Татуированная любовь - читать онлайн книгу. Автор: Гайя Алексия cтр.№ 25

Две сильные руки хватают меня и в попытке оттащить назад, я сопротивляюсь, не слишком-то задумываясь о последствиях. Если эта сучка мне не откроет, я выломаю дверь в ее берлогу!

– Остановись! Хватит! Тиган! – приказывает мне отец.

Я снова отталкиваю его и пытаюсь выбить дверь ногой, но она не поддается. Дверь в ее комнате хлопнула, и на лестнице раздались шаги. Львица только что покинула свою комнату и теперь спускается вниз.

Мне понадобилась четверть секунды, чтобы понять это, и еще четверть, чтобы обернуться и увидеть отца, стоявшего у меня на пути.

– Успокойся, Тиган! Я поговорю с ней, ладно? – говорит он, пытаясь меня удержать.

Да пошел ты! Я сам с ней поговорю на том языке, который сочту нужным!

Отец всеми силами пытался меня удержать, но это было бесполезно, я шел на него, и ничто в этом мире не могло меня остановить.

В конце концов я прижимаю его к стене, и дорога теперь свободна, чем я немедленно пользуюсь, выбегая из комнаты.

– Тиган! – снова кричит он, но я был уже на лестничной площадке.

Я спускался, перепрыгивая за раз по несколько ступенек, и оказавшись на втором этаже селе успел уловить, как львица проскользнула в какую-то комнату и закрылась там на замок.

– Тиган! Елена! – кричал сверху отец.

Я с силой надавил на дверную ручку, в полной уверенности, что комната будет заперта на ключ, но дверь вдруг открылась, я даже не успел понять что к чему.

– Тиган? Что тут происходит?

Я оказался лицом к лицу с матерью, которая стояла в дверном проеме. Она выглядит очень уставшей, а по носу у нее идет прозрачная трубка, спускаясь по щекам и заходя за уши. Это зрелище на несколько секунд затормозило меня, но ровно до того момента, пока я не увидел львицу. Та стояла чуть поодаль, прячась за плечом матери и с вызывающим видом показывала мне фак.

Ну все, ты труп!

– Тиган! Нет!!!

Отец отталкивает меня и встает стеной между мной и львицей. Я сопротивляюсь изо всех сил, хватаюсь его за одежду, но в этот раз он даже не шелохнулся.

– Остановись! Я с ней поговорю сам, но сейчас ты успокоишься! Что ты хочешь сделать? Посмотри на меня!

Как же мне хотелось, чтобы он подавился своим надменным мерзким видом!

Я хочу сказать что-то жестами, но ничего не выходит.

– Дэниел, что тут происходит? – нервно спрашивает мать.

Я трясу перед ней футболкой, которую все еще держу в руке. Мое дыхание прерывисто, а ярость так переполняет сердце, что, кажется, вот-вот вырвется наружу. Так сильно она во мне плещется, что даже больно.

Мать откладывает в сторону то, что держит в руках – металлическую бутылку, из которой выходит трубочка на ее лице – и разворачивает футболку. Отец все твердит, чтобы я успокоился. Да пошел ты на три буквы!

– Что э… Бог мой, Елена, это ты сделала?! – в ужасе восклицает мать.

– Нет! – кричит Елена из глубины комнаты.

Она серьезно?

Я с новой силой набрасываюсь на отца, но он крепко держит оборону.

– Да, это она. Энджи, займись ей, – просит он, подталкивая меня к лестнице, чтобы спускаться дальше.

– Тиган, давай, идем подышим воздухом. Иди, пожалуйста! – добавляет он, снова подталкивая меня.

Замечаю Елену, которая не сводит с меня глаз.

Ты заплатишь мне за это, клянусь. Еще никто меня так не унижал.

Я даю понять отцу, что пойду сам и спускаюсь, по-прежнему не отрывая взгляда от Елены. В приступе гнева, ненависти, всего, что переполняет меня в этот момент, я со всей силы бью кулаком в стену, мимо которой мы спускаемся по ступенькам.

Быстро иду к выходу, нужно немедленно выйти отсюда, пока я еще кое-как держу себя в руках.

Не успеваю сделать и двух шагов в прохладную ночь, как Дэниел меня догоняет.

– Пошли отсюда, прокатимся немного, – сказал он, протягивая мне поло.

Я слышу, как наверху кричит мать, львица что-то отвечает ей в том же тоне, но потом дверь сама по себе захлопывается прямо за нами.

Часто дышу, тру лицо, мои руки трясутся, а слезы готовы побежать по щекам от бессильной ярости. Не говорю уже о сердце, которое разрывается на мелкие куски.

Отец движением головы указывает мне на гараж, одна дверь которого как раз начала медленно открываться.

Когда я подхожу ближе, он кладет мне руку на плечо, чтобы подтолкнуть ко входу. Тут же сбрасываю ее. Не хочу, чтобы меня трогали. Я насквозь наэлектризован. Каждая клетка кожи горит, настолько высока температура кипения изнутри.

Он заводит большую «тойоту» с тонированными стеклами, и я сажусь в нее без раздумий.

Не знаю, куда он меня повезет, да и плевать. На время быстро мелькающие за окном пейзажи заставили меня забыть о том гневе, что бурлил во мне. Он никуда не исчез, нет, но на короткий момент притупился. Все же лучше, чем ничего. Отлично знаю это состояние; оно чем-то похоже на эпицентр урагана – этакое затишье, прежде чем буря ударит с новой силой.

Сознание практически покинуло меня, и я совершенно был не способен анализировать произошедшее.

Закрываю глаза, откидываю голову на подголовник и постепенно расслабляюсь. Нужно наслаждаться моментом, этим якобы умиротворением, ведь как только я вернусь обратно, моя жизнь будет снова похожа на ад. Мысли, чувства, стресс – все смешается в один коктейль, готовый рвануть в любую минуту.

В машине не было музыки, были слышны только шум мотора да треск коробки передач при переключении скоростей.

Сиденья внутри были кожаные, и сам салон оборудован по последнему слову техники.

Спустя какое-то время отец, не проронивший с момента нашего отъезда ни слова, тормозит. На тротуар падает свет из витрины круглосуточного магазинчика, где можно купить выпивку. Машина остановливается прямо перед ним. Я зажмуриваюсь; мигающие неоновые лампочки, зазывающие посетителей в столь поздний час, меня раздражали.

– Никуда не уходи, я сейчас вернусь, – предупреждает он и выходит из машины, а затем быстро скрывается в магазине.

Этот уголок Статен-Айленда напоминал мне те места, в которых я обычно бываю. Вон там, прислонившись к стене одноэтажного дома, стоит наркодиллер и пересчитывает деньги, а чуть поодаль, два старика сидят прямо на тротуаре и распивают бутылку дешевого виски, завернутую в бумажный пакет.

Отец вернулся и бросил что-то мне на колени. Это оказалась пачка сигарет, и я живо схватил ее, пока он ставил сумку на заднее сиденье. Потом он сел за руль, и мы поехали дальше.

Ехали мы, по-прежнему, в тишине. Я судорожно пытаюсь разорвать упаковку, которая отделяет меня от будущей дозы никотина. Голова начинает снова нормально соображать, и тогда я замечаю, что отец какой-то уж слишком спокойный. Казалось, он совсем на меня не злится, что, честно сказать, напрягало меня еще больше, чем, если бы он просто орал.