Умоляй меня - читать онлайн книгу. Автор: Грейс Дрейвен cтр.№ 96

— Гэвин, — промурлыкала она. — Мой дорогой муж, вернись ко мне.

Луваен сморгнула слезы, увидев тоску в мольбе своей сестры и недоумение на зверином лице Гэвина, когда он изо всех сил пытался понять ее слова. Что, во имя богов, они должны были теперь делать?

Она схватила отца за руку и наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо:

— Медленно отступай, папа.

Возможно, если бы они не были так близко, Гэвин сосредоточил бы свое внимание меньше на них и больше на Циннии. У нее, из всех людей, был самый большой шанс достучаться до него.

Они остановились, когда каждый волосок на покрытом мехом теле Гэвина встал дыбом. Его глаза сверкнули, а губы изогнулись, обнажив клыки, когда он уставился на что-то за ними. В лунном свете лицо Циннии побелело.

— Осторожно, Лу, — предупредила она тихим голосом. — Де Совтер позади тебя.

Предупрежденная, Луваен медленно повернулась и прикусила губу, пытаясь не закричать.

Каждый ребенок вырос на историях о народе терна: темные существа, рожденные злыми мыслями людей, их страданиями и яростью. Они рыскали по ночам, прятались за занавесками, на краю окон и под кроватями, готовые вырвать непослушных детей из их дома и сожрать их целиком. В детстве одиннадцатилетняя Луваен делила постель с трехлетней Циннией. Много ночей она не спала после того, как они ложились спать, сжимая в руках одну из маминых стиральных бит на случай, если ей придется отбиваться от сородичей терна, ищущих полуночный перекус. Они с Циннией выросли и оставили те ночные ужасы в памяти детства. Никогда в своих самых мрачных мечтах она не представляла, что они реальны, или что она может столкнуться с одним из них, став взрослой.

Когда она видела его в последний раз, перемены в Балларде были поразительными. Они придали причудливый оттенок побегам, вплетенным в его волосы и вокруг новоиспеченных рогов, прорастающих из головы, сравнив его с одним из древних богов природы. Однако его глаза заставили ее насторожиться. Последний поток навсегда превратил их из темно-коричневых в желтые, цвета соснового сока, со змеиными зрачками. Она сорвала росток, погладила участки кожи, сделанные из коры, и поцеловала закрытые глаза рептилии. Несмотря на физические искажения проклятия, он все еще был терпеливым, благородным мужчиной, в которого она влюбилась.

Сейчас же перед ней стоял не мужчина. Кора, ранее покрывавшая его тело лоскутными узорами, теперь поглотила его, превратив в древесного и потрескавшегося, как старый дуб. Пучки щетинистых волос пробивались сквозь кору в случайных местах. Извилистые шрамы, врезавшиеся в его торс, шею и лицо, прорезались и затвердели, поднимаясь вверх по коже головы, пока не переплелись с шипастыми рогами и не увенчали его голову короной из сучковатых корней и оленьих рогов. Его руки и ноги истончились и удлинились, как будто он каким-то образом пережил пытки на дыбе, с костями вытянутыми, как ветви, заканчивающимися огромными суставчатыми ладонями и стопами, с которых капала кровь.

Хуже всего было то, что он уставился на Гэвина с искаженным, неузнаваемым лицом. Скелетообразные скулы изогнулись под впалыми глазницами, в которых вместо глаз сияли точечки белого цвета — света, холодного и далекого, как звезды. Он зарычал, издав странный скребущий звук, не похожий ни на звериный, ни на человеческий, но какой-то потусторонний. Луваен содрогнулась при виде разинутой пасти с черным языком и рядами острых, как копья, зубов. Это был не лесной король, а демон.

— Баллард, — сказала она.

— Его больше нет, Луваен, — Эмброуз заговорил через двор между Гэвином и Баллардом. Как и Мерсер, он покинул безопасную конную баррикаду и медленно приблизился к ним. Тени играли на его угрюмых чертах. Он остановился, когда Баллард обратил на него горящие глаза. Зубы демона щелкнули в вызове, свирепом, как любой волчий капкан. Он вернул свое внимание Гэвину и повторил действие.

Гэвин ответил рычанием, гораздо менее сверхъестественным, но столь же угрожающим. Одна когтистая рука ударила по воздуху, и он предупреждающе топнул ногой по грязи. Цинния тихо заговорила позади него, все тем же успокаивающим голосом, который умолял его вспомнить, кто он такой, вспомнить своего отца.

— Любовь моя, ты — Гэвин де Ловет. Это ваш дом, мы — ваша семья. Твой отец стоит перед тобой — человек, который любит тебя, который защитил тебя от проклятия Изабо, — она беспрерывно уговаривала волка, радуясь тому, что его большие уши, похожие на уши летучей мыши, поворачивались, когда он слушал ее и не сводил глаз с химеры, царапающей землю когтями и издававшей странные звуки из древесного горла.

Луваен шепотом повторяла про себя: «Вспомни, вспомни». Гэвин был последним ключом к разрушению проклятия. Как грубое животное, движимое агрессией и жаждой крови, его шансы вспомнить человека, которым он был, были маловероятны, но он инстинктивно бросился к Циннии, защищая ее от тех, кого считал угрозой. Где-то там, внутри, горела искра этого человека. Если кто и мог разжечь пламя, так это его жена. Шанс спасти одного, если не обоих, все еще существовал.

Она так крепко сжала руку отца, что пальцы онемели. Они наблюдали, как Гэвин на мгновение закрыл глаза, покачал головой и открыл их, чтобы показать радужки, зеленые, как весна. Сдавленный крик застрял в горле Луваен, когда он уставился на Балларда и произнес два слова, достаточно отчетливых, чтобы они поняли:

— Мой отец, — сказал он и упал на колени.

Тот же гулкий треск и сотрясающая волна, которые обрушились на замок, когда две сестры признались в любви отцу и сыну, теперь прокатились по двору. Мерсер столкнулся с Луваен, которая наклонилась вбок и чуть не упала, когда на нее обрушился приступ головокружения. Двор замка изменился, превратившись в искаженный пейзаж, как будто она смотрела сквозь толстое волнистое стекло. Проклятия, крики и нечеловеческие вопли раздавались вокруг нее вместе с шипением кровожадных роз Изабо. Она изо всех сил старалась держаться прямо и прояснить свое и без того помутневшее зрение. Гэвин остался стоять на коленях, схватившись за голову и раскачиваясь взад-вперед в объятиях Циннии. Волна заклятия обрушилась на него, превращая его из зверя в человека и обратно. Как и Луваен, Эмброуз изо всех сил пытался удержаться на ногах. Он вытянул руки, чтобы удержать равновесие, и несколько раз покачал головой.

Искажение исчезло, и шипящий хор роз замер. Луваен обняла отца и заглянула ему в глаза:

— Ты в порядке?

Он кивнул, прежде чем воскликнуть задыхающимся шепотом:

— Милосердные боги, Лу. Смотри!

Она проследила за его взглядом и ахнула. Существо, похожее на летучую мышь-волка, исчезло. На его месте был Гэвин, без сознания и на руках Циннии. Луваен резко обернулась, чтобы найти Балларда. Ее ликование испарилось, когда она обнаружила, что он не изменился. Все еще испытывая муки, вызванные ненавистью его давно умершей жены, он покачнулся и вцепился когтями в свою узловатую макушку.

Ее голос сорвался на рыдание:

— Отпусти его, Изабо. Я умоляю тебя.