Тамплиеры. Книга 1. Рыцарь Феникса - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Сазонов cтр.№ 47

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тамплиеры. Книга 1. Рыцарь Феникса | Автор книги - Юрий Сазонов

Cтраница 47
читать онлайн книги бесплатно

Спустя неделю абу Тарик решил, что новый раб бездельничал достаточно, и нашел для него работу. Слева от дома алхимика располагался небольшой пустырь со следами давнего пожара. Пять или, может, десять лет назад огонь пожрал человеческое жилье, оставив лишь обугленные руины. Хозяева то ли погибли в пожаре, то ли покинули эти места, и участок так и остался незастроенным. Пустырь густо зарос травой и невысокими деревцами со стволами, покрытыми колючками.

Алхимик вручил Томасу мешок с какими-то серовато-белыми камнями, странный горшок с отверстиями в днище и отвел на пустырь. Здесь была утоптана круглая, освобожденная от растительности площадка. Посреди нее темнела горловина еще одного, вкопанного в землю горшка. Уголья вокруг этого горшка были свежее той сажи, что осталась на обвалившихся стенах.

Алхимик помог Томасу установить дырявый горшок поверх того, что был вкопан в землю, велел засыпать в него камни, а затем накрыл верхний сосуд крышкой. Здесь же лежали и дрова. Абу Тарик с Томасом развели костер вокруг горшков. Почти сразу повалил желтоватый дым, и мерзко завоняло серой.

Встав с наветренной стороны, так, чтобы ядовитые испарения его не коснулись, алхимик решил поделиться с Томасом толикой своей учености.

— Знай же, юноша, — вещал абу Тарик, — что, согласно учению великого Абу Муссы Джабира ибн Хайана [55] , в основе всех металлов лежит два принципа, а именно философская Сера и философская Ртуть. И Ртуть есть принцип металличности, и текучести, и ковкости, в то время как Сера придает металлам горючесть. Серу порождают сухие испарения, конденсирующиеся в недрах земных, тогда как Ртуть порождают испарения мокрые. Объединяясь под действием тепла, два этих принципа дают начало семи основным металлам: золоту, серебру, ртути, свинцу, меди, олову и железу…

Как и в прошлый раз, когда алхимик решил почтить его беседой, юноша почувствовал, что сознание его уплывает. Он сидел на корточках у костра, обхватив руками колени и медленно покачиваясь взад и вперед. Слова алхимика текли над головой, поднимались вверх, и вслед за ними направлялся взгляд Томаса — и оттуда, сверху, ему открывался вид на городские кварталы. Вздымался острый шпиль Каттедрале [56] , краснели на солнце купола Мартораны [57] , в порту суетились грузчики и торговцы, море откатывалось от берегов. А где-то вдали, за синей дымкой горизонта, рыскал по волнам белый корабль с тремя мачтами, со свернутыми парусами, и разноцветные глаза его капитана сверкали сквозь прорези маски…

Томас вздрогнул и очнулся. Ветер сменил направление, в ноздри ударил резкий неприятный запах. Алхимик все распинался:

— …и следует поместить мужчину, что означает Серу, и белую женщину, что означает Ртуть, в круглый дом, окруженный постоянным умеренным теплом, и оставить их там до тех пор, пока они не превратятся в философскую воду…

Томас закашлялся, вскочил на ноги и бегом обогнул костер, чтобы оказаться подальше от ядовитых паров. Абу Тарик, чьи речи он так беспардонно прервал, недовольно уставился на раба.

— Вижу, ты так же глуп, как и остальные, и тебя не завораживает священное искусство алхимии!

В ответ Томас широко распахнул рот, высунул обрубок языка и замычал. Абу Тарик махнул рукой, развернулся и пошел к дому. Его широкая теплая абба [58] цеплялась за колючки, и толстяк раздраженно дергал одеяние. Томас остался один на пронизывающем ветру, в худой рубашке, продранных штанах и босиком. Плавящаяся сера с шипением стекала в нижний горшок. Чайка, пролетавшая над пустырем, крикнула презрительно и насмешливо. Томас и сам бы посмеялся над собой, но вместо смеха из горла вылетели хриплые звуки, похожие на рычание или лай.

Замолчав, юноша снова присел на корточки и уставился на горшок. Некоторое время ничего не происходило. Руда в горшке потрескивала, пламя со свистом пожирало дрова. Затем в песню огня и пара вплелись новые голоса. Стук лошадиных копыт, скрип колес и неясное металлическое дребезжание. Томас оглянулся через плечо.

По узкой мощеной улице, что вела к дому алхимика, двигалась нагруженная мешками телега. Понурый мул, тащивший телегу, лениво переступал ногами. На телеге сидели двое: старый бородатый возчик, причмокивающий языком, и еще один человек. Очевидно, колымага направлялась к дому абу Тарика, крайнему на этой улице. Томас встал и с любопытством всмотрелся. В череде серых, бессмысленных лиц, мелькавших перед ним всю прошедшую неделю, любое новое лицо представлялось достойным интереса.

Тот, кто сидел на телеге по правую руку от возчика, был молод — возможно, на три или четыре года старше Томаса. Оливковый тон кожи выдавал в нем одного из сыновей Исава [59] , хотя Томасу встречались и смуглые христиане. Что более интересно, щеки и лоб молодого сарацина были испещрены черными точками и царапинами, а на месте правой брови глянцевито блестел ожог.

Телега подкатила к воротам. Парень спрыгнул на землю, рассчитался с возчиком и принялся сгружать мешки. Лишь сейчас он заметил Томаса.

— Эй, ты, — выпрямившись, по-арабски крикнул безбровый, — ты новый раб? Я Селим, помощник хозяина. Иди-ка сюда и подсоби мне.

Глава 2
Цветок граната

Согласно учению Абу Абдаллаха Джабира ибн Хайяна [60] , свинец превращается в золото под влиянием философского эликсира за семь дней. Но кто скажет, сколько времени понадобится на то, чтобы человеческая душа превратилась в змеиную? Ни один адепт теории трансмутации [61] не даст точного ответа. Да и нужен ли он кому, этот ответ?


Ветер нес рваные тучи с плоской вершины Монте Пеллигрино, поднимавшейся над портом. Горлицы, устроившиеся на крыше, переступали лапами и тревожно ворковали. Ветер ерошил их сизые перышки, теребил кроны пальм и взвихрял столбики пыли, в которых плясали сухие листья розовых кустов. Ветер совсем уж приноровился оборвать последний цветок с верхней ветки граната, но тут его опередили. Рука, изуродованная струпом недавней раны, протянулась, погладила нежные лепестки — и вот цветок уже надежно зажат в тонких, но сильных пальцах.

Томас внимательно осмотрел свою добычу, понюхал — цветок пах пылью — и оглянулся на резную решетку в окнах харамлика. Затем перевел взгляд на дверь. Дверь отворилась. Обиженный ветер сердито взвыл и накинулся на девушку с кувшином в руках, показавшуюся на пороге. Лицо девушки, хорошенькое и смуглое, не было прикрыто вуалью, чем ветер немедленно и воспользовался. Он швырнул целую пригоршню сора в вишневые, широко распахнутые глаза. Девушка ойкнула и прикрыла глаза ладонью. Прижимая к груди кувшин, рабыня поспешно побежала через двор. Под полой коротковатой рубашки мелькали изящные щиколотки, обтянутые шелковыми шальварами. Должно быть, шальвары подарила ей сама госпожа — ведь девушка была ее личной и любимой служанкой.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию