Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Торин, Олег Яковлев cтр.№ 110

Что касается второго рта, то и второй, а заодно и третий с четвертым точно имелись в наличии у мадам Селен Палмер, поскольку она одновременно умудрялась пожаловаться на свою горькую судьбу или на «нынешнюю, не заслуживающую доверия и неизменно разочаровывающую молодежь» одновременно доброй дюжине собеседников. Если она и обладала колдовской силой, то это точно было мастерство сплетницы.

— …Невероятная неблагодарность, миссис Саммер! — возмущалась Селен громким шепотом, склонившись к уху сморщенной женщины с кривым носом и длинным тонким подбородком. — Это ведь я ее всему научила!

— …И вообразите только мое удивление, мистер Тачбоун, когда я выяснила, что их младший мальчишка даже не знает азов тайной грамоты, — презрительно бросила в то же время Селен горбуну, которого больше портила безвкусная полосатая жилетка, чем его горб. — Это просто неприемлемо! Что говорить о нынешнем подходе к воспитанию…

— …А чемоданы? Они такие тяжелые… — жаловалась Селен смуглому человеку в идеально сидящем костюме; она называла его «мой дорогой посол». — Конечно, я не могла не взять с собой все свои старые, но никогда не устаревающие книги по воспитанию молодых леди, желающих приобщиться к тайной науке. Если бы мне не возбранялось самой доставить чемоданы от машины прямиком в мою комнату, если вы понимаете, о чем я, ну, через окно, я бы не просила этого неотесанного, невоспитанного чурбана…

И так далее…

Что ж, Виктор и правда чувствовал себя чурбаном. Как можно было списать всего лишь на странность то, что отражение стоящей возле большого зеркала гостиной миловидной женщины вертится на месте, словно великосветская модница, поправляя прическу и отряхивая платье, притом что сама женщина стоит на месте и вовсе не шевелится? Или как можно было списать на дешевые трюки и цирковые фокусы выходки Петровски? Чета известных гастролеров развлекала прочих гостей, но явно больше развлекалась сама, демонстрируя свои «умения» и при этом бессовестно делая вид, что ничего не происходит. Фред ненавязчиво и с некоторой ленцой во взгляде — разве только не зевая — вдруг взял и прошел прямо сквозь жену, словно она бестелесный призрак. Мари ответила ему тем же — и так же беззаботно. И это было самое безобидное и банальное из того, что они вытворяли. Выходки Петровски, как ни странно, не вызывали ни всеобщего восхищения, ни вообще какой-либо иной реакции, кроме осуждения и хмурых взглядов. Это общество явно не одобряло не только их образ жизни, но и их экспрессивность.

Между тем прочие вели себя не менее вызывающе и подозрительно. Десятки странных людей в незаметно расширившейся едва ли не втрое гостиной…

Дом, к слову, также изменился. Появились комнаты, которых раньше не было, — теперь каждый этаж напоминал гостиничный коридор с дюжиной дверей по каждую сторону, разве что медные номерки отсутствовали…

И никого все это не смущало!

Родственнички-Кэндлы — кто бы сомневался! — были в курсе происходящего. Даже младшие дети.

Виктор понял это, когда стал свидетелем крайне неприятной сцены, произошедшей в углу гостиной, в тени картины, на которой был изображен дедушка, старый господин Кэндл.

Беседа велась громким шепотом. Две фигуры — маленькая и большая — напоминали персонажей страшной сказки: их тени падали на стену зловещими непроглядными силуэтами, и в дрожащем свете свечей казалось, будто они стекают чернильными потоками на пол. Маленькая фигура принадлежала Томми, большая — дядюшке Джозефу. Поначалу Виктор предположил, что дядюшку, должно быть, уже утомила светская беседа, но после первых же оброненных слов он понял, что Джозефа просто застали врасплох.

— …Я думаю, мама не станет с тобой церемониться, — говорил Томми с незнакомыми угрожающими нотками в голосе. Он, кажется, нисколько не боялся нависшую над ним и сжавшую кулаки громадину дядюшки. — Особенно после того, как все узнает. Она сказала тетушке Мегане, я сам слышал, что она только теряет с тобой терпение, и еще хотя бы одна выходка…

На дядюшку было страшно смотреть. Его помолодевшее лицо исказилось от ненависти. Виктор решил, что он вот-вот разорвет Томми голыми руками, после чего с плотоядным восторгом разбросает его куски по всей гостиной.

— Ты! — дядюшка в ярости ткнул пальцем в племянника. Он был так поражен, что казалось, вот-вот задохнется, поскольку просто забудет сделать вдох. — Ты… смеешь являться сюда и угрожать мне? Это… это… это достойно уважения.

— Что? — не поверил Томми собственным ушам. Виктор был озадачен не меньше.

— У тебя есть хребет, — справедливо заметил дядюшка. Судя по всему, дядюшка больше не злился — странное дело, но выглядел он откровенно довольным. — Ты настоящий Кэндл, не то что твой жалкий папочка или этот тюфяк Виктор. То, что ты отрастил зубки, достойно уважения… Так уж и быть, я сделаю то, что ты просишь. Я сниму с тебя проклятие. Стой и не шевелись.

Томми застыл, будто не в силах поверить, что все прошло так легко, а дядюшка взял его одной рукой за плечо, а другой размахнулся и… пощечина обожгла мальчику щеку. Томми вскрикнул.

Никто из присутствующих не обратил внимания — все были слишком заняты своими делами. Виктор дернулся, но ничего не успел сделать. А еще он подумал, что мальчишка сам заслужил, — он ведь действительно угрожал.

На глаза Томми наворачивались слезы. Мальчик был готов расплакаться от боли и обиды.

— Не смей, — пригрозил Джозеф Кэндл, вцепившись ему в плечо своими кривыми пальцами. — Не порти момент. Не смей реветь, не заставляй меня думать, что я в тебе обманулся.

— Это что, было обязательно? — пытаясь сдержать слезы, проканючил Томми, потирая щеку. — Только так можно было снять проклятие?

— Нет, но мне очень захотелось, — злобно признался дядюшка. — И еще. Никогда больше не смей мне угрожать, ты, жалкий мальчишка. Иначе поплатишься. Радуйся, что сейчас твоя наглость тебе помогла, но твое везение распространяется только на этот раз. А теперь брысь отсюда, у меня встреча.

Томми последовал приказу, а дядюшка Джозеф, смерив его удаляющуюся фигуру преисполненным подозрения взглядом, кивнул мистеру Греггсону, тому самому, что прибыл в Крик-Холл вместе с женой и дочерьми, и отправился в библиотеку. Мистер Греггсон последовал за ним, ведя за собой, словно на поводке, свою старшую дочь, кашляющую и спотыкающуюся через шаг. Виктор подумал, что ей лучше бы в постели полежать, чем составлять компанию отцу и дышать всем этим дымом…

Они ушли, и Виктор продолжил наблюдение. Его снова отчаянно заинтересовал кот. Особенно после того, что он услышал.

— Коннелли? Его глаза? Какая жалость! Но ты уверен? Подумать только?! Что бы это могло значить? — удивленным полушепотом щебетала девушка с брошью и пером в извивающейся волнами прическе. Она говорила с восьмифутовым великаном в дорогом черном костюме-тройке, который был ее немым братом. Хоупы. Джелия и Найджел. Виктор «познакомился» с ними вчера, когда тащил гигантские чемоданы по лестнице, ведь гости, само собой, и не думали заниматься своим багажом.