Неприятности в старшей школе - читать онлайн книгу. Автор: Меган Брэнди cтр.№ 23

– Я же велел тебе приехать в десять, – шиплю я.

– А мне пришлось ждать, пока Мейбл отрубится, потом искать, кто меня подвезет, потому что иначе мне сюда не добраться. Но… – Виенна облизывает губы и улыбается мне, – теперь я здесь.

– Зачем тебе вообще это надо? – спрашивает Ройс, изучая ее своим затуманенным взглядом.

– Как я уже говорила вам, парни, мне не нравится то, что она делает в последнее время. Ей не следовало выступать против вас. – Она протягивает руку, чтобы дотронуться до моего бицепса, и я бросаю на нее злобный взгляд. – Я не верю, что она такая скандалистка, какой ее показывает этот обмен. – Она делает шаг ко мне и кладет ладони мне на грудь. – Так что, как я уже сказала, я собираюсь принять удар на себя, и, надеюсь, это поможет вам, Брейшо, получить то, что вы хотите.

Мои братья неохотно отступают на несколько шагов, что-то бормоча себе под нос.

Виенна мгновение колеблется, а потом осторожно приподнимается на носочки и касается моих губ своими.

Через секунду я заставляю себя обнять ее и притянуть ее тело к себе.

Она улыбается и накрывает мои губы своими, засовывая свой язык мне в рот. Я отвечаю на поцелуй, заставляя свой язык повторять ее осторожные движения.

Как же все, мать его, неправильно.

Моя детка никогда не осторожничает, пуская в ход свой рот.

Она требует, наказывая и пылая от желания.

И она не пытается вмешаться, чтобы прекратить, мать его, все это.

Черт тебя подери, Рэйвен!

Я отстраняюсь от губ Виенны, но еще минуту обнимаю ее. Я убираю руки, когда она улыбается мне.

Она дотрагивается до своих губ, мгновение колеблется, а потом исчезает в коридоре в поисках туалета.

Кэптен и Ройс снова подходят ко мне.

Ярость и раздражение в сочетании с полным отчаянием накрывают меня, и такие же болезненные эмоции я вижу на лицах своих братьев.

Кэптен вздыхает, опуская подбородок к груди, а Ройс сжимает челюсти и отводит взгляд.

Вот и все, Рэйвен не сделала свой ход. Она просто позволила этому случиться, все это время оставаясь рядом со своим мудаком. Я не знаю, что, блин, должно было произойти по моему мнению, но чего я точно не ожидал, так это жгучей боли, пронзившей мою грудь. Она жалит меня так глубоко, что мышцы лица напрягаются, и я жмурюсь.

Она могла бы с тем же успехом ударить меня в живот ножом и провернуть его. Что-то говорит мне, что от этого было бы меньше вреда, чем от стояния здесь с осознанием, что она не там, где хочет быть.

Рэйвен и вправду просто стояла там, смотрела, как эта цыпочка засунула мне в горло свой язык, и ничего не сделала.

Моя Рэйвен ни за что бы не стала этого терпеть.

Похоже, она думает, что она больше не моя.

Ройс пинает стул, и тот падает на пол, но музыка такая громкая, а свет такой тусклый, что никто этого не замечает.

Он в бешенстве устремляется из зала.

Кэп поднимает стул и машет бармену, чтобы тот сделал еще один круг.

К черту все это дерьмо.

Храбрая маленькая сучка.

А еще прикидывалась, будто ей симпатичен Ройс. Я знала, что блеск их мира так и манит ее, это было понятно еще по ее завистливым словам на самой первой вечеринке в доме Коллинза, куда девочки из общего дома притащили меня.

Она такая же, как все остальные: ждет, когда ей представится возможность забраться на одного из Брей.

Надо было сломать ее чертов нос.

Я незаметно выхожу и направляюсь по темному коридору обратно, но меня вдруг дергают в сторону и вжимают в стену – эти движения становятся для него уже слишком привычными.

Коллинз произносит мне прямо в лицо:

– Какого хрена ты делаешь?

Я в ту же секунду высвобождаюсь и отталкиваю его.

– Я уже говорила тебе, Коллинз, еще раз тронешь меня без разрешения, которое я, мать твою, никогда и не дам, и я тут же воткну тебе в легкое свою четырехдюймовую штуку, а потом буду хохотать, глядя на тебя, истекающего кровью.

Он откидывает голову и смотрит прямо на меня.

– Ты думаешь, я не понял, что ты только что сделала? Что я не наблюдал за всем этим зрелищем вместе с тобой, а потом не заметил, как ты, мать твою, скрылась в том же самом направлении?

– Как будто мне, блин, не плевать.

Он рычит:

– Ты не можешь бегать тут, изображая из себя ревнивицу! Ты принадлежишь мне, по крайней мере, для всех этих людей.

– Отойди от нее, мать твою, Грейвен!

Мы оба резко поворачиваем головы и видим слегка пошатывающегося Ройса с затуманенным взглядом воспаленных глаз.

Черт. Он все слышал?

– Иди на хрен, Брейшо. Я тут развлекаюсь со своей девушкой. Темные углы – мои любимые…

Ройс размахивается и, прежде чем Коллинз успевает все осознать, наносит ему тяжелый удар прямо в челюсть.

Я отступаю на шаг назад, освобождая для него место, и Коллинз бросает на меня злобный взгляд, потирая щеку.

Коллинз поднимает руку и указывает на Ройса, собираясь уходить, – он достаточно осмотрителен, чтобы не вступать с ними в драку прямо здесь.

– Пошли, Рэй, – командует он и тут же уходит, не дожидаясь меня.

А вот Ройс ждет, и как только Коллинз поворачивает за угол, шагает прямо ко мне.

– Не лезь, мальчик, – выдавливаю я, делая шаг назад. – Все это – не твое дело.

– Это мое, мать его, дело. Это мы привели тебя сюда, дрянь, – еле внятно произносит он гневным тоном, но боль в его голосе заставляет меня ощутить угрызения совести.

– Мы дали тебе дом, дважды, а ты решила поиметь нас? Сначала спала с моим братом, а теперь позволяешь парню, пытающемуся поиметь нашу семью, тыкать в тебя своим членом? – Он медленно подходит ближе. – Становишься все более сговорчивой, да? Пытаешь подняться до уровня мамочки?

– Хватит, – рявкает Бас, присоединяясь к нашей вечеринке.

У меня внутри все холодеет. Последнее, что мне нужно, – это чтобы он сейчас разболтал то, что знает.

Я прищуриваюсь, глядя на него, как раз в тот момент, когда Ройс оборачивается к нему.

– Иди на хрен, Бишоп. Могу поспорить, ты тоже замешан в этом дерьме, да? – произносит он, глядя ему прямо в лицо. – Маленькие оборванцы, как вы двое, всегда держатся вместе, так ведь? Мне бы следовало отпинать твою зарвавшуюся задницу.

– Ты пьян, – моргает Бас. – Просто иди отсюда.

– Сам иди, мудак. – Ройс хватается за пояс, шагая к Басу, его глаза сужаются до щелок. – Не забывай, где ты.