще-то он в плохом положении, а не я. Это не моя проблема. – Или, может, хочешь попросить у Майка прощения? – А что, мысль хорошая. – Попробуй. Может и простит тебя.
Если судить по лицу, он явно офигел.
– Ч-ч-что? Да ты сбрендила? Прощения просить?! Пф! Ещё чего! Пускай сам просит!
Я улыбаюсь.
– Забавный же ты, Кристоф Ламбер. Совсем ничего не понимаешь. С виду взрослый мужик, а внутри оказывается заперт беспомощный ребёнок.
Мы смотрит друг на друга. Между нами – не больше полуметра. Никто не хочет сдаваться. Никто не собирается отводить взгляд. Даже моргать сейчас опасно. Это будет означать поражение одной из сторон.
– Эвелина! – неожиданно окликает кто-то и я чуть не вздрагиваю. Отворачиваюсь и вижу, как Ламбер отворачивается тоже. К нам подходит Майк. Посмотрев на нас, он сразу понимает, что вмешался во что-то серьёзное. – Простите, что помешал, – говорит он обоим, но быстро переходит ко мне. – Эвелина, у меня серьёзная новость, – ошарашивает менеджер. Так ошарашивает, что даже Кристоф заинтересовано смотрит на бывшего подчинённого.
– Что за новость? – отвожу взгляд от Кристофа и возвращаюсь к Майку.
– Лучше вам самой взглянуть. – Он разворачивает планшет в мою сторону и включает видео.
Какие-то новости. Поначалу я не придаю особо значения, но как только голос за кадром называет моё имя и фамилию, обозначая как начинающую звезду, на кадрах появляется запись с момента нашего так называемого ареста. Ареста, что произошёл возле того самого стрип-клуба, возле которого я обнаружила полуживого Кристофа. Ведущий за кадром сообщает, что начинающая звезда Эвелина Сафронова, снимающаяся в таком-то-таком-то фильме, оказывается была обычной танцовщицей захудалого стрип-клуба, в котором-то меня и нашёл Кристоф. И, оказывается, если верить новостям, я получила роль только благодаря Кристофу.
– Что?! – тут же восклицаю я. – Кто-то в это верит?
Майк кивает.
– Боюсь, что в это верит большинство.
– Да вы издеваетесь? – хватаюсь за голову я, совершенно обескураженная такой ложью.
– Забавно, – слышу, как усмехается Кристоф. – Чёрный пиар, тоже пиар, малышка, – говорит он, лыбясь, как идиот. – Добро пожаловать в клуб.
У меня даже нет сил подойти и ударить его в грудь.
Глава 24.
Кристоф.
После того дня, как пресса обозвала Эвелину стриптизёршей, она наотрез отказывается разговаривать со мной за пределами площадки. За это время мы уже успели закончить репетиции и перейти непосредственно к съёмкам, передислоцировавшись в Индонезию. За это время в интернете и на телевидении появилось ещё несколько репортажей и статей, рассказывающих о нашей якобы связи. Мне-то плевать, что журналюги и прочая пресса поливают меня грязью. Мне не привыкать. Но вот то, что они задели девчонку, это действительно не дело! Она ведь даже ни в чём не виновата. И ладно, если бы это никак не отразилось на процессе съёмок, так ведь нет! Продюсер фильма, узнав об этом, сразу же впаял нам штрафы, высчитав пятнадцать процентов из гонорара каждого. И как бы я не пытался ему перечить, ему всё по боку. Поэтому, как бы я теперь не пытался заговорить с Эвелиной, она просто молча уходит. Она не реагирует даже на мои провокации. Даже когда я пытаюсь специально разозлить её и вывести на конфликт, она никак не реагирует. Только сцена заканчивается, как заканчивается и всё общение между нами. Сцена возобновляется – возобновляются реплики, но не более.
Ещё этот ублюдок Майк! Не жилось ему спокойно! Нужно было сказать Эвелине, что теперь любое появление со мной в любом общественном месте, в любом месте за пределами площадки, повлечёт за собой очередную реакцию прессы, которая ей точно не понравится. Да, он знает, что говорит. Действует в её интересах. Это правильно. Но как же меня бесит, что он не считается с моими интересами! Грёбаный предатель.
Сейчас, сидя в своём фургоне, в перерыве между съёмками, я смотрю на бутылку дешёвого виски. Бутылка наполовину пуста, потому что я уже просто не могу. Я не вывожу весь этот ужас! Я бы ни за что не выдержал, если бы пришлось вести себя вежливо в трезвом состоянии. Поэтому зачастую мне приходиться принимать немного алкоголя, чтобы хоть как-то сохранять спокойствие и вести себя как конченый терпила.