Умоляй меня - читать онлайн книгу. Автор: Грейс Дрейвен cтр.№ 29

— Я была на кухне с Магдой, — она не лгала, если не заострять внимания. К сожалению, Эмброуз всегда так делал.

— А до этого? — спросил он.

Луваен одарила его взглядом, который, как она надеялась, передавал очень конкретное, хотя и вульгарное, послание, и начала перевязывать прялку пучком льняной пакли.

— Не то чтобы это тебя касалось, но я была в своей комнате, подстригала ногти.

Опять же, не столько ложь, сколько осторожная игра словами, которые напрашивались на предположения, очевидно, неправильные. Ей повезло. Все трое потеряли интерес. Время, проведенное с Баллардом, не было секретом: она не совершила ничего незаконного или скандального. Она просто не хотела отвечать на многочисленные вопросы, которые задаст Цинния, или встречаться с подозрительным взглядом Эмброуза больше, чем это было необходимо.

Она закончила заправлять прялку и накрутила на бедро длинный жгут пакли, прежде чем продеть его в катушку колеса. Пакля была не так хороша, как чудесная льняная заготовка Джоан, но Луваен обещала пряжу для кухонных полотенец, верёвок и фартуков. Скрип её педали гармонировал с тем, как Гэвин взад-вперед водил клинком по ремню, и убаюкивал её размышления о покрытом шрамами лорде Кетах-Тора.

Баллард не был похож на её мужа ни внешностью, ни характером. Томас Дуенда был гигантом, который заслужил прозвище Урсус [прим. перевод. Происходит от лат. ursus «медведь»] за свою непослушную гриву длинных каштановых волос и такую же неукротимую бороду. Он любил есть, пить, смеяться и спать со своей вспыльчивой женой. Он представлял собой дикую противоположность меланхолической торжественности выбранной им профессии, и Луваен обожала его. Когда он умер, Луваен подумала, что кто-то залез ей в грудь, по пути сломав несколько рёбер, и вытащил сердце из её тела. Прошло три года, а она всё ещё иногда оплакивала его.

Лорд Кетах-Тора, казалось, больше подходил на роль гробовщика. Мрачный и задумчивый, Баллард говорил мало, но эти выразительные тёмные глаза многое показывали. Она представила его за кухонным столом и снова на солнце, когда лен просачивался сквозь её ловкие пальцы, превращаясь в льняную нить с поворотом колеса и рогульки. Он ничего не говорил о том, как пытки, которым он подвергался во время прилива, беспокоили его, или что искажающие эффекты потока были чем-то большим, чем небольшое беспокойство. Когда он спросил, почему она не боится его, Луваен почувствовала только недоумение в вопросе. Она знала Гэвина гораздо лучше, чем знала его отца, однако именно Баллард привлек её, соблазнил спокойной силой и уверенностью, что хоть поток и может поставить его на колени — он никогда не сломается под его ярмом. В этом он был очень похож на Томаса. Сила без жестокости, гордость без высокомерия и железное упорство.

Ножка стула, мягко скользнувшая по полу, отвлекла её внимание от мыслей о де Совтере. Она поймала Циннию, которая изо всех сил старалась придвинуть свой стул поближе к Гэвину, чтобы тот мог удобнее положить голову ей на колени. Ремень валялся забытый на полу, а нож лежал поперёк его бедра.

— Де Ловет, — тихо, чтобы не испугать его, произнесла Луваен. — Ты не можешь спать с моей сестрой. Ты так же не можешь спать на ней.

Впервые с тех пор, как она поселилась в Кетах-Торе, они с Эмброузом обменялись улыбками, которые отличались от враждебного оскала зубов, когда Цинния выдернула своё колено из-под головы Гэвина, а он упал со стула, чуть не пронзив свою ногу.

— Ради бога, Лу, не могла бы ты просто вежливо попросить его отстраниться? — Цинния взглядом метала кинжалы в сестру. — Спасибо, что смутила меня!

Луваен не переставала прясть.

