Я научу тебя летать - читать онлайн книгу. Автор: Ева Ночь cтр.№ 40

Я собираюсь с духом. Выдыхаю. И набираю Драконова-старшего.

– Варя, – там, наверное, все стены обморозились от папкиного голоса. – Мы с вами договаривались: никаких поблажек и прогулов. Что случилось? Если вы из-за того инцидента с Александрой, то поверьте: больше она вам и слова не скажет. Мы поговорили и поставили все точки над «і». И Ваня вас ждёт.

Ой ли. Поставили. Что-то мне не верится, особенно если учесть, как она бегала капать на меня директору. Но подливать масла в огонь я не желаю. Им там и так нелегко.

– И всё же я не приеду. Отпустите Валентина. Он отказывается уезжать. С Ваней я и так буду заниматься, поверьте. Без всяких условий и дополнительных плат. Спокойно, в тихом классе. И без лишней нервотрёпки.

Он пытается что-то возражать. Рычит и давит, но я быстренько бросаю трубку. Ничего не знаю. До свидос. Арриведерчи. Гуд бай. Ауфидерзейн. Адиос. Аревуар. Чёрт, я бы на всех языках мира с папулей попрощалась, но чувствую: это ещё не конец. Драконовы так просто не сдаются.

– Ёлки-палки! – подскакиваю я на месте, словно мне за шиворот ледяной воды плеснули. Даже Илья дрогнул.

– Что случилось?

Я начинаю бегать по комнате и лихорадочно складывать вещи. Затем кидаю взгляд на часы, бью себя по лбу, радуюсь, хохочу и снова хватаюсь за телефон, как за спасательный круг.

– Варь, Варь, ты чего? – Илья смотрит на меня тревожно, а я машу руками, как мельница и страстно выкрикиваю не совсем понятные ему слова:

– Пироги! Нинка! Три часа!

Илья

Какие пироги и какая Нинка? Не хочу никуда идти. И если она меня потянет, я пойду, конечно, но с видом обречённого на эшафот.

Расстроиться я не успеваю. Варя звонит по телефону.

– Нин, а Нин… Тут такое дело… Нет, не приду. Не надо шуметь и не надо бежать. У меня всё хорошо. Пожалуйста. Да, я не одна. И нет, он не тренажёр, – бросает Варежка на меня полный тревоги взгляд.

Да, я всё слышу. И как только выдастся такая прекрасная возможность, расскажу Нинке, куда она может засунуть свои буйные фантазии на мой счёт.

Варя нажимает на «отбой» и расстроенно вздыхает.

– Ты прости её, ладно? – извиняется она за подругу. У меня глаза, наверное, как у сосульки. И чувствую я себя точно так же. – Она просто, ну, такая. Что в голове, то и на языке. И она не приедет. Я надеюсь.

– Пошли чай пить, – натягиваю я штаны и футболку. – У нас свои пироги есть. Бабушкины.

На кухне мы сидим друг напротив друга за маленьким столиком. Соприкасаемся руками. Я смотрю на Варю и словно впервые вижу. А может, так и есть: для меня всё в ней нравится. И морщинка между бровей. И родинка на виске, скрытая волосами и видная, если пряди заправлять за уши. Она для меня совершенство. Картина гениального художника, который точно знал, куда и как мазки накладывать, штрихи прорисовывать.

– Варь, я не пошутил, – целую её пальчики. – Это не шутка, Варь. Выходи да меня замуж.

– Вот так сразу? – смущённо смеётся она и пытается забрать свою руку, но я ей не даю это сделать.

– Да. Думаешь, это блажь? Завтра я передумаю?

– Не знаю, – вздыхая, отбирает таки руку и идёт к плите. Ополаскивает чайничек кипятком. Достаёт заварку. Она и двигается, как надо. Каждое её движение для меня – танец. Понятная и близкая мне пантомима.

– Почему? – тупой вопрос, но я хочу, чтобы Варя проговорила вслух свои сомнения. – Я недостаточно хорош для тебя? Слишком буйный, да? Легкомысленный?

Кажется, горечь так и рвётся с языка, и я прикусываю его с досадой. Старые комплексы лезут из меня, как тараканы.

– Всё как раз наоборот, – она смотрит на меня с грустью. – Я не очень вписываюсь в твою жизнь. Как верх и низ. Слишком большая разница и чересчур толстые границы.

– Иди сюда. Будем сближать расстояние и стирать границы, – я протягиваю к ней руки, Варежка послушно шагает в мои объятия, но продолжает бормотать:

– Давай не будем спешить, ладно? Это всё гормоны, всплеск. Потом ты очнёшься и будешь жалеть.

Я тычусь носом ей в живот. Целую через халатик. Глупая. Я не передумаю. Это решается не на всплеске эмоций. Это вызрело во мне ещё до того, как мы сплелись в объятиях. Но если ей так проще, я могу и промолчать. Пусть у неё будет время подумать. А пока оно тикает, я сумею тысячу раз и доказать, и убедить её, что она ошибается.

Варя ерошит мои волосы. Приятные искры рассыпаются мурашками по телу. Как хорошо. Замереть бы так надолго. Но по штанам, как скалолаз, рвётся вверх Карамелька.

– Присвоим ей звание альпинистки? – морщусь я, когда острые коготки впиваются в кожу. Я беру ей на руки, но любопытному котёнку не сидится. Она продолжает свой путь и успокаивается, как только садится мне на плечо.

– Нет, – смеётся Варя, – мы назовём её попугаем.

– А я капитан Сильвер. Кто будет кричать «Пиастры!»? Карамелька у нас вообще немая. Даже не мяукает.

– Она деликатная.

Варя наклоняется пощекотать котёнка, и я ловлю её губы.

– Чай остынет, – выворачивается она из моих рук и разливает напиток по чашкам. Достаёт бабушкины пирожки. – На подножном корме сегодня.

– Плевать, – с лёгкостью соглашаюсь я. – Предлагаю устроить затылочные посиделки.

– Это как? – у Вари в глазах интерес. Хоть чем-то я могу её развлечь и увлечь.

– Это просто. И очень удобно. Я беру чашки, ты – пирожки. И идём в комнату.

– Ну, давай попробуем, – вдохновляется Варежка.

– Всё очень просто, – объясняю я правила «игры». – Мы садимся на пол. Спиной друг к другу. Пьём чай, уплетаем пирожки и разговариваем. Так проще. Когда не видишь собеседника, а чувствуешь только его спину и затылок, можно говорить всё, что угодно. То, что, например, не скажешь в глаза. Или стесняешься.

Мы устраиваемся поудобнее. Варежка доверчиво прижимается ко мне спиной. В штанах стартует ракета, но сейчас моё возбуждение некстати. Я подожду. Поговорить гораздо важнее.

– Начнём? – подбадриваю и делаю первый глоток из чашки.

– Ты первый, – хитрит моя трусишка. Ну, первый так первый. – Ты не будешь против, если на каникулах я заберу Ваньку на несколько часов, и мы нагрянем навестить вас с Карамелькой? Ванька давно клянчит кота или собаку, но Сашка против. А отцу всё равно. Хотя у них уж можно завести животное и не переживать: и уберут, и выгуляют.

– Конечно, не против. Ты не понимаешь: животные иногда мебель портят. Да и вообще. Лишние хлопоты и ответственность. И если уж заводят, то не прислуга должна заботиться. Иначе зачем? А Ванька, мне кажется, не очень ответственный.

– Вот как раз бы учился, – возражаю я.

Мы знакомимся. Узнаём друг друга. За простыми вопросами – целый мир. Варежка увлекается. Я представляю, как румянец нежно окрасил её щёки. Она не болтушка, но сейчас тараторит, выплёскивая воспоминания детства. Мы даже не перебиваем друг друга, а следуем по какому-то ритму, заданному изнутри. По очереди, включаясь, продолжая мысли, подхватывая темы. Я жалуюсь ей на танцы и музыку – занятия, которые пыталась впихнуть в меня моя бабася. Она рассказывает, как начинала и бросала ходить на разные кружки и секции.