— Тогда будь осмотрительнее, — она нахмурилась, глядя на Гэвина, который поднялся на ноги и встал рядом с Циннией, защищая её. — Я думаю, будет справедливо сказать, что она единственная невинная в этом зале, де Ловет. Ты знаешь, что лучше не совершать таких глупостей, особенно когда я здесь.

Возможно, он и не был похож на своего отца, но Гэвин унаследовал большую часть его манер и уверенную сдержанность. Он поклонился и твёрдо встретил её взгляд.

— Моя оплошность, госпожа Дуенда. Я не хотел обидеть вас и особенно Циннию, — он отодвинул свой табурет на приличное расстояние от Циннии и вернулся на своё место вместе с ремнём.

Луваен проигнорировала горячий взгляд Циннии и её попытки прожечь им дыры в ней. В помещении воцарилась тишина, если не спокойствие, и вскоре Цинния извинилась за вечер, пообещав Эмброузу встретиться с ним на следующий день, чтобы продолжить их совместную работу над гримуаром. Она протянула руку Гэвину, который поцеловал её и пожелал ей спокойной ночи. Обращаясь к Луваен, она рявкнула:

— Не переставай прясть. Я могу найти дорогу в свою комнату без тебя, — она вышла из комнаты с чувством оскорбленного достоинства.

Эмброуз свернул пергаменты, сунул их под мышку и встал. Луваен напряглась от его насмешливой улыбки.

— Сегодня лучше спать с одним открытым глазом, госпожа. Нож в спину часто исходит от тех, кому мы больше всего доверяем, — он поклонился ей и Гэвину и последовал за Циннией в коридор.

Если не считать ритмичного стука педали под ногой Луваен и щелчка лезвия Гэвина по ремню, в комнате было тихо. Ей придется извиниться перед Циннией и в будущем воздержаться от ругани. Гэвин не был Джименином, которому нужен был удар дубинкой по голове, чтобы понять суть. Самый пылкий поклонник Циннии всегда был вежлив и сдержан, чем заслужил неохотное уважение Луваен. Она полюбила его, когда он проявил интерес к её сестре не только из-за её красоты. Эта симпатия подверглась суровому испытанию, когда он сбежал с ней в Кетах-Тор. Даже зная, что его причины были благородными, а результаты выгодными для всей её семьи, Луваен всё ещё находила трудным проникнуться к нему теплотой.

«Ревность, — прошептал тихий голос в её голове. — Ты ревнуешь. Она отвернулась от тебя за советом к кому-то другому, и ты не можешь отпустить её». Волокно льна слишком вытянулось и оборвалось. Луваен выругалась себе под нос.

— Госпожа? — Гэвин прервал свою работу.

Она махнула ему рукой и набросила дополнительную паклю, чтобы скрутить с нитью.

— Ничего страшного. Это легко исправить, — педаль снова заиграла свою щелкающую мелодию.

— Я дал слово, госпожа Дуенда. Что ещё я могу сделать, чтобы убедить вас, что я отношусь к Циннии с величайшим уважением? — взгляд Гэвина, теперь уже не желтый, когда поток спал, был полон разочарования.

— Женись на ней.

— Я намерен, — сказал он. — Если она согласится. Но думаю, что она ещё не готова.

Как бы ей не хотелось спорить, Луваен вынуждена была согласиться. Цинния обожала Гэвина, это было очевидно, но достаточно ли, чтобы выйти за него замуж? Его идея ухаживания в течение зимы была здравой. У него не было конкурентов со стороны других поклонников, он не отвлекался на угрозы, подобные Джименину, и у него было достаточно времени, чтобы показать ей свою ценность не только в имуществе, но и в характере. Другая девушка, возможно, не стала бы ждать и ухватилась бы за шанс выйти замуж за такой прекрасный образец мужественности, как Гэвин де Ловет. Он был красив — почти равен по мужской красоте женским чарам Циннии. Цинния, однако, была воспитана под защитой Луваен и, несмотря на пару промахов, не торопилась с решением. Гэвину придется потрудиться, чтобы завоевать её.